Территория сердца (СИ) - Костадинова Весела - Страница 3

Под его взглядом девушки слегка стушевались, хоть и старались выглядеть спокойно, но глаз не поднимали. Я же, напротив, смотрела нагло и вызывающе, чуть сжав губы.

На мне взгляд Владислава чуть задержался.

— Елена Вячеславовна, — произнёс он мягко, но в его голосе чувствовалась властная нотка. — Что у нас здесь?

— Кандидатки на должность секретаря, — ответила она, не отвлекаясь от работы, но её голос стал чуть теплее. — Их резюме у вас на почте.

— Хорошо, — улыбнулся он, снова разглядывая девушек, оценивающе поблескивая глазами. На меня он больше не смотрел, словно уже исключил из списка.

— Пусть заходят по очереди, — усмехнулся он. А после повернулся ко мне, еще раз окинул взглядом и… сделал жест женщине, показывая, что меня вызывать не стоит. Как будто я не стоила даже того, чтобы тратить на меня время. Я почувствовала, как пульс участился, и, кажется, даже перестала дышать на мгновение. Это было унизительно. Словно он уже всё решил, и я даже не имела права возразить.

Я не успела открыть рта, как он скрылся в своем кабинете.

Елена Вячеславовна жестом пригласила первую из девушек, а затем подозвала меня к столу.

— Вы свободны, милочка, — ледяным тоном заметила она.

— А вот черта с два, — в тон ей ответила я, ни на секунду не тушуясь перед ледяной стервой. — Я пришла на собеседование и уйду только после того, как мне это скажет в лицо ваш генеральный директор.

Она резко поднялась с места, её синие глаза метали молнии, и я на мгновение подумала, что она сейчас разорвёт меня на месте.

— Девушка, — в её голосе звучала затаённая ярость, — вы в своём уме? Вы понимаете, что и кому говорите?

— А вы, дамочка? — я прищурилась, выдерживая дуэль взглядов, стараясь не выдать дрожь в коленях. — Не много на себя берёте, Елена Вячеславовна?

Кровь бросилась женщине в лицо, её безупречная маска ледяного спокойствия дала трещину. Вряд ли кто-то когда-либо рискнул так разговаривать с ней. Её лицо исказилось от гнева, и я поняла, что действительно перешла черту. Она открыла рот, но, казалось, на мгновение потеряла дар речи от такого дерзкого вызова.

— Я сейчас вызову охрану, — змеей прошипела она, поднимаясь с места. Её движения были резкими, как у загнанного зверя, готового напасть в любой момент.

Две девушки, сидевшие в приёмной, замерли, не веря своим глазам и ушам. Они явно не ожидали, что кто-то посмеет пойти против этой безупречно организованной системы и, тем более, против Елены Вячеславовны. Но я чувствовала, что сейчас или никогда. Я больше не могла терпеть унижение и несправедливость.

— Валяйте, — я медленно достала из сумки телефон и включила камеру, направляя её на нас. — Один клик, мадам, и трансляция пойдёт прямым эфиром в YouTube. Мне-то вы не повредите, а вашей компании скандал нужен?

Елена Вячеславовна на мгновение замерла, словно не веря своим глазам и ушам. Её лицо побледнело, а глаза расширились от шока и негодования. Видимо, она не ожидала такой дерзости и, возможно, впервые столкнулась с кем-то, кто не боится её угроз. Секунда казалась вечностью, и я видела, как в её взгляде мелькают разные эмоции: ярость, страх, растерянность.

— Вы что, с ума сошли? — повторила она, её голос дрожал от ярости, но она не сделала ни шага вперёд. Очевидно, её остановило нечто большее, чем просто угроза скандала. Она понимала, что в современном мире одно необдуманное слово или действие могут привести к последствиям, которых не избежать.

— Вполне в своём уме, — я чуть наклонила голову, не убирая телефон. — Я приехала сюда ради работы и хочу, чтобы со мной обращались с уважением. Если вы считаете, что ваше высокомерие должно решать, кто достоин собеседования, а кто нет, это ваше дело. Но я не собираюсь уходить, пока не услышу отказ лично от генерального директора.

Женщина казалась в растерянности, её руки дрожали, когда она снова взялась за край стола, словно ищет опору. Остальные девушки, казалось, забыли дышать, следя за нашей словесной дуэлью. Ее красивое лицо из белого стало пунцово-красным.

Я понимала, что капитально перегнула палку, но отступать не собиралась. Я не уйду отсюда, пока не выскажу молодому ублюдку все, что о нем думают. И если мне придется перед этим снести эту ледяную суку — так тому и быть.

— Что тут происходит? — холодный, тяжелый мужской голос прервал нашу перепалку. От одного его звука у меня по спине пробежал холодок страха. Настоящего страха.

Я резко обернулась и увидела у двери высокого мужчину черными как смоль волосами, с седыми висками и пронизывающим взглядом, от которого внутри всё сжалось. Его лицо, словно высеченное из камня, не выражало ни малейшей эмоции. В отличие от сына, он не был красивым в привычном смысле этого слова: грубые черты лица, слегка крючковатый нос и жёсткая линия рта делали его облик пугающе непреклонным. В его фигуре и взгляде была такая сила, что казалось, он одним своим присутствием занял половину помещения.

Он стоял в дверях, не двигаясь, и молча изучал происходящее. Его тёмные глаза метали молнии, и я почувствовала, как внутри всё похолодело. Это был тот самый человек, с которым не стоит шутить. Он не нуждался в громких словах, чтобы заставить людей замереть на месте. Достаточно было одного его взгляда, чтобы понять: он привык командовать и добиваться своего. Взгляда, от которого невозможно скрыться, который видел всё и всех насквозь.

Я не могла не заметить, как Елена Вячеславовна, только что почти кипевшая от ярости, вдруг напряглась, её лицо стало бледнее, а взгляд — осторожнее. Она сделала шаг назад, опустив голову, как будто не решаясь встретиться с ним взглядом.

— Александр Юрьевич, — её голос прозвучал тише и слабее, чем раньше, как у ученицы, пойманной за шалостью. — У нас тут… небольшие трудности. Соискательница…

— Соискательница? — прервал её он, не отрывая от меня взгляда. В его голосе не было ни грамма сочувствия или понимания. Только ледяное безразличие и скрытая угроза. — Значит, трудности?

Елена Вячеславовна не смогла ответить. Я видела, как она судорожно вздохнула, но больше не произнесла ни слова. В этот момент я поняла, что она боится этого человека, возможно, даже больше, чем я.

— Увы, — выдохнула я, — иногда приходится перегибать палку, чтоб тебя услышали.

Его глаза сузились, и я почувствовала, как в воздухе повисло напряжение. Он молчал, и от этого молчания становилось ещё страшнее. Казалось, что каждое моё слово могло обернуться против меня, но я уже не могла остановиться. Я решила бороться до конца, даже если этот конец будет выглядеть как полное фиаско.

— Перегибать палку? — его голос прозвучал тихо, но в нём слышалась угроза, от которой по спине пробежал холодок. — Девочка, вы знаете, что бывает с теми, кто не знает меры?

— Объясните, Александр Юрьевич, мы с Еленой Вячеславовной внимательно послушаем. Обе, — последнее слово я подчеркнула, хотя мне казалось я слышу себя со стороны.

Его лицо на мгновение застыло, а затем в глазах промелькнуло нечто, что я не могла распознать — смесь удивления и, возможно, насмешки. В воздухе витала угроза, и я понимала, что сейчас он решает, что делать со мной дальше. Его взгляд скользнул по мне и остановился на Елене Вячеславовне, которая уже меня ненавидела.

— Оба хотите послушать? — переспросил он, и в его голосе прозвучала едва уловимая насмешка, словно он пытался понять, что я пытаюсь этим сказать. — Значит, вам нужны уроки?

— Я просто хочу, чтобы меня выслушали, — сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. — Если это означает, что мне нужно выслушать лекцию о границах и правилах, я готова.

Он слегка склонил голову набок, его взгляд был пристальным, почти изучающим, и я почувствовала себя словно под микроскопом. В этот момент я поняла, что для него я была всего лишь новой игрушкой, которая решилась на дерзость, и он решал, сломать её сразу или дать себе поиграть ещё немного.

— Хорошо, — произнёс он наконец, его голос стал мягче, но от этого только страшнее. — У вас есть минута, чтобы вы сказали все, что хотите.