Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 23

«Зачем же властям резать курицу, несущую золотые яйца?» — заспорила моя собеседница.

«Ох, Катя, какая же вы наивная!»

«Владимир Юрьевич, это не аргумент! Система-то работает!»

«До поры. Даже если то, что вы говорите — чистая правда, конструкция выходит крайне неустойчивая. Либо она пойдет в разнос — и разрушит государство, как случилось в перестройку с СССР, либо в какой-то момент будет этим государством съедена — как было в том же Союзе при отмене НЭПа!» — тут я поймал себя на мысли, что спорю о политэкономии с восемнадцатилетней девушкой, вчерашней школьницей — и умолк.

«Пока все работает, – упрямо повторила между тем моя собеседница. — И я это, собственно, к тому, что не такой уж и закостеневший в КНДР строй! Есть социальные лифты, есть возможность заработать деньги. Да, в целом страна небогатая — но она многие десятилетия живет под международными санкциями, на секундочку! А уклад на Севере, конечно, специфический — но это вовсе не один большой концлагерь!»

«Собственные глаза мне пока скорее говорят иное!»

«В Сеуле, окажись вы на дне, выгрести наверх тоже было бы непросто! — ну да, про мои секретные банковские счета она, разумеется, не в курсе. — И в презрении к простым людям южнокорейские чеболи еще дадут северной элите добрый десяток камней форы! — вот тут, кстати, не поспоришь, а про камни — это она, видимо, из игры Го привела аналогию… — Надзор за гражданами на Юге ничуть не меньший, чем на Севере — просто осуществляется тоньше!» — где-то я что-то подобное уже вроде бы недавно слышал… А, точно: от «агента Смита» Ким Цзи Ху — во сне!

«С Юга в любой момент можно уехать» — прервал я этот бурный поток агитации за советскую — то есть за чучхейскую — власть.

«Бедняку, без средств — куда? А кто с деньгами и при власти — те и с Севера не особо бегут! За исключением разве что проворовавшихся чиновников — потом всем рассказывающих, как они радели за народ, а их жестко притесняли, вместо последней модели персонального „Мерседеса“ выдав предпоследнюю! Ну да такие персонажи везде есть! У нас, в России — тоже в количестве найдутся… А покинуть КНДР — вполне возможно. И даже сделать это легально — не проблема! Не обязательно для такого быть дипломатом или членом ЦК — многие тысячи северокорейских рабочих ежегодно выезжают за границу. Раньше их даже на Ближний Восток направляли, но сейчас, из-за ужесточения американских санкций — в основном в Россию и в Китай. Подробностей, правда, не знаю, но это — обычная практика! И кстати, подавляющее большинство выехавших, неплохо заработав за границей, благополучно возвращаются домой!»

«Рад за них», — хмыкнул я.

«Ой, кажется я вас теряю! – испуганно воскликнула тут вдруг Катя. — Узы стремительно тают — едва могу контакт удержать… Что вы сказали?»

«Ничего такого уж важного», — буркнул я.

«Что?Не слышу… Ох-х… Владимир Юрьевич, если хотя бы вы меня пока слышите — еще раз прошу вас, нет, умоляю: попробуйте смириться! Принять ситуацию. Не на словах — а в душе! Иначе Элеонора Эдуардовна так и… так и…» — с каждым словом голос ученицы мудан звучал все тише, и наконец пропал вовсе.

— Катя? — зачем-то все же окликнул я ее — но ответа больше не получил.

14. «Нодон синмун»

Разбудило меня громогласное:

Сияет утро над Родиной,

Богаты недра родной земли.

Пять тысяч лет твоей истории,

Отчизна в три тысячи ли.

Нет, сперва грянули фанфары, а уже потом вот это вот все — про пять тысяч лет истории. Торжественно так, хором…

Я сонно глянул на экран телефона: время было ровно пять утра. Будильник в гаджете я ставил на 5:15 — чтобы в шесть встретиться у подъезда с Паком, как мы с ним и договорились. Но, как видно, соседи привыкли использовать для побудки местный радиорепродуктор — не иначе, начинавший ежедневное вещание государственным гимном…

Так-то какая-никакая звукоизоляция в доме имелась, и когда, например, вчера вечером за стеной затеяли смотреть телевизор, мне это почти не мешало. Нет, подбешивало, конечно, слегка — однако в меру. Но тут, по ходу, разом включились на полную громкость сразу несколько радиоточек — и справа, и слева, и снизу… Хорошо хоть не сверху до кучи, мой этаж все же был в доме последним — но это ситуацию уже никак не спасло.

Твою ж наперекосяк! Последние пятнадцать минут сна — и те отобрали!

Нет уж, госпожа Цой, извините великодушно — но не смирюсь! По крайней мере пока не вырвусь за границы этого паноптикума! Так что потерпите там пока в мире духов — я постараюсь с бегством сильно не тянуть, но сами понимаете: не только от меня тут все зависит…

Справедливости ради, дослушав гимн до конца, большинство из соседей радио сделали потише — как видно, нужен им был только будильник. Ну, хоть так…

Во двор я вышел без пяти шесть. Вопреки моим опасениям, особо дымно не было — большая часть труб в окнах «безмолвствовала», да и разгулявшийся ветерок уносил все лишнее прочь. Со вчерашним утром — никакого сравнения!

Пока я ждал Пака — возле свежей оранжевой клумбы — мимо прошли человек десять, в основном — мужчины старше меня. У соседних подъездов творилось примерно то же самое — страна в едином порыве спешила на работу. Ох, что же в транспорте-то будет!..

Меня окликали, приветливо улыбались, раскланивались. Я сперва отвечал, а затем стал сгибаться на упреждение — как вроде бы положено младшему. Впрочем, когда первым не успевал, особого неприятия это, кажется, не вызывало.

Наконец появился товарищ старший курьер, похлопал меня по плечу. Осведомился о самочувствии, порадовался, что оно в норме — и мы влились в стекавшийся к магистральной улице людской поток — серый, с редкими вкраплениями более ярких нарядов относительно немногочисленных представительниц прекрасного пола.

Ясен ясень, народу на остановке скопилось преизрядно, но и троллейбусы сейчас ходили куда чаще, чем в воскресенье — к тому же, в основном сегодня это были вместительные «гармошки». Так что, пропустив всего два, в первый из которых не поместились, а второй, пусть и считался нашего маршрута, судя по дополнительному номеру, в нужном нам месте не останавливался, мы наконец втиснулись в салон.

Из любопытного, что я заметил в ожидании троллейбуса: пару раз — сперва в одну, а затем в противоположную сторону — мимо нас проследовал микроавтобус с вынесенными на крышу мощными динамиками, из которых доносилась бодрая музыка, время от времени прерывавшаяся объявлениями-лозунгами, вроде «Да здравствует ориентированная на нужды народа социалистическая система нашей страны!» или «Укрепим революционную мощь, как скалу!»

А еще по улице пронеслось такси — в характерной раскраске и с шашечками! Вчера, у вокзала, мне тоже как-то показалось, что я вижу нечто подобное, но там было далеко, и я решил, что обознался. Получается, зря усомнился. Но как-то не ожидал такого от Пхеньяна. Хотя почему нет? В СССР же было…

Еще пару такси — только несколько иной расцветки — я чуть позже разглядел из окна троллейбуса, уже на западном берегу реки Тэдонган. Будто стоило один раз признать их существование — и теперь они так и бросались в глаза…

Доехали мы без происшествий и уже без четверти семь стояли в очереди на проходной. Инициативу я аккуратно отдал спутнику, пропустив того вперед и повторяя все его действия. Так мы миновали охрану на входе, поднялись на четвертый этаж, проследовали уже знакомым мне длинным коридором и оказались в каморке курьеров. Здесь, правда, надолго не задержались. Подхватив с полочки зеленую тетрадку и ручку, Пак тут же вышел обратно.

— Бери свою — и пойдем, уже вот-вот начнется! — нетерпеливо обернулся он ко мне, замешкавшемуся внутри.

Я бы и рад — да вот только на полке оставались две совершенно одинаковые с виду тетради. И какая из них — моя?