Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия (СИ) - Тутынин Антон - Страница 47

Вообще, Эльза все эти дни пыталась понять, что за человек этот Вальтер. Почему он столь высокомерен, называет себя чуть ли не полубогом, и смотрит на всех вокруг словно на своих слуг. Эльза машинально сравнивала его с отцом и старшими братьями, с теми фактами, что ещё помнила. И это сравнение было не в пользу её родни…

За все эти дни Вальтер ни разу не повёл себя как аристократ. Не забил медлительного крестьянина насмерть, не приказал привести ему молодую девушку, и даже платил очень щедро за все товары, вместо того, чтобы просто взять силой то, что ему нужно.

Вальтер даже с ней обращался словно с равной. Не пытался приударить, зная, что её отец граф и сильный военный маг, не унижал её, имея подавляющее преимущество в силе, и даже говорил обо всём открыто и честно! И откровенно говоря, Эльзе нравилось подобное отношение…. Такой свободы как рядом с ним у неё ещё никогда не было. Свободы говорить, свободы думать, свободы спорить. Именно такого мужа она и представляла себе в своих детских мечтах: сильного, справедливого, и невероятно честного.

Даже её отец, бывший всегда непререкаемым авторитетом для неё, не всегда поступал честно, если это сулило прибыль их семье. Захват серебряных рудников через шантаж, убийство на дуэли заведомо слабого мага, бывшего конкурентом по политической борьбе, и даже смерть её дяди, несогласного с политикой отца. Она была тогда ещё маленькой и помнила мало, но из разговоров взрослых, игнорировавших маленькую девочку, можно было легко понять, что семья была в курсе произошедшего ещё до его смерти.

И это, не говоря уже о том, как её братья и отец вели себя в путешествиях. Эльза раньше не понимала, зачем им приводят молодых девушек из крестьянок, но теперь ей было стыдно за их поведение! Многих из них она потом видела в слезах, бредущих прочь от занятого их выездом подворья.

«Наш мир полон грязи», – думала хмурая Эльза, возвращаясь в дом, – «Если Вальтер собирается его изменить, то… крови будет очень много. Очень… Неужели ему от этого не страшно? Но я бы очень хотела поглядеть… на его новый мир…» – улыбнулась она в конце концов, усевшись на кровать. – «Или даже стать его частью!»

– Где он? Где?! – хриплый молодой голос вырвал девушку из её размышлений, заставив выйти из комнаты. На пороге стоял какой‑то человек, весь с ног до головы обмотанный тряпками.

– Сыночек не надо! Ты ещё слаб, одумайся! – долетели из‑за его спины женские причитания.

– Где тот, кто меня спас? – уставился молодой парень своим единственным видевшим глазом на Эльзу.

– Уехал…

– Куда?!

– К Хасельхофам…. У Вальтера с ними война.

– Опоздал… – парень рухнул там же, где сидел, прислонившись перевязанной головой к стене. Вскоре рядом с ним оказалась и его мать, начав упрашивать сына вернуться домой в постель.

* * *

Баронесса Калия Хасельхоф была в панике. Сперва пропал её Курт, после и муж куда‑то исчез, взяв большую часть дружинников! И до сих пор от него не было ни слуху, ни духу. Хотя послать гонца он был обязан уже на следующий день, дабы держать жену в курсе происходящего.

Дворо́вые и горничные слуги все попрятались, лишь бы не попасть под горячую руку хозяйке, и даже её дочери сидели по своим комнатам, опасаясь неудовольствия мама́.

И только её младший сын, баронет Эрих Хасельхоф, любимчик баронессы, был в полной безопасности, гуляя по затихшему поместью.

– Что делать? Что делать? За что хвататься?! Муж пропал, Курт тоже! О Исток, у меня скоро сердце от тревоги взорвётся, – пожилая женщина, безуспешно пытавшаяся скрыть свой возраст за белилами и румянами, нервно озираясь, шла по пустынному двору. – Мирон! Мирон, собака, ты где опять потерялся?!

– Звали, ваше благородие?! – отозвался наконец оставленный за старшего дружинник. Неглупый и перспективный воин, но слишком молодой, чтобы командовать постоянно охраной усадьбы. Он выбежал откуда‑то со стороны хлева, поправляя одежду, и хозяйка моментально поняла, что тут к чему.

– Ещё раз оставишь вверенный моим мужем пост ради каких‑то блядей, прикажу забить палками до смерти! Обоих! – от злости у той аж белки глаз почернели, налившись магией. Женщина в её возрасте уже вполне могла употреблять воду жизни, дававшую скорый результат в любом возрасте, ведь детей рожать ей было уже не нужно.

– Виноват, милостивая госпожа, бесы попутали. Я живо все посты сейчас проверю! – попытался слинять боец‑молодец, да только хрен угадал.

– Стоять! Где гонец? Ты обещал отправить его к тому двору ещё утром.

– Отправил! Как есть отправил, госпожа! Да только он ещё не вернулся – туда в одну сторону скакать весь световой день. Он если и вернётся, то только завтра к вечеру! – развёл он руками, после чего вдруг со стороны ворот, что вели к усадьбе, послышались крики и ржание лошади.

– Что там? Иди узнай!

– Узнаю сию секунду! – рванул Мирон подальше от баронессы, не отличавшейся особым терпением. Повезло ещё, что людей в усадьбе мало, и он поставлен старшим, а то бы и правда прибила на месте. Но не успел воин добежать до мощных деревянных ворот, как те разнесло в щепки, обрушив часть кирпичного забора!

Грохот! Огонь! Яркая вспышка, и ударная волна, заставившая ближайший домик дворника сложиться словно карточный домик!

Взрывной волной обломки кирпича и толстых досок разбросало с такой силой, что все находившиеся за воротами дружинники превратились в нашпигованную деревом мясную кашу. Мирон тоже упал, снесённый ударной волной, правда уже не встал – из груди и глазницы его торчало две мощных щепки размером с человеческую руку.

Баронесса же, защитившаяся личным заклинанием щита, по которому теперь медленно сползали крупные обломки кирпича и куски земли, со страхом смотрела на исчезнувшие ворота, в кои сейчас въезжал одинокий всадник. На вороной лошади, молодой, красивый, и чрезвычайно опасный! Особенно её впечатлили грива и хвост его лошади, что горели рыжим огнём…

«Он опасен! Это не человек!» – отчего‑то родились в её голове панические мысли. Женщина даже не попыталась вступать в бой, желая как можно скорее сбежать отсюда со своими детьми!

До него было ещё метров сто, когда женщина развернулась, подобрав подол пышного платья, и бросилась наутёк. Со стороны усадьбы уже бежали другие дружинники, на ходу готовя к стрельбе тяжёлые мушкеты с колесцовыми замком. Калибра в двадцать миллиметров было обычно достаточно, чтобы пробить щиты, каким‑бы ни был искусным колдун. Разве что чародеи уровня грандмастера могли что‑то противопоставить огнестрелу, да и то недолго. А уж залп шрапнели из пушек и вовсе сносил любых магов, отчего те всё реже встречались на поле боя на линии соприкосновения. Эпоха магической аристократии всё больше уступала силе промышленной войны.

С криками и матом бойцы выстроились в шеренгу, вскинули длинные стволы, прицелились, и, пропустив мимо свою госпожу, слитным залпом ударили во врага! Их обзор тотчас заволок пороховой дым, скрыв результат попадания. Но с такой дистанции было невозможно промахнуться всеми десятью стволами! Спешно начав перезарядку, дружинники не сразу заметили, как к ним сквозь пороховой дым выезжает абсолютно невредимый юноша. И даже лошадь его была в полном порядке.

– Гра‑а! – бросив перезарядку и неудобные мушкеты, весь десяток выхватил тяжёлые палаши, но атаковать так и не успел. С вытянутой руки Вальтера сорвалась такая мощная вспышка света, что они буквально ослепли на пару минут, повалившись от боли в глазах. Начали вопить, шарить по земле и водить обнажённым оружием перед собой, пытаясь хоть как‑то нащупать своего противника. Барон Кёнинг в это время совершенно не суетясь слез с Щепки, подошёл поближе и хлопнул в ладоши, породив между ладоней небольшой взрыв. Хлопок был такой мощный, что многие выпустили из рук своё оружие, прикрыв уши! И даже у самого Вальтера заболели руки от пережитой нагрузки. Но он даже сквозь боль продолжил делать что запланировал.