Ртуть (ЛП) - Харт Калли - Страница 67

— Ты опоздала, — ледяным тоном сказал Фишер. — И, пожалуйста, просвети меня. Почему ты пригласила половину живущих здесь на встречу, которая должна была состояться только для нас двоих?

— Встреча? Я думала, это ужин. И разве это будет справедливо, если я буду наслаждаться твоим обществом, а эти двое нет?

Кэррион поднял руку.

— Вообще-то, я бы предпочел здесь не появляться.

— Сядь, блядь, на место, — прошипела я.

— Ладно. Боги.

Для меня снова было приготовлено место в дальнем конце стола, хотя, похоже, на этот раз была сделана уступка, потому что стол и близко не был таким длинным, как раньше. Всего десять футов? И все же я не была каким-то существом второго сорта, чтобы меня сажали за дальний конец гребаного стола. Я прошла мимо сервировки, захватив на ходу только бокал с вином, а затем снова отодвинула стул справа от Фишера и плюхнулась на него.

Ренфис как раз отпивал из своего бокала, но как только он понял, что я села напротив него, рядом с Фишером, алкоголь выплеснулся из его рта по дуге, которая пересекла почти всю ширину стола. К счастью, на стол еще не поставили еду.

— Святые угодники. — Он ударил себя в грудь, хрипло дыша. — Какого черта?

— О, да. У нее нет чувства времени, и нетрадиционные предпочтения в рассадке, не так ли, человек?

— Я могу сесть там вместо нее? — предложил Кэррион.

— Ни в коем случае, — рявкнул Кингфишер. — Попробуй и умрешь.

— Вау. Ладно. Я просто пытался сохранить мир. Если вам, ребята, нужен буфер…

— Нам не нужен, — огрызнулся Фишер. — А даже если бы был нужен, я бы попросил кого-нибудь посимпатичнее. Нет! — Он поднял палец и ткнул им в Кэрриона. — Не говори мне снова, как ты нравился всем в Зилварене. Я не хочу этого слышать.

Кэррион слабо улыбнулся, усаживаясь на соседний стул.

— Иди сюда. Сядь с этой стороны, — сказал Рен, забирая свой бокал и отодвигая стул. — Я не против пересесть.

— А в чем разница между этой и той стороной? — спросила я. — В любом случае, мне придется смотреть на его самодовольную рожу.

— Она права, — сказал Фишер. — Она приняла решение. Пусть сидит там, где хочет.

Рен бросил на него странный взгляд.

— Правда?

— Да.

Я не слишком хорошо знала генерала, но достаточно, чтобы понять, что заявление Фишера привело его в замешательство. Он откинулся на спинку стула, его глаза блуждали по лицу его друга, а я взяла бутылку вина, стоявшую перед Фишером, и налила себе большой бокал. Я бы поставила бутылку на место, но Кэррион выхватил ее у меня прежде, чем я успела это сделать. Фишер сердито пыхтел, наблюдая как Кэррион наклонился ко мне.

— Ты тренировался со стражами, — сказал он.

Кэррион кивнул.

— То, как сражаются феи, просто потрясающе. Так плавно и упреждающе. Как будто смотришь балет.

— В Ивелии людей не разрывают на куски во время балета, — сухо заметил Фишер.

— Правда? Я бы не удивился, если так. Вы все почти такие же кровожадные, как бойцы, которые дрались в ямах за паек воды в Третьем округе.

— Мы эволюционировали. Мы не стали бы драться из-за такой мелочи, как паек воды.

Кэррион рассмеялся.

— Ты бы стал, если бы умирал от жажды. Поверь мне. Я это видел.

Я услышала то, что он не сказал вслух. Я это делала. Он не сказал этого. Да и не нужно было. Были времена, когда он боролся за выживание в Серебряном городе. Я знала это, потому что все боролись. Это было неизбежно. Для каждого жителя нашего округа наступало время, когда он оказывался в безвыходной ситуации и должен был принять решение. Либо ты борешься за воду, либо ты ее крадешь. Кэррион, вероятно, делал и то и другое больше раз, чем мог сосчитать.

Фишер переводил взгляд с Кэрриона на меня, как будто хотел узнать, оказывалась ли я когда-нибудь на дне ямы с кинжалом в руке, сражаясь за порцию воды.

Мне стало интересно, как он отреагирует, если узнает, что это так.

Рен дипломатично прочистил горло, направляя разговор в другое русло.

— Ты можешь приходить и тренироваться с гарнизоном, раз уж мы вернулись. Завтра утром у нас будут учения.

Он говорил с Кэррионом, но я ответила ему первой.

— Во сколько? Я бы с удовольствием потренировалась.

— Я удивлен, — сказал Фишер, сделав глоток виски, который он держал перед собой. — Я думал, ты торопишься домой.

— Да. Ты же знаешь.

Он не смотрел на меня.

— Но ты предпочитаешь тратить время на то, чтобы валяться в снегу с мечом в руке, вместо того чтобы работать над задачей, которая сделает тебя свободной?

Арчер и его команда огненных эльфов вошли в столовую. Они сновали взад и вперед вдоль стола, расставляя подносы с горячей, дымящейся едой и не встречаясь с нами глазами. Все, кроме Арчера, который уставился на меня, когда положил суповую ложку рядом с тарелкой, которую поставил передо мной. Я улыбнулась ему, и он пискнул, опустив глаза в пол. Его грубоватое лицо было неспособно покраснеть, но у меня возникло ощущение, что он смутился из-за того, что его застукали за разглядыванием меня.

— У меня ничего не получается с реликвиями, — сказала я Фишеру. — То, как ты заставляешь меня работать сейчас, бессмысленно. Я могу проводить эти опыты до скончания веков. И все равно не разберусь с процессом трансмутации. И должна сказать, что тебе, похоже, на это наплевать. Такое впечатление, что тебя не беспокоит, что мне придется остаться здесь навсегда.

Арчер нервно хихикнул, икнул и скрылся за дверью.

Кингфишер, казалось, не обратил внимания на странное поведение маленького эльфа.

— Конечно, я хочу, чтобы ты осталась. Ты единственный алхимик, который у нас есть, — сказал он. — Будь моя воля, я бы оставил тебя здесь и заставил работать в кузнице, пока ты не умрешь от старости. Но сделка есть сделка. — То, что я не набросилась на него, наблюдая, как он отпивает из своего бокала, стало свидетельством того, что я держала себя в руках. — Просто поразительно, как мало ты веришь в себя. Ты разберешься с этим. Пожалуйста, поешьте что-нибудь, — сказал он, жестом указывая на блюда, которое принесли эльфы.

Кэррион не стал дожидаться приглашения и уже накладывал себе на тарелку маленькие пирожки, жареные овощи и пять разных видов булочек. Рен тоже взял себе кусок хлеба, хотя и не уделил ему особого внимания. Он ковырялся в нем, отрывал кусочек и клал в рот, медленно пережевывая, а его взгляд незаметно перемещался туда-сюда между мной и Кингфишером.

— Я не голодна, — сказала я.

— Ты голодна, — ответил Фишер. — Мы все слышим, как урчит твой живот. Положи в него что-нибудь, чтобы нам не пришлось выслушивать его жалобы в течение следующего часа.

Суп в ближайшей ко мне супнице пах невероятно. Он был густым и сливочным. Может быть, с курицей? А еще с грибами и сладкой кукурузой. Если бы я не была так раздражена тем, что меня заставили прийти сюда, я бы наполнила свою тарелку до краев. Но поскольку я была зла, я проигнорировала еду и свой урчащий желудок и наградила Фишера лучшим убийственным взглядом. Тем самым, который, по словам Кэрриона, способен выпотрошить человека.

— Ты сказал, что едешь в лагерь на неделю. А тебя не было две.

— Ты скучала по мне?

— Знаешь, мне было неприятно торчать в твоей постели пять дней.

— Правда? — Он взял кусок сыра. — Большинству женщин нравится проводить время в моей постели.

— Как долго ты пробудешь здесь, прежде чем отправишься обратно в лагерь? — спросил Кэррион у Рена, набив рот едой.

Рен вскинул бровь, с трудом оторвав взгляд от меня, чтобы посмотреть на Кэрриона.

— Может, через неделю?

— Я даже думать не хочу о том, какое развратное дерьмо ты творил в этой комнате, — прошипела я.

Смех Фишера наполнил столовую.

— Ты права. Ты не хочешь.

— Тьфу!

— Тогда я буду выходить во двор каждое утро до рассвета, — сказал Кэррион.

— Конечно. Завтра мы практикуем разоружение… — Рен оторвал еще один кусок хлеба и положил его в рот, бросив на меня косой взгляд. — Тебе бы не помешало немного потренироваться в этом, Саэрис.