Книга стыда. Стыд в истории литературы - Мартен Жан-Пьер - Страница 1

Annotation

В своей книге Жан-Пьер Мартен находит один из наиболее тонких нервов современной литературы — тему стыда. О стыде пишут Руссо и Достоевский, Конради Готорн, Кафка и Мисима, Камю и Жене… Но стыд присутствует в литературе не только на уровне сюжета. Само творчество сопряжено со стыдом — стыдом писать и быть автором, чьи произведения выставляются напоказ перед читателем. Вместе с тем именно благодаря процессу письма оказывается возможным преодолеть сковывающий автора стыд. Высвободить стыд и превратить его в литературу — таков один из стержней творчества.

Жан-Пьер Мартен

Бесстыжим — с восхищением

Часть I

Литература и самодостаточность

Сети бесчестья

Вечно униженные дети

Об изобретении литературы как порнографии

Титаны стыда

Физиология рака-отшельника

«Расползается, как грязное пятно»

Часть II

Стыдливое детство автора

Папа, мама, или страх сходства

«Навсегда отрезанный от других»

Стипендиаты стыда

Богатые наследники стыда

Проклятые места, места становления

Нагое отрочество

Еще и сегодня…

Завязанный пакет Томаса Бернхарда

Литература как путь к бесстыдству

Портрет автора, застенчивейшего из смертных

Часть III

Стыд на улице

Призраки памяти

Уайльд и Дрейфус

Признание и вызов

Часть IV

Чтение есть предательство

«Попытка ускользнуть из сферы отцовского»

Гомбрович I, или Стыд начинающего писателя

Гомбрович II, или Стыд наносит ответный удар

Искушение и мания отречения

Писатель на смертном одре

Часть V

Фрагменты дискурса стыда

Слава стыду

Когда чаша стыда испита до дна, или Десять описанных в литературе способов справиться со стыдом

Выходные данные

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

67

68

69

70

71

72

73

74

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

92

93

94

95

96

97

98

99

100

101

102

103

104

105

106

107

108

109

110

111

112

113

Жан-Пьер Мартен

Книга стыда

Стыд в истории литературы

Перевод с французского

Ильи Иткина и Анны Пазельской

Москва

Текст

2009

Jean-Pierre Martin

Le Livre des hontes

Книга издана при поддержке Министерства культуры Франции — Национального центра книги

Ouvrage publié avec le concours du Ministère français chargé de la culture — Centre national du livre

© Éditions du Seuil, 2006

© «Текст», издание на русском языке, 2009

* * *

Стыд, стыд, стыд — вот вся история человечества. Фридрих Ницше

Бесстыжим — с восхищением

Кто не помнит за собой какого-нибудь маленького стыда? Кому хоть раз не хотелось порвать в клочья фотокарточку, на которой он казался себе смешным? Кто, уверяющий, что ему никогда в жизни не было стыдно, может поручиться, что его не ждет явка с повинной после очной ставки с собственным прошлым? Кто не хранит про себя какую-нибудь постыдную тайну, запрятанную в укромном уголке детства или в спаленке пансиона при выключенном свете?

Может быть, вы, читающие эту книгу? В таком случае вы принадлежите к числу тех избранных счастливцев, которым неведомы эти не оставляющие сомнений симптомы: краска, заливающая лоб, дрожь по всему телу, подгибающиеся ноги, струящийся по лицу пот, принужденная улыбка в ответ на общий смех; чувство своей чрезмерности и неуместности; впечатление, что вас игнорируют или, наоборот, указывают на вас пальцем; идущее изнутри острое ощущение собственной неполноценности. Не говоря уж о бессоннице и навязчивых идеях! От чего только вы не избавлены! Что до ваших лиц, то они конечно же лишены того неизгладимого отпечатка, который способен на всю жизнь наложить на кожу, на внешность своих жертв медленно сочащийся стыд: этих складок, этих особых морщин, которые рождает ежедневно испытываемое унижение.

Все нижеследующее очевидным образом не имеет к вам никакого отношения, потому что, если вам верить, вы, защищенные ореолом легкости и непринужденности, находитесь вне пределов той смутной и неясной области, которая составляет царство стыда, — и вам неведомы терзания Гомбровича: «…Человек крепчайшим образом скован своим отражением в душе другого человека, даже если это и душа кретина»[1].

Нельзя не признать, что на человека стыда тяжело смотреть. Благодаря своей привычке отводить взгляд он может показаться отталкивающим. Или даже кем-то вроде заразного больного, проявляющего извращенное старание выставить напоказ все подробности своего отвратительного тела.

И все-таки, умоляю вас, будьте милосердны к вашим исстрадавшимся собратьям. Силой своего рода мистического замещения они взваливают на себя груз мирового зла.

Салман Рушди сравнивает стыд с напитком, который необходимо пить именно по причине испытанных постыдных переживаний. Иначе «струя […] бежит на пол, оставляя пенное озерцо. […] А весь неиспитый стыд как раз и уходит в сферу невидимого, но, очевидно, есть на свете несколько душ, чья нелегкая доля — служить помойным ведром, куда сливаются остатки расплескавшегося чужого стыда»[2]. Ну а вы, природные бесстыдники, вы умеете, потеряв всякий стыд, являть миру гладкое лицо без страха и упрека, без неясных воспоминаний.

Но если так, хотел бы я знать, как вы умудряетесь интересоваться всеми теми великими книгами нашего времени, которые повествуют о встрече с самим собой под взглядом другого; какого рода любопытство подталкивает вас попытаться понять Лорда Джима (возможно, вы сочтете «болезненной ту остроту, с какой человек реагирует на потерю чести»[3]), братьев Карамазовых или Тестер Прин, героиню поразительного романа Готорна (неверную жену, заклейменную алой буквой массачусетсскими пуританами); как вы можете хотя бы пытаться заглянуть в лабиринт душевных движений — будь то землемер К. у Кафки, это тело, которым распоряжаются другие, Джеффри Фирмен, герой Малколма Лаури («У подножия вулкана»), заика Мидзогути из «Золотого храма» Мисимы, или, если обратиться к вещам, написанным недавно, Коулмен Силк, черный, захотевший освободиться от стыда быть черным, став белым («Людское клеймо» Филипа Рота), или Дэвид Лури и его дочь Люси из романа Кутзее «Бесчестье». Объясните мне, как вы можете быть чувствительными к таким рассказам о детстве, как «Первый человек» Камю, «Соляной столп» Мемми, «Книга моей матери» Коэна, «Стыд» Анни Эрно, «Юность. Сцены из провинциальной жизни» Кутзее, «Ребенок» Томаса Бернхарда; как вы можете испытывать хоть какие-то эмоции по отношению к таким писателям, как Руссо, Т. Э. Лоуренс, Гари, Лейрис, Дюрас, Гомбрович, Рушди, Мари Ндиай, будучи лишены того главного впечатления, которое явилось самым источником их призвания?