Гадости для радости ...и по работе (СИ) - Ясная Яна - Страница 7

Реальность отказалась соответствовать ожиданиям: гадалка, задурившая сестренки голову, оказалась довольно молодой девкой, лет двадцати восьми. Не то чтобы красавица — в голливудские каноны типаж не вписывается, но на редкость аппетитная. Внешность славянская с примесью чего-то южного: темные кудрявые волосы, карие глаза, кожа слегка смугловата. Брови густые дугообразные, нос с горбинкой, губы не полные, четко очерченные… Полновата, но фигура компенсирует лишний вес: грудь и задница создают вполне приятный силуэт.

Если бы встретил такую вне контекста — обратил бы внимание. Может, даже подкатил бы, будь она без мужика а я не на работе… Хотя я всегда на работе.

Вот какого хрена такую привлекательную бабу в мошенницы понесло? С ее внешностью — нашла бы себе папика, сидела у него на шее и не портила людям жизнь.

— Присаживайтесь, — гадалка махнула в сторону кресел, а сама повернулась к муляжу кобры.

Я тоже повернулся в ту сторону, отметив про себя качество и реалистичность, с которыми он выполнен… и именно в этот момент кобра качнулась в мою сторону, “клюнув” воздух характерным движением.

Твою мать!

Рука сама дернулась туда, где должна быть кобура, и схватила пустоту.

Змея выстрелила в воздух раздвоенным языком, приподнялась… И в этот момент гадалка непринужденно перехватила ее под головой и посреди туловища и отработанным привычным движением опустила в террариум. Кобра в террариум не хотела и попыталась выскользнуть.

— Татьяна! — Раздраженно одернула её хозяйка, и змея, даром что змеи глухие, от окрика немедленно опала и свернула кольца.

Сверху на террариум легла крышка.

— Я не выпускаю Татьяну при гостях, — светски пояснила девушка, обходя по кругу стол и выключая лампы. — Но вас я не ждала. А про Клыкова я ничего добавить не…

— Я не по поводу Клыкова, — неприятным тоном отозвался я.

Голос звучал хрипловато. Выброшенный в кровь адреналин не спешил распадаться.

— На вас, гражданка, поступила жалоба в связи с мошенническими действиями. Так что представьтесь-ка полностью, предъявите документики, и поговорим.

Брови у гадалки дрогнули — она скорее удивилась, чем испугалась. Ушла в другую комнату, чем-то грохотнула. Громко назвалась оттуда, где находилась:

— Криллова Червона Никитична. Интересно, и кто это на меня мог пожаловаться?

— Гражданочка, — я проигнорировал ее вопрос. — Меня интересует ваше настоящее имя, а не рабочий псевдоним.

Она как раз успела вернуться. Фыркнула и шлепнула на стол передо мной раскрытый паспорт.

Ты посмотри — действительно, Червона Никитична. Охренеть, конечно, имя-отчество, нарочно не придумаешь.

Я пролистал страницы — не замужем, детей нет. Прописка, свидетельство о временной регистрации.

— Далеко вас, гражданка Кириллова, от дома занесло. Что забыли в наших краях?

— Не ваше дело.

Ошибаешься. После того, как ты напела в уши моей беременной сестре и за здорово живешь похерила Катькин брак — это еще как мое дело.

— И, кстати, разрешение на содержание опасного животного есть?

04/07

— Есть. Я вашему коллеге уже показывала — у него нареканий не нашлось.

— А теперь покажите и мне. Я уже говорил, что мы с коллегой занимаемся разными вопросами.

— С каких это пор уголовный розыск осуществляет контроль содержания животных, — проворчала гадалка.

Я уже напрягся, предвкушая, что нащупал нарушение — когда она закатила глаза, фыркнула, и, выдернув свой паспорт из моих рук (хорошая реакция), ушла в ту комнату, где до этого громыхала.

И вот с одной стороны, личность она, конечно, неприятная… А с другой — приятная.

Вернулась без паспорта, но с толстой папкой в руках и звучно шлепнула ее на стол.

Так, что тут у нас? Я подтянул к себе папку.

Заключение ветеринара-серпентолога Кириллова Н.А. о непригодности особи — дальше латынью (видовая принадлежность змеи, по-видимому) и перечисление особых примет, вроде характерного узора чешуи, к использованию с целью получения яда и на племя ввиду дефектов этой самой особи. Дефекты перечислены вроде на русском, но ни слова ни черта не понятно.

Корочки техника-серпентолога (это что вообще такое?) на змеиной ферме ООО “Виноградарь”.

Членский билет герпетологического общества “Подколодные подруги”.

Диплом юнатского кружка “Первая линька”.

Решение о выбраковке указанной особи из поголовья змеиной фермы ООО “Виноградарь”.

Заключение о невозможности возвращения особи в естественную среду обитания.

Заключение доктора биологических наук Кириллова Н.А. о безопасности особи для человека в связи с — снова по русски, но нихрена не ясно, из знакомых слов только “дисфункция” и “ядовитые железы”, упомянутые в одном предложении.

Выписка из постановления суда о допустимости передачи в собственность змеи (вид на латыни и описание узора чешуи выглядит так, будто его перенесли из заключения ветеринара методом “копировать-вставить”) гражданке Кирилловой Ч. Н. ввиду безопасности змеи для человека, при условии прохождения гражданкой Кирилловой курсов оказания первой медицинской помощи при укусе змеи.

И следующим документом — сертификат об успешном окончании тех самых курсов.

Я покрутил его в руках. Выглядел настоящим: с переливающейся голограммой, с печатями и подписями…

— А зачем курсы первой помощи, если, согласно заключению, ваша змея не способна укусить?

— В смысле — “не способна укусить”? — Удивилась “гражданка Кириллова Ч. Н.” — Это вред здоровью Татьяна нанести не способна, а укусить — вполне!

Голос ее был до противного бодрым.

— Заключение, я смотрю, выдано неким Крилловым Н. А. Кем он вам приходится?

— Отцом. И что? Вы думаете, он мог дать ложное заключение и подвергнуть опасности родную дочь?

Червона Никитична всем видом демонстрировала скепсис и сдержанное превосходство.

Я нюхом чуял, что все это насквозь незаконно, но крыть пока что было нечем: не рядовому оперу ставить под сомнения решения суда.

Еще раз окинув взглядом документы (постановление суда выдано не в нашем городе и даже не в нашем регионе — запомнить населенный пункт, пробить), я вернул папку Кирилловой.

— Ладно. Расскажите, какие отношения вас связывают с Екатериной и Андреем Теплеевыми.

И с удовольствием полюбовался изменением выражения ее лица.

— Я бы очень хотела, чтобы никакие, — буркнула она. — Но кого волнуют мои желания? Это мои проблемные клиенты.

— То есть, вы не отрицаете, что оказывали им услуги гадания?

Кириллова вздохнула.

— Нет, не отрицаю.

— С какой целью вы нагадали Катерине Теплеевой, что у них с мужем никогда не будет?

— С целью добросовестного исполнения своей части сделки. И не перевирайте моих слов, пожалуйста. Я сказала, что я не вижу для них такой возможности. Но насчет “никогда” — я бы ни за что так не сказала. Во-первых, это было бы жестоко. Во-вторых, я не беру на себя роль истины в последней инстанции, и оставляю клиентам право верить мне или не верить.

Правильная, ты посмотри. “Это было бы жестоко”, ну глянь. А следом — “клиенты сами решают, верить им или не верить”, подразумевая в подтексте, что раз сами поверили, то сами и виноваты.

Утихшая было злость вскипела снова. Перед глазами встала бледная Катька, ее муж, злой и растерянный. Взять себя в руки получилось с трудом.

— Насколько мне известно, ее мужу, Андрею Теплякову, вы сделали совершенно другой прогноз.

— Насколько мне известно — тоже.

Кириллова старалась говорить и держаться невозмутимо, но ее лицо, раньше вполне живое, закаменело. Неужели, совесть мучает?

Эта мысль лишь подбросила дровишек в костер: совесть мучает — но она все равно делает!

Спокойно, Вань. Спокойно. Сейчас не время.

— И как вы это объясните?

— Никак. Я никак это не объясню. И Теплееву я сказала ровно то же: у меня нет объяснений, я никогда с таким не сталкивалась. Нужно разбираться.