Серый кардинал - Френсис Дик - Страница 51

Немного отдышавшись, мы подхватили рыжего подонка под мышки и потащили в относительно спокойную маленькую комнату за раскачивавшейся дверью и толкнули на стул.

Здесь с вытаращенными от возмущения глазами собрались все печатники.

Сэмсон без всяких эмоций предложил им вернуться к работе, потому что газета должна выйти вовремя. Они медленно и неохотно подчинились.

— Это он виноват. Это Уайверн, — снова принялся кричать Рудд, сидя в кресле. — Вам нужно ловить Уайверна, а не меня.

— Я вам не верю, — возразил я, хотя на самом деле верил.

— Уайверн хотел убрать с дороги вашего отца, — старался убедить меня Ушер Рудд. — Он хотел посадить в парламенте Оринду. Он хотел продвигать ее выше, как Денниса. Он пошел бы на все, лишь бы остановить вашего отца, лишь бы его не избрали.

— Даже на поломку машины?

— Я не хотел ничего ломать. Мое дело писать то, что он закажет. Я неделями следил за Полом Бетьюном, чтобы найти его любовницу. И все ради Уайверна. Чтобы люди проголосовали за Оринду. Но я не стал перерезать тормозные шланги, как хотел Уайверн. Потому что это уже слишком. И я не стал этого делать.

— Но вы это сделали, — убежденно заметил я.

— Нет.

— А что же вы тогда сделали?

— Ничего я не делал.

— Ваш кузен, Бэзил, знает, что вы сделали.

Ушер Рудд начал ругать Бэзила такими словами, какие я едва ли слышал и на скачках. И в потоке ругани и гневных тирад вырисовалась картина, как он влез под «рейнджровер» в черном спортивном костюме, который надел на встречу с активистами партии после обеда в «Спящем драконе». Блестящее выступление отца в тот вечер убедило Уайверна, что ему не справиться с этим кандидатом. Разве только нанести Джулиарду тяжелое увечье. И он пришел в ярость от того, что поломка, устроенная Ушером Руддом, оказалась такой незначительной.

Постепенно Ушер Рудд опомнился, его бешенство испарилось, и он сначала начал хныкать, а потом отрицать все сказанное, хотя Сэмсон и я слышали каждое слово.

Сэмсон позвонил в полицию. Джо Дюка на дежурстве не было. Но Сэмсон знал лично каждого полицейского и, положив трубку, сообщил об обещании немедленно принять меры.

— Мне нужен адвокат, — закричал Ушер Рудд. Проведя ночь в камере, он получил адвоката. Утром в понедельник загруженный делами судья вынес ему предупреждение (за причиненные волнения в типографии «Газеты Хупуэстерна»), которое, конечно, не учитывало скорость, шум и опасность происшедшего.

Но реального вреда нанесено не было. Газета вышла как обычно. Ушер Рудд, смягчившийся и вежливый, снова был на свободе.

Я переговорил с Джо Дюком.

— Отверстие картера «рейнджровера» заткнул воском Ушер Рудд, — сообщил я ему. — А Леонард Китченс устроил пожар. Их обоих подтолкнул на эти дела Алдерни Уайверн.

— Но они не остановили вашего отца, правильно? — кивнул Джо Дюк. А что касается вас, — он чуть улыбнулся, — то я никогда не забуду, как в ночь пожара вы сидели полуголый на камнях с красным одеялом, накинутым на плечи, и никаких стонов от боли. Хотя вы сожгли руки и ступни и ударились о камни площади. Вы правда не чувствовали боли?

— Конечно, чувствовал, но в ту ночь столько всего произошло...

— А вы привыкли падать с лошадей?

— Падение с лошади... Да, наверно. Я много раз ударялся о землю.

— Тогда почему вы этим занимаетесь? — Улыбка стала шире.

— Скорость, — объяснил я. — Нет ничего похожего на это ощущение.

— Я помолчал. — Если чего-то очень сильно хочешь, то можешь ради желаемого рисковать жизнью и считать это нормальным поведением.

— Если хочешь, чтобы Оринда Нэгл стала членом парламента, то будешь рисковать... — задумчиво пробормотал он.

— Почти всем. По-моему, стрелял в отца Уайверн.

— Не скажу, что вы не правы. Он мог пронести ружье в сумке для гольфа, положив его в чехол, который используют для клюшек.

— И он должен был заранее задумать убийство.

— Ох-хох. Когда он увидел и услышал, какого успеха отец добился на той встрече, то пришел к выводу, что надо немедля убрать такого соперника.

— Он был не в своем уме.

— Он и сейчас такой же.

Джо Дюк знал, что отец участвует в борьбе за и власть, но все равно пришел в замешательство, когда я рассказал ему о Хэдсоне Херсте.

— А вы не думаете, — в ужасе проговорил он, — что Уайверн снова попытается убить вашего отца?

— Ставки у Уайверна теперь выше, а отец по-прежнему стоит у него на пути. Если отца выберут лидером партии, уверен, опасность будет постоянно висеть над ним. Если быть честным, это меня ужасно пугает.

— Знаете что?.. — задумчиво проговорил Джо.

— Что?

— На случай, если мы совершаем величайшую несправедливость, думая, что Уайверн стрелял в вас... Я имею в виду, что мы только что выдвинули версию, правильно? Почему бы не вам, а мне не устроить... следственный эксперимент? Я возьму трость вместо ружья. Пронесу ее в сумке для гольфа.

Поднимусь с ней в маленькую гостиную и буду целиться в вас, когда вы пересекаете площадь, как и в ту ночь. И я увижу, трудно ли положить трость в желоб на крыше. Что вы об этом думаете?

— Вреда от этого не будет.

— А мы можем наткнуться на что-то такое, что и в голову не приходило. Так часто бывает, когда проводишь следственный эксперимент.

— О'кей.

— Мы сделаем это за полночь, — решил Джо.

— Это и произошло за полночь.

Я согласился, что мы встретимся вечером в «Спящем драконе», и Джо сообщит управляющему о нашем плане.

Я поехал навестить Оринду, которая наконец вернулась после уикэнда и ответила на телефонный звонок. Пять лет были милосердны к ней. Она так же потрясающе выглядела, как и раньше. Зеленые глаза, черные ресницы. Изумительный макияж. Нежные, мягкие тона. Она казалась не такой взбудораженной, совсем не раздражительной, более удовлетворенной.

Она называла меня «да-а-агой» всего с двумя или тремя "а".

— Оринда. — Я обнял ее.

— Как вы выросли! — воскликнула она. — Я имею в виду не только вверх. Вы стали старше.

Она приготовила ленч: салат, диетическая кола и потом кофе.

Оринда знала о борьбе за власть в партии и вспомнила, что каждый раз, когда идет соревнование за лидерство, политики меняют правила игры.

— Они изобретают такую процедуру, какая даст, по их мнению, справедливый результат. Даже если не каждому нравится вероятный победитель. Сейчас этим заняты все члены парламента от партии.

Я забыл, что Оринда в курсе происходившего в правительстве.

— Наверно, Деннис рассказывал вам, как устраиваются такие дела.

— Нет, рассказывал Алдерни Уайверн. — Она нахмурилась. — Не хочу снова видеть этого человека.

— Вы знаете, что теперь Уайверн контролирует Хэдсона Херста, — нейтральным тоном заметил я, — как он контролировал Денниса и вас? Понимаете, если Херста выберут лидером и он станет премьер-министром, то фактически управлять страной будет Уайверн?

Оринда пришла в ужас, но покачала головой.

— Ваш отец в стране более популярен.

— Не забывайте о злорадстве.

— Вы имеете в виду, — засмеялась она, — злобную радость по поводу несчастья другого?

— Половина кабинета министров, — кивнул я, — будет счастлива видеть провал отца после его такой великолепной победы в «рыбной войне».

— Если он одержит верх, для избирателей это будет прекрасно, — она искренне улыбнулась. — Никогда не думала, что я это скажу, но это правда.

Я рассказал Оринде об эксперименте, который думали Джо Дюк и я.

— Вы помните тот вечер? — спросил я.

— Конечно. Я была в бешенстве от того, что меня не выбрали кандидатом.

— После встречи с активистами вы все время были с Алдерни Уайверном?

— Нет. Я злилась и чувствовала себя несчастной, поэтому поехала прямо домой.

— Вы не помните, взял ли Алдерни Уайверн юшки для гольфа на встречу в зале «Спящего дракона»?

— Какой странный вопрос! Он всегда возил их с бой на заднем сиденье машины.

В тот вечер Оринда ненавидела отца. Но не так сильно, чтобы причинить ему вред. В ее натуре нет злобности.