Открывашка и война - Смолин Павел - Страница 10

– Суки! – не выдержал я.

– Японцы наступают тремя большими армиями, – министр был более конструктивен и взял лежащую на полочке экрана указку. – Первая, понятно, пытается взять Владивосток. Вторая – через Монголию, в направлении Улан-Удэ. Третья – морская, под прикрытием авиации и огневой поддержке флота, пытается высадиться на Кроноцкий полуостров. Там – самое тяжелое для них направление, потому что мы этого ждали и готовились. Дальше… – он отстучал еще одну комбинацию, и карту густой россыпью покрыли синие точки. – Понял? – спросил меня Министр.

– Готов доставлять войска куда надо, – кивнул я. – Давайте быстрее, там же наши гибнут.

– А мы, по-твоему, время зря тратим? – придавил меня взглядом Жириновский.

– Да! – с вызовом посмотрел я на него.

– Молодой, не понимает, – вздохнул Рохлин.

Задолбали своей снисходительностью.

– Операция начнется через пятнадцать минут, – продолжил министр. – Это склады американские обчищать легко и быстро, а здесь – тяжелая работа миллионов людей по всей стране. Поторопился – допустил ошибку – угробил людей. Понял?

– Понял, – признал я его правоту.

Кивнув, Рохлин добавил:

– Твоя задача – перемещение группировок в тылы противника. Вышли, выполнили задачи, ушли. Ты у нас, говорят, обстрелянный и к панике не склонный.

– Работу надо делать хорошо, – пожал я плечами.

– Ласточкин! – повернулся к столу министр.

Закончив говорить, седой худющий генерал снял наушники, закрыл ноут и поднялся со стула.

– Генерал Ласточкин будет командовать операцией. Он – приказывает, ты – выполняешь. Понял? – спросил меня Рохлин.

– Так точно!

То же мне бином Ньютона – я только этим с самого переезда в деревню и занимаюсь!

Глава 5

Генерал Ласточкин, как ему и положено по должности, делал вид, что все идет по плану, но симбионт исправно передавал мне в мозг истинное состояние большого начальника: спина под формой потела, мышцы незаметно для человеческого глаза подрагивали от нервов, сердце сбивалось с ритма. Могу понять – дело ему поручили незнакомое, а успешность выполнения задачи завязана на «сына Жириновского», которого сопровождает замаскированная под человеческую девочку ксеножизнь. Будешь тут нервничать! Я, как ни странно, был спокоен: ценного меня в центр огненного шторма стопроцентно не отправят, а что-то попроще я легко переживу. За успех операции тоже не переживаю: со своей стороны сделаю всё, и, если это не поможет, значит профессиональные военные спланировали ее неправильно.

Покинув штаб, мы отправились обратно в подвал, на лестнице встретив одетого в броник, пустую сейчас разгрузку, камуфлированные штаны и берцы пацана примерно моего возраста. Загорелое, обветренное лицо под коротким ёжиком темных волос вгоняло меня в задумчивость бесстрастным выражением лица и каким-то пустым взглядом бледно-голубых глаз. Увидев нас, ровесник вытянулся в струнку и отдал честь:

– Товарищ генерал, курсант Филимонов по приказу капитана Андреева по вашему распоряжению прибыл!

– Вольно, – скомандовал генерал. – Идем.

Мы пошли дальше, и Ласточкин поставил задачу:

– Знакомьтесь: это – Андрей, – указал на меня. – Это…

– Илья, – среагировал на заминку пацан.

– Илья, – подтвердил генерал. – Отличник боевой и политической подготовки Суворовского училища. Направление – охрана высших должностных лиц. Андрея беречь любой ценой. Он – гражданский, боевой подготовки не имеет.

– Так точно, товарищ генерал, – козырнул Илья. – Разрешите проинструктировать объект?

– Разрешаю.

– Значит так, Андрей, – начал пацан. – Если я скомандую «лежать», ты сразу же ложишься, без вопросов и споров. Понял?

– Понял, – подтвердил я.

– Времени на команду может не остаться, – продолжил он. – Поэтому, если я тебя уроню, потащу или даже ударю, даже если будет очень больно, не сопротивляйся – так нужно.

– Понял, – снова кивнул я и проинструктировал Гришу. – Если Илья начнет меня бить – не мешай ему, так надо.

– Фатальные повреждения недопустимы, – уточнил жук-дипломат.

– Товарищ генерал, разрешите задать вопрос? – мелькнуло в глазах пацана любопытство.

– Не разрешаю, – отмахнулся Ласточкин и выразительно посмотрел на меня.

Секретность!

– Я – могила, – закрыл я рот на воображаемую молнию.

– Цыц! – округлив глаза, шикнул на меня генерал.

– Сдурел что ли? – подключился Тимофей.

– Извините, – стало мне стыдно.

На войну идем, а я как бы пообещал всех угробить.

– Гражданский, – припечатал меня Илья.

А вот от школоты типа меня комментариев не принимаем!

– Идем такие очень важную миссию выполнять, – достав из кармана «Сникерс», я не спеша его развернул. – Стратегической важности. Пацан-функция, – указав на себя свободной рукой, отдал угощение Грише и достал второй батончик. – Маленькая девочка, – кивнул на поедающее шоколадку насекомое. – Мой ровесник, добавленный, надо полагать, в последний момент чисто ради того, чтобы я смотрел какой он спокойный и делал так же, – протянул батончик Илье.

Проявляет неуместную и необоснованную снисходительность, конечно, но тут тот же принцип, что и с деревенскими ребятами: что он реально вкусного и веселого в этой жизни видел? На таких не обижаются.

Дождавшись разрешительного кивка генерала, ровесник принял угощение.

– КГБшник, – кивнул на Тимофея, достав третий и последний «Сникерс». – Спецназовец, – указал на Сергея. – И особо доверенный, раз такое поручили, товарищ генерал, – откусил. – Ну не лучшая ли команда по спасению мира?

Сладкое в детях любого уровня подготовки вызывает хорошее настроение, поэтому Илья хохотнул:

– В армии и не такое увидишь! Виноват! – съежился под осуждающим взглядом Ласточкина.

Генерал повернулся на меня и в меру строго (а вдруг «папе» нажалуюсь?) приказал:

– Не разлагать дисциплину в коллективе!

– Есть, товарищ генерал, – проявил я понимание.

В подвале меня упаковали в бронекостюм высшей степени защиты с броневоротником и тяжеленным металлическим шлемом, который пристегивается к костюму:

– Если по башке попадет и шлем выдержит, – пояснил Ласточкин. – Удар все равно будет мощнейший – может шею сломать. А так вся инерция в тело уйдет, максимум сотрясение получишь.

Мой ровесник, которому достался шлем стандартного образца, тем временем набивал разгрузку рожками, проверял выданный ему укороченный Калашников и тоскливо смотрел на ящик с гранатами, брать которые ему запретили. Маленький Рембо собирается на войну.

– Когда войдем, несколько секунд будет темно, – предупредил Ласточкина Тимофей.

– Инструктировали, – кивнул не утруждающий себя переодеванием генерал и спросил Илью. – Тебя?

– Инструктировали, товарищ генерал! Держать объект за руку, быть готовым ко всему в любой момент.

– Молодец, – припечатал его Ласточкин.

Подпрыгнув от радости, Илья приложил руку к шлему:

– Служу Российской Федерации!

А почему мне никто не рассказывал, что у нас есть свои Биллы и Джимы? Уверен, когда американские оборотни были помоложе, они точно так же реагировали на похвалу командира. Приняв от солдатика сопровождения электронный сенсорный планшет – снова секретная технология! – генерал потыкал в него пальцем и показал мне карту с красной отметкой в двухстах километрах от Иркутска.

– Запомнил, – кивнул я.

– Не подведи, – нервно хлопнул он меня по бронированному плечу и объявил. – Минутная готовность. Я останусь контролировать операцию в месте прибытия. После этого переходите под оперативное командование полковника Клюева.

– Есть, – отозвался за нас всех Тимофей.

– Тебе же шпионов ловить положено, – заметил я.

– Это тоже в расписании есть, – с улыбкой подмигнул он мне.

Подбадривает.

– Цепь, – велел генерал.

Я встал рядом с пробоем, взяв в одну ладонь Гриши, в другую – Тимофея. Илья озадаченно посмотрел на генерала.