Ртуть (ЛП) - Харт Калли - Страница 10

— Моя рука! Она отрубила мне руку!

— В следующий раз я сделаю это с твоей чертовой башкой, — прорычала я.

Ярость залила мое зрение красным.

Они убили мою мать.

Моих друзей.

Всю семью Элроя.

Из-за них погибли тысячи людей, а теперь они угрожают Хейдену. Вся сдерживаемая ярость, копившаяся в моей груди, вырвалась наружу неудержимым потоком. Я бросилась к стражу с кинжалом в одной руке и мечом в другой, готовая покончить с его жалким существованием… но вместо этого столкнулась лицом к лицу с третьим из них.

И снова он ничего не сказал. Однако в его глазах мелькнула искра веселья. Он медленно покачал головой, и смысл этого был ясен как день. Если ты собираешься сражаться с кем-то из нас, то только со мной.

Воздух наполнился звуком бьющейся стали. Он двигался как вихрь, его движения были гибкими и грациозными. Каждый раз, когда его клинок приближался к моей голове, я ожидала, что мир погаснет. Но почему-то этого не происходило. Каким-то образом мне удавалось вовремя поднять меч. Каким-то образом я удерживалась на ногах.

И как раз в тот момент, когда он начал чувствовать себя комфортно, когда этот хищник решил, что наконец-то выяснил мои способности как бойца… я перестала сдерживаться.

Его глаза расширились, когда он увидел это. Когда я опустилась в стойку и подняла клинок, прикрывая лицо. А когда я оскалила зубы и бросилась на него, он наконец заговорил. Он произнес всего одно слово.

— Дерьмо.

Он не отступил ни на дюйм. Он твердо стоял на ногах. Но он знал, что это будет не тот бой, на который он рассчитывал. Наши мечи встретились, острие к острию, и мы сошлись, каждый из нас знал, чего будет стоить проиграть этот бой.

Он был хорош. Действительно хорош. Мои ноги взбивали песок, когда я поворачивалась, контролируя то, чтобы он не прорвался сквозь мою защиту.

Он сделал выпад, пытаясь пронзить мою грудь, но я обрушила рукоять своего кинжала на его предплечье, сломав кость. Даже не вздрогнув, этот ублюдок перехватил рукоять своего меча в другую руку и нанес целую серию ударов, от которых я едва не упала на колени. Острая боль пронзила мою грудь, когда он полоснул меня по ключице.

В уголках его глаз мелькнула улыбка. Он думал, что справился со мной. И ему это почти удалось. Его меч рассек воздух — удар тыльной стороной, который должен был застать меня врасплох, — но я была готова. Он был не единственным, кто умел быстро соображать. И, определенно, он был не единственным, кто умел быстро двигаться.

Я упала и перекатилась, одновременно нанося удар. Лезвие нашло свою цель, и все было кончено.

Сначала он не заметил. Он снова повернулся ко мне лицом. Только когда он попытался сделать шаг вперед, а его ноги подкосились, он понял, что что-то не так.

Я подумала о том, чтобы оставить кинжал в его ноге. Это дало бы ему еще пару мгновений, чтобы осознать свою смерть. Но в конце концов глубокая рана, которую я нанесла ему на внутренней стороне бедра, была более щадящей. Темная, рубиново-красная кровь толчками хлынула из раны, стекая по его ноге. Он взглянул вниз, и увидев это, выдохнул от удивления. А затем он упал ничком на песок, мертвый.

Моя грудь тяжело вздымалась. Я с трудом дышала, пытаясь заглушить сводящий с ума шум в ушах. Я…

— Глупая девчонка, — произнес холодный голос. Это был капитан, который приказал своим людям задержать меня. Он отвернулся от Хейдена полностью сосредоточив свое внимание на мне. — Признаюсь, я не думал, что ты способна украсть перчатку стража. Теперь я вижу, что ошибался.

Улица вновь обрела четкость. Фаланга стражей, все они смотрели на меня, подняв мечи. И Хейден. Мой младший брат. По его лицу текли слезы, он смотрел на меня, ошеломленный тем, что я только что сделала.

— Саэрис, беги! — прошипел он. — Уходи отсюда!

Но капитан рассмеялся.

— Все четыре ветра, вместе взятые, не смогли бы унести ее достаточно далеко от меня, мальчик. Она только что убила двух стражей королевы и покалечила еще одного. Ее смертный приговор уже подписан.

— Нет! Остановитесь! Заберите меня! Это я украл… — Хейден бросился вперед, пытаясь преградить путь капитану, но тот грубо толкнул его на песок.

— Хорошо это или плохо, но она только что спасла тебе жизнь, идиот. Не трать ее впустую, поднимая руку на стража.

Фаланга двигалась ко мне, и я поняла, что капитан прав. Теперь я не могла убежать. Они схватят меня. Они убьют меня за то, что я сделала. Но у моего брата еще был шанс.

— Все будет хорошо, Хейден, — крикнула я ему. — Иди к старику. Он разрешит тебе остаться с ним. Иди, иди. Я вернусь к ужину, обещаю. — Это была наглая ложь, но любая, даже слабая надежда, которую я могла ему дать, была лучше, чем ничего. Мне нужно было, чтобы он поверил, что все это может хорошо закончиться. В противном случае он никогда не сделает то, что я ему говорю. Он будет следовать за нами до самых ворот, кричать и требовать, чтобы меня освободили. — Ты слышал меня? Найди старика, Хейден. Это важно. Иди к нему. Расскажи ему, что случилось. Он должен знать.

По лицу Хейдена текли слезы.

— Я не оставлю тебя.

— Хоть раз в жизни сделай то, что тебе говорят! Просто уходи, черт возьми! Мне не нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты ходил за мной по пятам, хныча, как маленький ребенок, которого все время нужно держать за руку. — Это было жестоко, но иногда жестокие слова служили самой доброй цели.

В глазах Хейдена вспыхнул гнев, как я и надеялась. Он стиснул зубы, его руки опустились, а моя сумка упала на песок.

— Я и не подозревал, что был такой обузой, — прошептал он.

— Так и есть, Хейден. Всю свою гребаную жизнь ты был только обузой. А теперь оставь меня в покое. Не ходи за мной. Не ищи меня. УХОДИ!

ГЛАВА 4.

ЦЕНА

Когда я была ребенком, я мечтала побывать во дворце. Я фантазировала, что меня как-то выберут, остановят на улице и скажут, что королева Мадра заметила меня, обычную уличную крысу из Третьего округа, и решила, что я нужна ей в качестве фрейлины. Мне подарят красивые платья, экзотические цветы для волос и сотни флаконов духов на выбор. Каждый день я буду обедать с королевой, и повара с севера устроят для нас настоящий пир — наши тарелки будут переполнены аппетитными яствами. Ни разу нам не придется есть одно и то же блюдо дважды. Я буду пить только лучшее вино из запасов Мадры, потому что я буду любимицей королевы, а она, естественно, будет желать только самого лучшего и приятного для своей любимой фрейлины.

По мере того, как я становилась старше, мои мечты менялись. Меня по-прежнему выбирали на роль фрейлины Мадры, но я уже не так беспокоилась о платьях и еде. Я хотела получить это положение, хотела быть любимицей Мадры, но не для того, чтобы меня вытащили из нищеты и содержали как питомца в романе. К тому времени я уже слишком много пережила. Испытала слишком много несправедливости. Видела такие чудовищные акты насилия, что вся моя невинность исчезла. Я хотела быть выбранной королевой, чтобы подобраться достаточно близко и убить ее. Я фантазировала об этом каждую ночь, закрывая глаза. Когда мою мать убили на улице и оставили гнить, эти фантазии были единственным, что помогало мне сохранить рассудок.

Я придумывала миллион разных способов добиться аудиенции у вечной девственницы, нашей владычицы Зилварена, самой почитаемой королевы на небесах. От устройства на работу на кухню или обучения актерскому мастерству в странствующем театре, который посещал город во время Эвенлайта, до того, чтобы перебраться через стены и проникнуть во дворец — я спланировала все до мельчайших деталей и решила, что это возможно и будет сделано. Лично мной.

Я никогда не думала, что окажусь в стенах дворца при таких обстоятельствах, с крепко связанными за спиной руками, сломанными ребрами и фиолетовым синяком, распускающимся, как цветок смерти, под моим правым глазом. Я не должна была шесть часов подряд хватать ртом воздух в крошечной камере без окон, обливаясь потом. План был совсем не таким.