На краю чужого мира - Шарапов Кирилл - Страница 8

Поезд прибывал в Кемь к семи вечера. Пока с урядниками уладили дела, пока добрались, стукнуло восемь.

– Ужинать? – поинтересовался Михаил.

– А как же, – поддержал друга князь. – Да и на мамзелей местных глянуть не повредит.

– Давайте только без загулов, ваше сиятельство, – попросил Михаил, – тебе утром ехать, а мне дела окончательно утрясать.

– Конечно, без загулов, ваше сиятельство, – согласился друг. Поужинаем, посмотрим на местных продажных девок, они тут должны быть приличными, всё же статусный гостиный двор, судя по номерам. Я сильно сомневаюсь, что у тебя, друг мой, скоро появится возможность, провести вечер в приятном женском обществе в месте, в которое ты направляешься. Так что, используй этот вечер на всю катушку.

– А вы правы, князь, – чопорно заявил Михаил. – Пойдёмте, не будем терять время. Бес знает, что меня там ждёт.

Посидели хорошо. И еда в ресторане, располагающемся на первом этаже, приличная, и девицы выглядели совсем неплохо, и цены на их услуги были куда ниже, чем в «Золотом букете». Так что, ночь с местной проституткой стоила Михаилу всего тридцать империков. А удовольствие, полученное от темноволосой феечки, оказалось ничуть не хуже.

– Ну, что, боярин, давай прощаться? – обняв Михаила и пару раз хлопнув по спине, произнёс Дмитрий. – Теперь не скоро увидимся.

– Да, князь, – согласился Бельский, – пятнадцать лет – долгий срок. Но, если будет возможность, вырвусь сюда на недельку. Не думаю, что подобное запрещено.

– Буду рад тебя видеть, друг. Двери моего дома всегда для тебя открыты. Береги себя, и помни – Долгоруков не успокоится, так что, обзаведись глазами на затылке. Не люблю долгие проводы, прощай. – И, подхватив с пола свою дорожную сумку, Дмитрий скрылся в дверях.

Михаил несколько секунд смотрел ему вслед, потом поднял два своих баула и вышел на улицу. Над головой ползли тяжёлые тучи, было ясно, что без дождя не обойдётся, нужно поторапливаться. Ещё вечером он выяснил, где находится вход на закрытую территорию, и теперь направился прямо туда.

На заставе его уже ждали. Представительный господин из тайной канцелярии во всём чёрном проверил его документы и кивнул начальнику караула, разрешая пропустить.

– Вам нужно пройти дальше по улице, третий дом слева, – проинформировал он. – Принесёте клятву на алатырь-камне, вещи оставите в торговой гильдии, она расположена на площади портала, и можете гулять. Пройдитесь по лавкам, посетите кабак, памятку по Духову миру почитайте. После клятвы уже можно вникнуть, что там, да как. Караван в Духов мир сегодня вечером, завтра к ночи там будете. Так что, хорошо, что утром пришли, без спешки обойдется.

– Благодарю, – кивнул Михаил и вышел через распахнутую стражем дверь на длинную улицу.

Найдя указанный дом, он вошёл внутрь. Там его встретил дьяк из тайной канцелярии.

– Сумки оставьте тут, – распорядился он, – бросайте прямо на пол. И пойдёмте со мной. – И, не дожидаясь ответа, удалился в глубину дома.

Бельский вошёл в небольшую, скудно освещенную, комнату, где в центре на постаменте стоял светящийся зловещим багровым светом алатырь-камень, исчерченный рунами. Дьяк жестом подозвал Михаила, сунув ему в руку бумагу.

– Текст клятвы, – пояснил, он. – Прочтите про себя, чтобы не было неожиданностей. Как будете готовы, положите левую руку на руну правды и читайте вслух громко, разборчиво. Если собьётесь, начнём заново. Всё понятно?

Бельский кивнул и быстро пробежался взглядом по тексту. Всего десять строчек, но клятва жёсткая, не даёт толковать двояко, всё чётко и по пунктам. Вытянув руку, он положил левую ладонь на руну, которая была в самом верху.

– Я, боярин Михаил Иванович Бельский, клянусь на алатырь-камне, что…

Камень полыхнул, на мгновение обдав ладонь Михаила огнём, но кроме жара боярин не ощутил никаких других последствий

– Прекрасно, – обрадовался дьяк. – Обычно все волнуются, приходится пять раз повторять, а вы с первого. Это просто прекрасно. Пойдёмте, выдам вам памятку по Духову миру, и можете быть свободны.

Михаил кивнул и пошёл обратно в приёмную залу, где на полу так и валялись его сумки.

– Простите, боярин, совсем запамятовал. Я задержу вас буквально на пять минут. Требуется получить ваши показания по поводу сгоревшего особняка на Дворянской, восемь. Тайная канцелярия в курсе, что вы не причастны к нему, но требуется уточнить, где вы были в данный момент?

Услышав про «Золотой букет», дьяк понимающе усмехнулся.

– Отвальная перед Духовым миром, – понимающе произнёс он, – это почти традиция. Здесь тоже есть бордель. Мужики, кто не подумал об этом, в нём обычно караван дожидаются. Некоторых приходится без порток выволакивать.

Михаил тоже понимающе улыбнулся.

– Ваше превосходительство, вот скажите мне, как там в Духовом мире вообще? Сами-то были там?

– Был, три года в тайной канцелярии Создаля. Мрачный мир, солнце это чёрное, прохладно, температура выше пятнадцати никогда не поднимается.

– А зимой? – поинтересовался Бельский, который не слишком холод жаловал.

– А нет там зимы, как таковой, – обрадовал дьяк, – ниже минус трёх никогда не падает, снега не сыщешь. Наши зимы тут, куда суровее. Но и лета тоже нет. Сумерки вечные, как сейчас часов в девять, а ночи чёрные, вообще ничего не видать, ни луны привычной, ни звёзд ярких. Хотя сами звёзды есть, но тусклые и далёкие.

– Насчёт зимы порадовали, ваше превосходительство, не люблю стужу. Ещё вопросы остались?

– Нет. Дело по нападению на вас с князем Тарковским завели, показания ваши там есть. Государевых людей обижать нельзя, тем более капитана гвардии, так что, если за этим князь Долгоруков стоит, солоно ему придётся. И вообще, хотел вам, боярин, спасибо сказать, если бы не сегодня вы отправлялись, выпить бы вам поставил.

– Это за что же? – удивился Бельский.

– Несколько лет назад друг у меня был, сам по себе хилый, не боец, но настырный и умный. Сунул он нос в дела рода Долгоруковых, да исчез. Думаю, князь, а может, сынок его, покойничек, к этому руку приложил. Но подозрения к делу, как говорится, не пришьешь. А тут вы со своей дуэлью.

– Понимаю. Только не хотел я его убивать, случайность чистой воды, она мне сильно жизнь поломала.

– А не грустите, ваше сиятельство, – улыбнулся ему дьяк. – Хороший у вас путь, опасный, но интересный, неплохо там всё, в Духовом мире. Скучать, как в гвардии, точно не будете.

– Да уж, аргумент, – рассмеялся Михаил. – Кстати, выяснили, кто на нас напал?

– Выяснили. Князь Тарковский уложил известного человека, большая удача ему выпала. Он не из благородных. Имени-фамилии тоже не знаем, только кличка, в теневом мире империи его называли Пикой, он всегда оставлял туза пик на телах своих жертв. Так что, думаю, по возвращению в столицу князю от городской стражи будет награда. Много Пика им крови попил. Ладно, не буду вас задерживать, – он выложил на стол книжечку, страничек на десять. – Перед отъездом у вас заберут её, так что, советую ознакомиться, много полезного в ней собрано. Удачи вам, ваше сиятельство, на новом месте.

– Прощайте, – пожав протянутую руку, ответил Бельский и, сунув книжку за пазуху камзола, подхватил сумки и пошёл к выходу.

В дверях он столкнулся с невысоким крепким мужчиной лет тридцати с обычной шпагой на боку. Похоже, это был ещё один переселенец. Смерив боярина взглядом, он кивнул ему и, пропустив мимо себя, вошёл внутрь.

Время до отправления каравана Михаил провёл, сидя в местном кабаке, где подавали очень приличную еду. Он успел дважды прочитать памятку переселенца и почерпнул много нового, например, что империки имеют хождение только в городах, за его стенами изволь иметь в карманах златники, золотые монеты аборигены брали охотно, в отличие от бумаги, которой не верили. Самым неприятным было то, что в Духовом мире златник имел курс один к трём, а не как тут, один к двум, так что, Михаил не поленился, дошёл до местной меняльной конторы и превратил половину своих империков в презренный тяжёлый металл. Вышло не сказать, что много, но пятьсот златников, спрятанных в вещах, показались Бельскому хорошей инвестицией. Очень заинтересовал раздел «Обычаи аборигенов». Это опять же не касалось городов. Те из местных, кто там проживал, вполне себе ассимилировались с чужаками. А вот племена жили своими законами и устоем. Например, нельзя входить в дом с левой ноги, у порога обязательно требовалось поклониться хозяевам. Выходить из дома нужно непосредственно спиной вперёд, если, конечно, не хочешь смертельно их оскорбить. Пожатие руки было актом невероятного доверия. И если в империи можно пожать руку любому случайному человеку, то в Духовом мире это означало фактически признание местного чуть ли не твоим родственником. Поначалу, пока не разобрались, много дров наломали.