Бесстрашный (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 48

— Потому, моя дорогая, что я теперь знаю, как нам изменить этот мир. Нам троим. Тебе, мне и иммунному. Он — последняя неизвестная в магическом уравнении: идеальный преобразователь-уничтожитель энергии. Ты — идеальный накопитель и проводник. Я, смею надеяться, идеальный источник. Понимаешь, что это значит?

Алина нахмурила лоб.

— Ладно. Предположим, я поняла. Тройственная магическая система устойчива к любым колебаниям. Запустив её вместе, мы сможем держать под контролем всю магию этого мира. Но почему вы решили, что этот… иммунный согласится встроиться в уравнение новой магии? Я думаю, ему и без нас хорошо.

— Ты думаешь верно, — кивнула Астия. — Ему хорошо и без нас. Но дело всё в том, что сегодня я наконец получила возможность заставить его сделать так, как нам нужно.

Беглянка не стала поправлять бывшую представительницу Конклава, что «нам» — это преждевременно. И что ей тоже, как, вероятней всего, и иммунному, вовсе не хочется встраиваться в какое-то там уравнение. Однако решила не перебивать собеседницу, а выслушать её до конца.

— Знаешь, что это? — достала сиятельная из сумки небольшой плоский камень.

— По-моему… по-моему, это устройство для дальней связи, — предположила Алина.

— Ты угадала, — кивнула с одобрением женщина. — Это связь-камень. Он есть у каждого члена Конклава. Мой у меня забрать позабыли. Глупцы. С его помощью я могу слушать, о чём они говорят друг с другом. Это несложно, если знать код. Ривийцы об этом не знают. Они до сих считают, что сведения, что сейчас происходит в Империи, я получаю через какую-то сложную имперскую магию, На самом же деле, я всё узнаю из секретных, — позволила она себе короткий смешок, — переговоров верховных и высших. Вчера, например, я узнала, что войско иммунного одержало решительную победу над тремя корпусами имперской армии. В сражении у переправы через Сала́ту погибли трое членов Конклава. По факту, война закончилась. В ближайшее время иммунный прикончит сначала Менония, затем Ризена и пойдёт в Арладар убивать императора.

— Вы будете сообщать об этом ривийцам?

— Естественно, буду. Но не сегодня, а завтра. Армия Ривии должна подойти к столице одновременно с мятежниками. Но я сейчас не об этом. Есть вещи и поважнее войны.

— Что может быть важнее? — удивилась Алина.

— То, что случилось сегодня, — подняла палец сиятельная…

— Наша армия уничтожена?

— Да, повелитель.

— А камни Баат опустели?

— Увы, господин.

— Понятно…

Несмотря на плохие вести, император не выглядел опечаленным. Он сидел на диванчике за изящным стеклянным столиком и безмятежно смотрел на вытянувшегося перед ним Ризена.

Маг обливался холодным потом. Он знал, что в любое мгновение может превратиться в горсточку пыли и никогда больше не возродиться. Хозяин огромной Империи убивал и за меньшее, а те известия, что принёс сегодня первый верховный, были практически приговором. Из всего состава Конклава живыми пока оставались двое: сам Ризен и его извечный соперник Меноний, избежавший смерти на поле боя лишь потому, что попросту не дошёл до этого самого поля.

— Ну что же… я это предполагал, — негромко проговорил император. — Наш друг Меноний, вероятно, тоже погибнет, и очень скоро. Конечно я не люблю, когда умирают, но…

Он встал и неспешно прошёлся по комнате.

Остановился возле окна. Отдёрнул гардину.

Ризен следил за ним, затаив дыхание.

На освещенный солнцем туман, отделяющий дворцовую зону от города, повелитель смотрел минуты четыре.

— Всё верно. Да. Иммунный Менония не пожалеет, и, возможно, мне не удастся его возродить, но ты… — хозяин дворца развернулся к верховному. — Уверен, ты сможешь избежать этой участи.

— Что надо сделать, великий? — мгновенно подобрался старый волшебник.

Император помолчал с десяток секунд, затем неожиданно грустно вздохнул и с горечью произнёс:

— Когда иммунный прикончит Менония, тебе придётся предать меня.

— Предать⁈ — опешил верховный. — Что значит предать, повелитель?

— Предать — это значит прийти в стан мятежников и пообещать им открыть ворота столицы.

— Но… я не могу. Я не имею права так поступать. Я давал клятву служить вам до гроба, и я не желаю отказывать от службы.

Ашкар улыбнулся:

— Это и будет часть твоей службы. Вероятно, самая главная. Ты проведёшь иммунного прямо к дворцу. Я запечатаю вход, и войти сюда сможет лишь он один. А вот сумеет ли выйти… большой вопрос, друг мой Ризен. О-очень большой вопрос…

На этом месте император расхохотался, а затем… его лицо исказилось до неузнаваемости, превратившись в жуткую маску. Словно у монстра из древних-предревних сказок…

— Я принесу его в жертву на алтаре большого Бааля! Он сам подарил мне такую возможность, — прорычало чудовище. — Он выпустил тварь из камней Баат, а вместе с ней и ту магию, что мне мешала. Но теперь — ха! — теперь, когда я его уничтожу, когда заберу его силу, в мир придёт новая магия, и эта магия будет моей. И никакие варвары с юга, востока и запада не смогут бороться с ней. А ты… ты, Ризен. Если ты сделаешь всё, как я приказал, то наберешь себе новый Конклав, тех, кто достоин, тех, кому доверяешь. И вам будет подчиняться весь мир! Весь! До конца! Ты понял, Ризен? Ты понял⁈

— Я понял, великий, — поклонился глава Конклава. — Я сделаю, как вы приказали…

Глава 21

В Шаонаре мы задерживаться не стали. Отправились в Прошты в этот же день. В городе оставили только небольшую команду во главе со Стигной — разбираться с городской стражей, администрацией и десятком жрецов храма Баат, оставшихся без главной святыни и, соответственно, без работы. А как вскорости выяснилось, и без магической силы.

Сначала «пожаловался» Аршаф.

— Слушай, старшой. Тут какая-то хрень происходит, — сообщил он минут через двадцать после того, как мы вышли из храма.

— Штаны порвал что ли, когда на лошадь запрыгивал? — хмыкнул я, глядя на его озабоченную физиономию.

— Штаны — фигня. Порвал, да и пёс с ними, — отмахнулся «вор». — Тут вопрос поважнее…

И он рассказал о том, что после храма не может восстановить свои внутренние запасы энергии. Как раньше, «естественным» образом, получая её «из воздуха».

У всякого мага на территории Империи она пополнялась именно так — из опутывающих всё и вся энергетических линий и связей, своего рода магополя. У кого-то пополнение происходило дольше, у кого-то быстрее, но осечек, как правило, не случалось. Поле слабело на имперских окраинах и практически полностью исчезало вне пределов страны.

Другой способ восстановления маг-энергии заключался в использовании «драконьих слёз и зубов» или камня Баат, любого из известных пяти. Последнее, впрочем, было доступно лишь высшим имперским сановникам и жрецам храмов. Остальные «накачивались» энергией по старинке — ждали, когда она сама восстановится.

Сегодня, если верить Аршафу, традиционные способы не работали.