Ртуть (ЛП) - Харт Калли - Страница 75

— Что… это? — прошептал Кэррион.

Мимо нас, задыхаясь, промчался воин. Это был Хогот, земной эльф, который приветствовал нас, когда мы прибыли в лагерь.

— Это… — выдохнул он. — Это лучшая часть орды Санасрота. Пятидесятитысячная армия. Мы их не ждали. Если они переправятся, то… перебьют нас!

— Что значит орда? — прорычал Кэррион, бежавший за ним вниз к реке.

Хогот прокричал в ответ одно слово.

— Вампиры!

Бум! Бум! Бум!

Кувалды обрушивались на лед.

Я вглядывалась в темноту в поисках хоть каких-нибудь признаков Фишера, но его нигде не было видно. Не было и Рена. Повсюду незнакомые воины, взвинченные до предела, бежали к реке, чтобы внести свой вклад в борьбу со льдом. Голубая вспышка на время озарила сцену, осветив другой берег, и от того, что я там увидела, у меня подкосились ноги.

Их были тысячи.

Корчащихся. Агрессивных. Рычащих. Щелкающих зубами.

Пятьдесят тысяч кровожадных вампиров, лающих на берегу реки. Когда появился источник голубого света — раскаленная добела сфера, описавшая дугу в воздухе и упавшая на середину реки, — первые вампиры уже двигались по льду. Шар взорвался, пробив в толще льда небольшое отверстие. Вода взметнулась на пятьдесят футов в воздух, но вампиры, казалось, ничего не заметили. Толпой они приближались к нам.

— Черт возьми, — пробормотал Кэррион. — Гребаное дерьмо.

Я не могла выговорить ни слова. Но чувствовала то же самое.

Еще одна бело-голубая сфера взмыла в воздух, отбрасывая дикие тени на приближающуюся толпу и воинов на нашей стороне берега. Еще одна, и еще, и еще поднялись в воздух. Громкие звуки ломающегося льда разрывали ночь, когда они взрывались, проделывая все большие отверстия. Теперь, когда этот участок реки стал непрочным, молоты, бьющие по поверхности у края реки, были более эффективны. Постепенно лед начал покрываться паутиной и трескаться.

— Это сработает? — прошептал Кэррион.

— Не знаю. Пойдем. Мы должны помочь.

Было нелепо говорить это. Даже один из этих огромных воинов с молотами мог бы в одиночку снести половину зданий в Третьем округе, и все же лед был настолько толстым, что они продвигались медленно. Мы были такими слабыми по сравнению с ними. Просто люди. Но все же мы оба взялись за тяжелые молоты, которые нашли на берегу, и со всей имеющейся силой обрушили их на Дарн.

Струи огня пронеслись по реке, как только первая волна вампиров оказалась в пределах досягаемости. Они вспыхивали, как хворост, но пламя их не останавливало. Они приближались.

Руки ныли, спину сводило от мучительной боли, но я била по льду, обдирая кожу на ладонях, когда опускала молот.

Лед содрогнулся, издал дьявольский стон, и внезапно все рухнуло.

Как только это произошло, реку заволокло облаком черного дыма. Вампиров, которые с трудом выбирались на лед после погружения в ледяную воду, черный дым безжалостно заталкивал обратно. Он закручивался вокруг них, сбивал с ног, обволакивал и увлекал за собой в их могилы подо льдом.

— Что происходит? — Дикий взгляд Кэрриона метался по берегу.

— Фишер, — мрачно ответила я. — Это Фишер.

Вампиры перестали приближаться. Огромные воины-ледорубы все еще колотили и разбивали лед слева и справа, но бешеная орда на санасротской стороне реки больше не наступала. Они рычали и стонали, но оставались на своих местах.

— Добрый вечер, Кингфишер! — раздался голос из темноты. — Я так рад, что ты решил выйти поиграть! Не хочешь поздороваться?

Боец, который присоединился к нам на том же участке берега, женщина с ярко-рыжими волосами, побледнела при звуке этого голоса. Как и несколько других воинов.

— Это Малкольм? — Она произнесла это имя так, словно не могла поверить собственным ушам. — Этого не может быть…

— Это точно он, — проговорил мужчина с неровным шрамом вдоль челюсти, вглядываясь в темноту. — Он вышел из своей крепости, чтобы поиздеваться над командиром.

— Но…

— Ну же, Кингфишер! Разве ты не покажешься? Я покажусь, если ты этого ждешь! — Толпа монстров на том берегу расступилась, и появился он. Высокий, стройный, скромно выглядящий мужчина, одетый в черное. Его прямые, как стрела, и белые, как снег, волосы спускались до плеч. У него были тонкие черты лица. Почти красивые. Кроваво-красные глаза осматривали наш берег, как будто клубы черного дыма, все еще стелющиеся над поверхностью реки, совершенно ему не мешали. — Давай, Кингфишер, — позвал дьявол нараспев. — Я знаю, что ты там. Прошла всего пара недель с тех пор, как мы говорили в последний раз, но что я могу сказать? Я скучаю по тебе.

Среди воинов поднялся ропот. Малкольм скучал по Фишеру? И прошло всего пару недель с тех пор, как они разговаривали? Намек был очевиден. Этот Малкольм, король вампиров, хотел, чтобы все знали, что их драгоценный лидер, наконец-то вернувшийся к ним, каким-то образом с ним заодно. Диверсия в ее лучшем исполнении. Самый простой способ выиграть войну — посеять раздор в рядах врага, чтобы он тратил время и силы на борьбу друг с другом, а не с вами. Это был умный, но очевидный ход. Тем не менее, судя по лицам окружавших нас воинов, Фишеру придется кое-что объяснить.

— Отлично! Будь по-твоему, дорогой! — воскликнул Малкольм. Жестокая улыбка расплылась по его лицу, обнажив ряд острых зубов. — Прячься за спинами своих маленьких друзей. Мы очень скоро увидимся!

ГЛАВА 22.

ЗУД

Он нашел меня через полчаса.

Я сидела перед камином в военном штабе и пила горячий сидр, который дал мне Рен. Его глаза были дикими, а волосы — еще хуже. Он направился прямо ко мне, но успел прорычать вопрос Рену.

— Ты нашел его?

— Да, — устало ответил Рен.

— Надеюсь, ты говоришь не обо мне, — сказал Кэррион, но Фишер не удостоил его ответом.

Он протянул мне руку и сказал:

— Возьми ее, или я понесу тебя.

Я взяла его руку.

— Мы вернемся утром, — сказал он Рену. А затем он шагнул назад, в клубящийся черный вихрь, возникший за его спиной, и втянул меня в темные врата.

Оникс зарычал, оскалив зубы, когда я вошла в спальню Фишера. Здесь все было так же, как и во время моего вынужденного заточения после нападения вампиров. Мрачно. Комната была полна теней и темных углов. Иными словами, идеально подходила Фишеру. Я напряглась, вдыхая запах дикой мяты и хвои, но на этот раз дело было не в комнате. Дело было в мужчине, стоявшем так близко, что тепло его тела согревало мне спину. Покрытые татуировками руки Фишера обхватили меня и ловко справились с завязками плаща так, что он соскользнул с моих плеч.

— Ты никогда не надевала платья, которые я для тебя выбирал, — пробормотал он мне в волосы.

— Я не хочу говорить о платьях, — прошептала я.

— Справедливо. Тогда давай поговорим о еде.

— Еде?

Он кивнул.

— Больше не делись едой с этим придурком, малышка Оша.

— Что?

— Свифт. Раньше. В штабе. Вы целую вечность передавали туда-сюда этот пирог.

— Это был не пирог.

— Мне все равно, что это было. Просто перестань делить с ним еду. — В его голосе послышались опасные нотки. Те самые, которые вызывали у меня желание поспорить.

Если он до сих пор не понял, что я не из тех, кому можно указывать, что делать, то, возможно, ему нужно было напомнить об этом.

— Почему нет?

— Потому что я, блядь, так сказал.

— Это какой-то странный обычай фей, о котором я не знаю?

— Нет, — непреклонно ответил он. — Это ничего не значит. С Лорретом или Реном ты можешь разделить столько тарелок рагу, сколько захочешь. Только не делись едой с этим уродом. Достаточно того, что ты настаиваешь на том, чтобы дышать с ним одним воздухом. Я бы предпочел, чтобы вы не ели из одной гребаной тарелки.

— Что ты имеешь против Кэрриона?

— Я не хочу говорить о Кэррионе, — прорычал он.