Южная пустошь – 6 (СИ) - Цветкова Алёна - Страница 28

— Они успели приехать в Ясноград до того, как Живела, дочь Великого отца, одним ударом уничтожила весь Ясноград, — я завозилась на подушках, устраиваясь поудобнее.

На самом же деле, я постаралась так изменить положение тела, чтобы хотя бы краем глаза зацепить пространство позади меня. К моему удивлению рядом с Ягурдой стояла Илька. И пристально, не моргая, смотрела на Мехмеда…

Не знаю, что здесь происходит, но мне определенно все это не нравится. И я решила свернуть разговор и оставить вопросы при себе…

— К сожалению, твой брат погиб, а мать попала в руки Великого отца…

В этот раз Мехмед не стал смотреть на Ягудру. Он, наоборот прикрыл глаза, переживая свою скорбь. И замер, не дыша.

— Мне очень жаль, — добавила я. — Я искренне соболезную твоей потере. Я успела сдружиться с твоим братом и полюбить его…

— Нашим братом, — внезапно выдохнул Мехмед, — сестра…

Теперь я метнула взгляд на застывших позади Ягурду и Ильку. Мехмед был так неосторожен, что выдал мой секрет… Но, как ни странно, ни одна, ни вторая девчонка даже не моргнули. Как будто бы им все было известно. Я мысленно прикусила губу и постаралась вспомнить свои откровения с маленькой Олирой в обители. Неужели я тогда проболталась⁈ Или она прочитала это в моей голове?

Тем временем Мехмед встал и рывком поднял на ноги меня. А потом крепко обнял, влажно дыша в ухо…

— Эти ведьмы умеют читать мысли. Будь осторожна, — прошелестел он. — Я такой же пленник, как ты…

Захотелось выругаться.

— Сестра, — Мехмед еле сдерживал слезы. На мгновение мне даже показалось, что его шепот мне привиделся. Если бы не следующие слова, в которых мне почудился некий намек. — Надеюсь наш брат теперь свободен и скачет верхом на небесном коне в чертоги древней богини Аддии, чтобы служить Ее воле верой и правдой…

— Да, брат, — тем не менее я решила подыграть. Выбора у меня все равно нет. — Пусть Амил будет свободен…

Я обняла брата, сочувствуя его горю и выдохнула в ухо, стараясь, чтобы не услышал никто, кроме него:

— Мои мысли они читать не могут. Нам надо поговорить… с глазу на глаз…

— Господин, ваш кофий готов, — вмешался тоненький, лебезящий голосок Ильки. Но мне показалось, что это притворство, на самом деле нам жирно намекнули, что разговор окончен. Теперь не было ни малейшего сомнения, эти две девицы заодно. И Илька совсем не та, кем притворяется…

— Да, Илька, — Мехмед тоже понял намек и, выпустив меня из объятий, вернулся на свое место. И махнул мне, приглашая присоединиться, — сестра, вспомним нашего брата живым… Выпей со мной кофия… Илька, подай моей сестре кофий, — распорядился он.

Я хотела отказаться, вкус напитка мне совершенно не нравился, но взгляд Мехмеда, на короткий миг, коснувшись меня, заставил придержать слова отказа и опуститься на подушки…

Горький до тошноты напиток мы пили молча. Я прихлебывала крохотными глотками густой черный отвар и старалась не морщиться, чтобы не показать своего отвращения. Пока я выхлебала крохотную чашечку кофия, Мехмед успел проглотить не меньше трех-четырех…

— На пора, — Ягурда еле дождалась, когда я сделаю последний глоток. — Пошли…

Спорить я не стала. Поставила крохотную чашечку на такое же блюдце и встала. Во рту было противно и хотелось запить терпкую горечь водой. Но я уже знала, это не поможет. Горечь кофия держится несколько свечей… И этой ночью мне, судя по всему, поспать не удастся… Надеюсь, оно того стоило.

Мы с Ягурдой ночевали в шатре охраны. Одну меня не оставляли, а бывшая Верховная в первую же ночевку великодушно предоставила мне выбор: спать под присмотром Михася или рядом с ней. Мне даже думать не пришлось.

По сравнению с шатром наследника султана, шатер охраны выглядел откровенно убого и был гораздо холоднее, потому что в качестве стен использовались не толстые шерстяные ковры, а плотная, но все же довольно тонкая и грубая ткань из верблюжьей шерсти.

Солдатская постель тоже не отличалась особыми удобствами. Если бы я за эти несколько месяцев своего путешествия не привыкла спать в куда более худших условиях, то, наверное, мучилась бы. Но сейчас молча завернулась в одеяло, отвернулась к стене и, закрыв глаза прислушалась к шумевшему за тонкой тканью ветру… Слова Мехмеда перевернули мое представление о ситуации с ног на голову и мне требовалось обдумать открывшиеся сведения и постараться вписать их в логическую цепочку событий.

— Ты спишь? — внезапно подала голос Ягурда. Я не собиралась отвечать, но ей и не требовался мой ответ. Я, вообще, не поняла, к чему она задала этот вопрос: то ли хотела, чтобы я ее услышала, то ли просто хотела убедиться, что я сплю и ничего не запомню. — Я знаю, ты меня ненавидишь… Но если ты хорошо подумаешь, то поймешь, что я права. Боги имеют огромную силу, но глядя на наши страдания, делают вид, что им все равно. Люди считают Их справедливыми, но разве наш мир справедлив? Разве это справедливо, когда юную девочку силой выдают замуж за старика? Когда в новой семье ее унижают. А потом и насилуют взрослые сыновья мужа… А она не может никому ничего рассказать. И даже пожаловаться не может. Ведь муж, узнав об этом, не осудит своих детей, он запорет ее до полусмерти и выбросит несчастную в глухом лесу, надеясь, что ее сожрут дикие звери.

Она сделала паузу… Я замерла, не дыша. Откровения бывшей Верховной, а я поняла,что говорит она о себе, меня поразили. Не потому, что рассказанное ею казалось мне нереальным, а потому, что я думала, такое невозможно было в том древнем мире, когда миром правили Древние Боги и сама Великая мать. Все ведь знают, тогда было время расцвета нашего мира.

— А она не сдохла, — Ягурда невесело усмехнулась. — Она выжила и добралась до храма Великой Матери. Она служила Ей так истово, как только могла, надеясь на крохотный кусочек счастья. А когда наконец встретила того, кто заставил сердце снова биться в груди, была так счастлива, что пожертвовала Ей все, что у нее было… Только она не знала, что под сердцем уже зародилась новая жизнь. И Великая Мать забрала ее… мою дочь… Она только и успела открыть глаза и посмотреть на меня… И, знаешь, прошло так много времени с тех пор, а я все равно помню этот момент, как будто бы он был вчера…

Ягурда судорожно вздохнула, глотая рыдания. Я и сама не могла сдержать слез…

— И все, что я хочу, — горячим шепотом произнесла бывшая Верховная, — так это заставить Ее использовать свою силу на благо людей…

Глава 15

— А кто будет решать, что благо, а что нет?..

Вопрос повис в воздухе. Но я и не ждала на него ответа. Прошло не меньше половины свечи с тех пор, как Ягурда закончила свой рассказ. Я думала она спит. Но мне требовалось время, чтобы справиться с эмоциями и облечь мысли в слова.

— Что? — переспросила бывшая Верховная.

И я повторила:

— А кто будет решать, что благо, а что нет?.. Ты знаешь мою историю и историю Илайи, Антоса и Грегорика. Я тоже думала, что совершаю благое дело, когда спасая детей от смерти, отправила их в далекое Королевство Кларин. И ты помнишь, что из этого получилось.

— Они остались живы…

— Да, но Илайя меня ненавидит, Антос провел большую часть жизни в Монтийской Епархии, а Грегорик, наследник своего отца, сломался и стал покорным рабом…

— Они остались живы… Ты сделала все правильно.

Я помолчала. Соблазн согласиться с Ягурдой и перестать корить себя за прошлые ошибки был очень велик, но я-то знала правду. И она была совсем не такая красивая…

— Нет, не правильно. Я могла не отправлять их так далеко, а оставить в своей стране. Но я боялась, что кто-нибудь решит использовать их в борьбе за королевскую власть. Я больше думала о своей выгоде, а не об их благе…

Ягурда ничего не ответила. Но я знала, что нужно сказать еще:

— А однажды двое влюбленных решили пойти против традиций и родительской воли и сбежать, чтобы быть счастливыми вместе. Они тоже думали, что делают все во благо своего счастливого будущего.