Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 52

— А в чем же тогда? — на автомате спросил я.

— В том, что я считал тебя своим другом! А ты… А ты — вот так… И теперь решил талонами откупиться! — и, смачно сплюнув на пол, он отвернулся и пошел прочь.

Я шагнул было следом, но остановился. И, зайдя в каморку, сложил всю свою бумажную ношу на стул Пака.

— Оставлю здесь, — пояснил Ану. — Может, передумает.

— Попробую его убедить, — одобрительно кивнул мне коллега. — Обида обидой, а без сигарет он полмесяца никак не протянет! А ты когда бросил, говоришь?

Ответить ему я не успел — зазвонил в кармане телефон. Я достал трубку: на экране светился номер Джу Мун Хи.

30. У меня зазвонил телефон…

— Слушаю, товарищ Джу! — проговорил я в трубку — и неожиданно услышал в ответ захлебывавшийся от восторга детский голосок:

— Чон- сонсэнним, это Нам Хи Рен! Я прошла! Представляете⁈ Прошла! По английскому — восемьдесят девять процентов, по другим предметам — тоже все отлично!

— Умница! — не сдержал я улыбки — и увидел, как полезли от изумления на лоб глаза Ана. Ну да, он же, наверное, считает, что я говорю с Джу Мун Хи — я ведь сам назвал ее фамилию, принимая вызов!

Ну да и Чучхе с ним! Пусть думает, что хочет!

— Чон- сонсэнним, а вы как себя чувствуете? — спросила меня между тем девочка.

— Теперь, после таких новостей — и вовсе отлично! — усмехнулся я.

— Вот здóрово! Дело в том, что вечером мы с онни идем праздновать мое поступление! И она разрешила позвать вас тоже — но только если вы будете хорошо себя чувствовать! Значит, я вас приглашаю, Чон- сонсэнним! Вы придете?

— С удовольствием, — ответил я. Ну а почему бы и нет-то?

— Ох, я так рада, что вы согласились! Мы будем ужинать в пиццерии!

Э… Что? Здесь реально такое есть⁈

— В той, что около парка Моранбон! — с неубывающим энтузиазмом продолжила тем временем Хи Рен. — Подъезжайте к входу к половине восьмого вечера — раньше онни не может!

— Хорошо, обязательно буду, — пообещал я.

— Тогда — до встречи, Чон- сонсэнним!

— До встречи, Хи Рен, — проговорил я — и только затем сообразил, что, может быть, не стоило называть собеседницу по имени в присутствии Ана — санкции афишировать наши со школьницей уроки мне так никто и не давал.

С другой стороны, вряд ли коллеге оно что-то скажет — так уж пусть лучше гадает, кто такая эта Хи Рен, чем пребывает в уверенности, что я фамильярничал с начальницей Управления!

— Получается, это не та товарищ Джу? — не то разочарованно, не то с облегчением спросил у меня Ан, когда я опустил руку с умолкнувшим телефоном.

— Не та, — охотно кивнул я.

Ну да, мало ли в Северной Корее товарищей Джу⁈ Небось побольше, чем в Бразилии донов Пэдро!

— А я уж чуть было не решил, что у меня вчерашнее соджу из башки не выветрилось! — хмыкнул курьер.

— Пить нужно меньше, — отзеркалив усмешку, бросил ему я — и плюхнулся на стул.

Быстрый поиск в «Кванмён» показал, что такое чудо цивилизации, как пиццерия, в Пхеньяне действительно имеется. И даже не в единственном экземпляре. Первое подобное заведение было открыто еще в 2008 году — по личной инициативе тогдашнего Вождя и Любимого Полководца. Теперь же их в столице насчитывалось как минимум пять, и одно из них как раз находилось вблизи парка Моранбон — то есть я, можно сказать, одним выстрелом убил двух зайцев: нашел, куда меня позвала Хи Рен — и выяснил, где мне в воскресенье назначила свидание Сук Джа. Кстати, если пиццерия окажется приличной — в чем я особо не сомневался, пусть и не переставая при этом удивляться: куда попало бы Джу Мун Хи младшую сестру не повела — так вот, если ресторанчик не подкачает, можно будет потом заглянуть туда посидеть и с Лим…

Закрыв в телефоне интранет, я бросил взгляд на время: «натикало» едва половину десятого. Отсюда до парка Моранбон ехать мне, конечно, было бы гораздо ближе, чем от квартиры, но, понятно, ради этого выигрыша торчать на работе до вечера не имело никакого смысла: еще, того и гляди, припашут — несмотря на больничный… Так что, простившись с Аном до завтра, я направился домой.

* * *

Пожалуй, впервые за последние дни удачно сошелся целый ряд факторов: мне выпало свободное время, я не был особо вымотан, и у меня почти ничего не болело — по крайней мере, если не делать резких движений. Чем не повод спокойно поразмышлять, лениво развалившись на футоне⁈

А подумать мне было о чем.

И в первую очередь: настала, пожалуй, пора разобраться с этими «расколами реальности» и видениями будущего. Четыре случая уже давали какую-никакую статистику… Не особо, правда, как оказалось, поддающуюся логическому анализу.

Первая пришедшая в голову мысль: мироздание трескается, когда мне грозит серьезная опасность — давая некую подсказку и тем самым как бы слегка компенсируя неприятности из-за сбоя при переносе сознания. Гармония Вселенной, все дела… Но нет: этому условию полностью отвечали лишь два случая из четырех: на вокзале и в доджан. Можно было сюда добавить и стычку с Кваком, хотя там первым пострадавшим оказывался и не я — но отвечать за смерть товарища Жабы пришлось бы мне, так что смело плюсуем… Однако происшествие на остановке из этого ряда резко выбивалось: все, что мне там грозило — шок от созерцания жуткой аварии. Ну так я ее по-любому успел рассмотреть в деталях — на втором «экране»! Уверяю, все там выглядело как взаправду!

Тогда, возможно, помехи бытия идут, если рядом кто-то вот-вот должен погибнуть? Женщина с ребенком на остановке, Квак в коридоре, да и сам я вполне мог не пережить последнего удара Кенга — не случайно же на доянг«кино» из будущего оборвалось «черным экраном»… Но тогда не бьется уже с вокзалом — там вроде все оставались живы. Не исключено, конечно, что чуть позже я бы попытался вырваться, затеял потасовку — и либо сам бы пострадал, либо кого-нибудь приложил — с летальным исходом. Или, скажем, после задержания меня бы в полиции запытали до смерти… Но все это уже не более, чем фантазии: ничьей гибели мне не показали.

Значит, скорее всего, дело и не в этом. Но тогда в чем? В каком-то особом моем эмоциональном состоянии?

На остановке, я, понятно, находился в жутчайшем напряжении: только-только понял, куда попал, едва не прокололся у доктора У… Даже если сам себе полностью не отдавал в этом отчета, да и внешне виду не показывал, внутри был подобен туго натянутой струне, чуть тронешь — зазвенит и лопнет! Может, как раз и зазвенело?

Допустим, так — запомнили, идем дальше.

На вокзал я приехал каким-то даже излишне самоуверенным. Но в немалом раздражении: после сукпак комёль, ночного холода и утреннего дыма. Пожалуй, именно оно — раздражение — и глушило во мне тогда всякие сомнения.

В целом — не очень похоже на то, что было на остановке, но что-то общее тут, пожалуй, все же есть…

Дальше. Квак.

За обедом я вроде бы был совершенно спокоен. Сидел, никого не трогал, жевал рис… Единственное — слегка напрягся, когда сдуру спросил у Лим про ее тренировку — и затем сообразил, что должен был об этом знать… Но подобных случаев за эти дни у меня не один десяток наберется — а реальность порвалась только тогда…

О чем еще я в тот раз думал? Сочувствовал соседям по столу, с жадностью набросившимся на онбан. Вроде бы: ну и что такого-то — но накатила на меня вдруг тоска. Вернее, едва не накатила. Я ее толком и прочувствовать не успел — если вообще сейчас не додумал — как уже пошло видение.

Кстати, от его завершения до реальной встречи с Кваком прошла пара минут. В очереди на вокзале мне оставалось стоять гораздо больше — думаю, минимум полчаса. На остановке разница между потоками реальности составила считанные секунды. А в спарринге с Кенгом — разве что не мгновения!

Там, на доянг, к моменту последней атаки моего противника я, кажется, уже вообще ничего не чувствовал — даже злости, даже боли. Все, что было внутри, Кенг из меня походя выбил… Или все же что-то оставалось? Какая-то мелочь, заставившая меня собраться и перейти в контратаку?