Красная дорама (СИ) - Кащеев Денис - Страница 13

Ну, имя Лидера страны я, допустим, знал — хотя вслух сейчас называть и не стал. Праздник Солнца, если это должно быть настолько очевидно — что-нибудь типа дня весеннего равноденствия, наверное. А вот сонбун… Буквально слово означало нечто вроде «элемент» или «ингредиент» — что, увы, не наводило меня ни на какие смелые мысли, кроме сакраментального «Секретного ингредиента не существует!» из знаменитого мультфильма «Кунг-фу панда». Тоже, наверное, что-то восточное и квазифилософское…

— Шутка, — покладисто согласился я, выдавив усмешку. Бамбарбия, блин! Киргуду!

На площадке третьего этажа мы с Паком расстались.

— Дойдешь же дальше сам? — показав глазами вверх по лестнице, все же спросил коллега, прежде чем шагнуть к двери собственной квартиры.

— Куда я денусь? — развел я руками.

— Тогда — до послезавтра! — хлопнул меня по плечу старший курьер. — В понедельник, как обычно — у подъезда, в шесть. А то вдруг ты и это позабыл? — заговорщически подмигнул он мне.

— Помню-помню, — энергично закивал я. Рановато что-то — в шесть-то — ну да как скажете…

— Будешь связываться со своими кураторами в Сеуле — передавай от меня привет! — добавил уже вовсе на прощанье Пак — и самодовольно заржал, восхищенный собственным остроумием, но прежде я все же успел внутренне вздрогнуть.

Ладно, этот тупо хохмит, да и доктор У вроде как говорил про шпиона не совсем всерьез, но если я проколюсь с кем-то еще? С тем, кто не поверит про шутку юмора — переспросит? И не факт, что получится отбазариться амнезией: тут помню, тут не помню… Так не бывает, скажут. И, в лучшем случае, на всякий пожарный запрут в дурку, а то, глядишь, и впрямь сочтут засланным казачком!

Нет, если так и не выйдет связаться с мудан — надо отсюда валить к чертям — без всяких яких! Любой ценой! И срочно!

И дело не в том, что мне неохота мыть пол в подъезде и грузить мусор! То есть, конечно же, неохота. Но дело совсем не в этом!

Не питая особой надежды на успех — скорее, вовсе машинально — я мысленно возопил к Цой, Чучхе знает, в какой уже раз — и уже традиционно старуха осталась к моим ментальным потугами глуха.

Ах, да: в Москве же все еще утро! Там я сейчас только-только ушел, через чердак и затем по крыше, из еще недавно казавшейся абсолютно надежной съемной квартиры — добрые люди предупредили, что адрес вот-вот вычислят люди, наоборот, недобрые. До вечерней встречи с мудан — еще целая вечность!

Зараза! За что мне все это⁈ За какие-такие грехи?!!

Нет, понятно, за какие — но твою ж наперекосяк, что ж так жестко-то⁈

Нещадно костеря про себя немилосердную судьбу, косячную бабку-шаманку, выведшего меня на нее жадного посредника, а заодно с ними и всех корейцев мира, как северных, так и южных, я хмуро поднялся на пятый этаж, нашел глазами свою квартиру — номер знал из удостоверения личности — нащупал в кармане ключи, отпер ими дверь и переступил порог.

Дом, милый дом, чтоб его! Наше вам, блин, с кисточкой!

8. Дом, милый дом…

Если на лестничной площадке было достаточно светло — благодаря небольшим, но идеально чистым окнам (интересно, кстати: их мы, жильцы, тоже моем по очереди, или для этого все же есть какой-нибудь специально обученный человек?), то в тесной прихожей квартиры царствовал полумрак. Не столько углядев, сколько нащупав на стене выключатель, я попытался зажечь свет, но фиг там — не вышло. Не тот рубильник? Оставалось надеяться, что, перепутав тумблер, я только что случайно не запустил ядерные ракеты в сторону Штатов или Японии. С моим самозванно секретным военным прошлым — мало ли? А шпионы — настоящие, не чета мне — точно не станут искать тайный командный пункт в этой, уж извините, дыре!..

Снова шучу, разумеется. Такой вот у меня здесь почему-то извращенный недоюморок прорезался, не знаю уж чем навеянный.

На самом деле, в угадывавшейся под низким потолком безыскусной люстре, видимо, просто перегорела лампочка. Что ж, бывает…

Не разуваясь — жуткий моветон по корейским меркам, по крайней мере, на Юге — я протопал в ближайшую комнату. Собственно, единственную жилую — кроме нее и крохотного пятачка прихожей в квартире имелись еще только маленькая кухонька и совмещенный санузел. Но пока я ничего этого не знал — просто двинулся на свет, как мотылек.

А вот что выяснилось почти сразу — выключатель не работал и здесь. Не иначе, электричества не было во всей квартире. А может, и во всем доме. Или даже в квартале? Я попытался припомнить, горел ли свет в давешнем магазинчике — не факт, очень может быть, что там тоже все сводилось к чистым окнам.

Хотя, вон, троллейбусы по улицам как-то ездили…

Ладно, не суть.

В любом случае, в комнате, куда я попал, было достаточно светло, чтобы уверенно осмотреться. Простором она не поражала, но в силу минимума мебели единственному жильцу здесь вполне нашлось бы где развернуться. Еще в дороге по отдельным обмолвкам Пака я предположил, что дома проживаю один — нет ни престарелых родителей, ни жены или актуальной подружки, ни братьев с сестрами. И беглый осмотр этот вывод сходу подтвердил.

Почти треть комнаты занимал разложенный прямо на полу матрац-футон — определенно, слишком узкий для двоих, одному-то — впритык. К слову, само по себе отсутствие в корейской квартире кровати — это не от бедности, на Юге такое тоже вполне себе принято, даже в не самых дешевых отелях — по крайней мере, в некоторых из них.

К спальному месту примыкала ширма, за которой я обнаружил пару комплектов сменной верхней одежды — явно моего размера: рабочий комбинезон — наверное, тот самый, в котором полагалось мыть подъезд — и легкую курточку с выцветшими брюками. Плюс внизу стоял электрический утюг.

На стуле неподалеку висел линялый спортивный костюм — не иначе, использующийся в качестве одежды домашней. Еще здесь имелась тумба с бельем и всем подобным — на которой, кстати, стоял телевизор. Вовсе не допотопный — с пультом и плоским экраном. Почти на автомате я попытался его включить, но не преуспел — ну да, электричества-то нет…

Дополняла обстановку небольшая полочка с книгами. Я наугад взял одну — и хмыкнул: это оказались «Записки о Шерлоке Холмсе» на корейском.

Хм, неожиданно…

Вернув гениальное (вон, даже в КНДР оценили!) творение сэра Артура Конан Дойля на место, я потянул соседний с ним томик — и чуть было не треснувший в моей голове шаблон благополучно склеился: эта книга таки называлась «О трех принципах объединения Родины» и принадлежала перу аж самого Великого Вождя Ким Ир Сена. Впрочем, и она оказалась полна сюрпризов: между страниц в ней что-то лежало, и при попытке открыть — веером разлетелось по полу.

Ха: да это же деньги!

Отложив пакет с продуктами, который до сих пор так и держал в руке, я собрал выпавшие из «Трех принципов объединения» купюры — всего набралось около шести тысяч вон. Если ориентироваться на подслушанные мной в участке цены торгового центра «Тэсон» — стоимость жалкого килограмма риса. По меркам же соседнего районного магазинчика — хватит аж на сто двадцать пачек гречневой лапши. Судите сами, много это или мало.

Спрятав заначку на прежнее место, я наскоро перебрал остальные книги — благо, было их на полке не так уж много — но больше денег не нашел. Зато наткнулся на стопку продуктовых карточек — уже не между страницами, просто заставленную печатными изданиями сверху. Прямоугольнички двух цветов сулили приобретение по фиксированной цене кукурузу и пшено.

Помимо книг, на полочке стояла еще довольно большая картонная коробка с какими-то документами. Я проглядел пару верхних — это были копия ордера на вселение в квартиру и старый — от февраля месяца — график дежурств по подъезду. Решив, что подробнее изучу все эти бумаги позже, пока я оставил их, где нашел.

Ну и, наконец, главное, что сразу привлекло мой взгляд в комнате — при том удивило, но скорее удивило неприятно, почему я и оставил этот предмет обстановки на потом. Но вот дошел черед и до него: в углу стояла черная печурка — так называемая «буржуйка» — с выведенной в окно, через отверстие в стекле, трубой дымохода. Рядом на полу громоздилась стопка угольных брикетов — видимо, приготовленное топливо. В городской квартире, рядом с вполне современного вида телевизором смотрелось это, признаться, несколько сюрреалистично.