Гадости для радости ...и по работе (СИ) - Ясная Яна - Страница 9

Ответный поцелуй был как укус, как электрический разряд — агрессивный и колкий.

Ой-ой-ой, напугал! Как будто я не знаю, что все, что происходит — происходит по моему слову. Как будто не могу остановить тебя в любой момент, хоть силой, хоть волей!

…не могу.

Не хочу!

И когда мужское колено толкнулось мне между ног, я покорно развела бедра. И подалась навстречу. И, принимая член, проникающий в меня медленно, неторопливо, обвила ногами мужчину ногами.

Мы замерли оба на какой-то момент, привыкая друг к другу. Наполненность, теснота, твердость и горячее нетерпение — давненько у меня не было этих ощущений. Тело, отвыкшее от сексуальной близости, вспоминало, каково это. Мышцы растягивались, дискомфорт, вызванный первым, слишком быстрым, все же, проникновением, уходил — и желание, подтолкнувшее меня на эту безумную выходку, снова поднимало голову. А в моей собственной голове становилось пусто-пусто, легко-легко.

А потом Иван начал двигаться. Сперва медленно, а потом быстрее, постепенно ускоряя темп, быстрее-глубже-сильнее, чертов олимпиец, и я постепенно забывала, кто я-где я-что я.

И скоро, полностью погрузившись в свои ощущения, я подавалась навстречу яростным толчкам, приветствуя каждый вскриком. Быстрее! Глубже! Сильнее!

Еще-еще-еще!

Мой оргазм выгнул меня дугой.

Ослепил.

Оглушил.

Испепелил.

Его оргазм обрушил на меня тяжелое обессиленное тело сверху и подарил вспышку упоительного самодовольства — вот я какая!

Полная гармония.

Так и должно быть!

-

— И что это была за хрень?

Мрачный голос нежданного секусального партнера (ну никак не подходит слово “любовник” к нашему случаю) вырвал меня из посткоитальной неги.

Я вытянулась в кровати всем телом, с наслаждением чувствуя. как трещат добротно размятые жилки, и просветила Ивана Романовича:

— А это, товарищ капитан, была наглядная иллюстрация, почему не следует давать малознакомым людям сомнительные разрешения, даже если вы уверены, что реализовать эти разрешения невозможно. А еще — пояснение, почему не следует бесить людей, утверждающих, что они обладают сверхъестественными способностями.

Я села в разгромленной постели, потянулась еще раз, задрав руки над головой и прогибаясь в спине, и поучительно пояснила:

— Ну ладно, я действительно со способностями оказалась. А если бы вы просто психом? Вы мне глаза на реальность раскрыли, а я после этого в окошко — фьють! От невыносимой тяжести навалившегося осознания. Вот что бы вы тогда делали, а?

И менторским тоном добавила:

— Чутче надо к людям быть, Иван Романович!

В принципе. в этом месте я уже готова была уклоняться от рукоприкладства правоохранительных органов. Но правоохранительные органы в лице отдельных своих представителей на провокацию не поддались. Только смотрели на меня хмуро, с выражением “Ты дура или притворяешься?”.

Ну, по-честному сказать, на этот вопрос однозначного ответа у меня не было, а ситуационный зависел от настроения, ресурсности и выгоды в моменте.

Некоторое время я ждала, что капитан все же озвучит этот вопрос вслух. Но он только перекатил желваки и вылез из кровати, принялся натягивать трусы. Бросил отрывисто:

— Если залетела (залетишь?) — поскачешь на аборт, как миленькая.

Пф-ф-ф! Тебя забыла спросить, что мне делать с моим телом. И с моими детьми.

— Не залечу, — закручивая волосы в узел, продублировала я вслух внутреннее фырканье.

Нагини не беременеют случайно. Для нас беременность — это всегда сознательный выбор. А вот некоторым, которые не обладают способностями змеелюдов, следовало бы предохраняться!

От резкости, с которой Иван натягивал на себя джинсы, сквозило раздражением. И он не преминул поделиться им со мной:

— Слушай, а ты от меня венерическое что-нибудь подцепить не боишься?

Я прищурилась, глядя на него.

— Да нет у тебя ничего.

— А я от тебя?

— А от меня ты только чуточку разумной осторожности получить можешь. Но это ты быстро вылечишь.

Кажется, мое легкомысленное спокойствие и полное довольство собой выводило капитана из себя. Но а я-то с этим что могу сделать? Я что, виновата, что я спокойная? И довольная собой! Нет, это он виноват — потому хороший секс это не только сиюминутное удовольствие, но и повышение уровня гормонов счастья в крови!

— Да черт побери! — Рявкнул Иван. — Ты мне скажешь, что это такое было?

И я сжалилась над человеческим подкошенным душевным равновесием:

— Я тебе сразу сказала — ментальное воздействие, тип — гипнотическое внушение.

И, не удержавшись, с невинным видом добавила:

— Но если тебе так уж важно докопаться до первопричин произошедшего, можешь спросить у моего соседа из сорок пятой!

Господи, казалось бы, мелкая гадость — а представить приятно, как капитану прилетит по мозгам от Васи.

— Ладно, пойдем. — Я встала с постели и, посчитав не обязательным одеваться полностью, запахнула легкий халатик. — Я там чудом балык от соседского кота спасла. Сделаю тебе бутерброд. Заодно о твоей сестре поговорим, раз уж я все равно взялась профессиональную этику нарушать.

11/07

Ели сосредоточенно и молча: балык, нарезанный тонкими темно-розовыми лепестками, так восхитительно, так невозможно красиво лежал поверх мягкого сыра на ломтях пшеничного хлеба, что осквернять его вкушение разговорами казалось кощунством.

Запивали крепким сладким чаем. С чаем, кстати, неловко получилось: я его зачем-то сунула на самый верх кухонного шкафа. У людей-то эта поверхность обычно пустует, а у меня заставлена всякой кухонной мелочевкой — ведь у нагов есть такой удобный змеиный хвост, с помощью которого так удобно доставать что угодно под самым потолком.

А вот в присутствии капитана пришлось обходиться без хвоста. Мы с капитаном не настолько близки, чтобы я показывала ему хвост!

И вот тут-то и оказалось, что для того, чтобы достать заварник, нужно стать сперва на табуретку, потом встать на цыпочки, а потом еще как следует потянуться.

Выражение лица, с которым Сокольский наблюдал эту картину — бесценно.

Бутерброды заканчивались стремительно. Я следила за их убылью с некоторым моральным удовлетворением. Видимо, во мне проснулось что-то древнее. женское, которое требовало накормить своего мужчину. Сокольский, конечно, не мой мужчина, но… Но то, с каким аппетитом он ел, грело все равно.

— Ладно, — объявила я, когда блюдо опустело. — Теперь, когда ты веришь, что я настоящая предсказательница…

— Кхм… — попрехнулся чаем Иван. — С чего бы это?

Я опешила:

— Но я же тебе доказала!

— Что ты мне доказала? — Изумился он. — Что владеешь техникой гипноза и можешь принудить кого угодно к чему угодно? Как это доказывает, что ты можешь видеть будущее? Что ты мне вообще хотела доказать?!

От искреннего охренения капитана я смутилась.

Нет, ну… Ну, если так ставить вопрос… Да бли-и-ин!

И вообще! Он все перепутал!

— Во-первых, я не могу “принудить кого угодно к чему угодно”. То есть, теоретически это возможно, а на практике — чем сильнее у человека внутреннее предубеждение против каких-либо действий, тем сложнее его к этому склонить ментальным воздействием. Вот так легко, как тебя сегодня, можно подтолкнуть только к тому, к чему человек и сам склоняется.

Капитан зыркнул на меня исподлобья, а я энергично закивала: да-да, нечего из себя невинную девицу корчить, ментальным воздействием я только подтолкнула самый первый камешек, а что случился обвал — это уже заслуга… эм… недотр… отсутствия личной жизни у капитана и моего мягкого женского обаяния.

Иван с хмурым видом отвел взгляд, а я продолжила:

— А во-вторых, я не могу видеть будущее. Вот прошлое можно увидеть, а будущего не существует. Есть вероятное развитие событий — и вот его можно предсказать. И попробовать изменить, кстати, тоже можно.

Я немного подумала, и честно добавила: