У страха глаза велики - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 27

И она цапнула листок со стола.

— Это что? — повторила она свой вопрос, пристально глядя на Матильду.

Та понуро пожала плечами и промолчала.

И вдруг Степаниду осенило.

— Это что, листок из того досье, да?

— Да, — вздохнула Ася. — Но что толку? Все равно ничего не понять.

— Но как он к вам попал?

— Какая разница! Все равно мы с ним ничего сделать не сможем, — раздраженно ответила Матильда.

— Вы ходили в то кафе, да?

— Да, — нехотя призналась Ася. — И Поль вырвал листок из рук Холщевникова.

— И что? — побледнев, пролепетала Степанида.

— Как видишь, ничего.

— Нет, я про другое! Холщ вас там видел?

— Нет, не видел! Мы… Одним словом, мы переоделись, изображали каких-то экзотических баб…

— Но ведь Поль был с вами…

— Нет, он ворвался с улицы, схватил бумажку и умчался. Холщ бросился за ним, но не догнал. Так что не мог он связать его с нами.

— А Поль что, в кафе вообще не заходил?

— Заходил, но быстро ушел. Это была его собственная светлая идея! — сказал Ален. — Но когда эти типы пришли, его там уже давно не было.

— Но кто-нибудь все же мог его с вами видеть? — допытывалась Степанида.

— Кто-нибудь, наверное, мог, — задумчиво проговорила Ася и вдруг похолодела. — Слушайте! — воскликнула она. — А что, если он вернулся в кафе и спросил хозяина, не видел ли он с нами парня, который украл листок? Может, он именно поэтому и перестал следить за нами?

— Значит, он все-таки узнал вас? — завопила Степанида.

Все растерянно переглядывались.

— Погодите паниковать! — сказала Матильда. — Ведь еще не факт, что он вернулся в кафе! И не факт, что хозяин видел и узнал Поля. Скорее всего нет!

— А если узнал? — испуганно пробормотал Поль.

— Ну, допустим, узнал. Допустим! И что из этого? Как он может быть уверен, что это мы? И с какой стати ему нас подозревать, я имею в виду Асю и себя? Не тех девушек в восточных нарядах, а нас? Откуда он знает, что это мы? Он поездил за нами, и что? В лицо он нас не видел! Это точно! Так что связать концы с концами он по определению не может! — горячилась Матильда.

— Хорошо бы, — проворчала Степанида.

— Какой же я болван, — сокрушенно проговорил Поль. — Если что-то случится, я себе до смерти не прощу… Но я же хотел как лучше…

— Да ладно вам в панику впадать! — прервала их Ася. — Матильда, пойдем придумаем что-нибудь на ужин, а то Степанида с голоду помирает и я тоже!

— И я! — улыбнулся Ален.

Девочки довольно быстро приготовили неплохой ужин, и после еды все страхи показались сущей ерундой.

Степаниде позвонила Маша.

— Ну как ты? — спросила она. — Как съездила?

— Потрясно! Завтра расскажу. А что у тебя?

— Степа, я спросила у дяди про визитную карточку…

— И что?

— Он спросил, где я ее взяла. Я сказала, что нашла на полу. Он как-то удивленно пожал плечами и сказал: «Странно, я выкинул ее, еще когда мы с тобой были во „Фруктовом раю“».

— Ага, понятно! И это все?

— Нет, не все. Я спросила, кто он такой, этот Холщевников, а дядя сказал: «Самый плохой человек из всех, кого я знаю. Настоящий преступник. Забудь о нем». И все.

— Плохой, значит?

— Самый плохой! Так что, Степа, та записка, которую ты в Москве нашла, никакой не розыгрыш.

— Понятно, Маш, а когда твой дядя уезжает?

— Послезавтра уже.

— А почему, не сказал?

— Нет. Говорит, дела.

— А как ты думаешь, если с ним поговорить откровенно, он может нам помочь?

— Помочь? В чем?

— Сама еще не знаю…

— Не думаю, а вообще-то… Он, по-моему, боится этого типа. А вы еще что-то про него узнали?

— Да нет… Маш, а среди его парижских знакомых нет человека по имени Борис?

— Борис? Что-то я не слышала… А кто это?

— Маш, давай завтра в десять встретимся в сквере и пойдем куда-нибудь погуляем, а?

— Давай. Но ты мне расскажешь новости, да?

— Обязательно!

— Тогда договорились! Пока!

— Пока.

Степаниде не захотелось возвращаться к старшим, и она пошла в свою комнату. Почему-то на душе у нее было тревожно. Эти большие дуры и дураки таких глупостей наделали… С одной стороны, действительно, подозревать их в чем-то нелепо, но если такое подозрение все же закралось у Холщевникова, то что он может предпринять? Нанять кого-то следить за ними? Запросто, но что он надеется выяснить? «А может он, к примеру, узнать, что я общаюсь с Машей, племянницей его знакомого, который к тому же его не слишком обожает. Черт, это и впрямь может только укрепить подозрения! Значит, никаких встреч с Машей и ее дядей! Придется утром что-нибудь Машке наврать. Или же попросить ее прийти сюда, это безопасно, мало ли какие девочки сюда ходят, хотя нет, если он решит проследить и за ней… Ну и дела! Значит, о Маше пока лучше забыть. Полю и Алену тоже тут нельзя показываться! Они ведь были в своем обычном виде! Выходит, единственное, что мы можем завтра себе позволить, это любые прогулки по Парижу втроем. И только! И пускай за нами хоть весь день таскаются люди Холщевникова, мы будем вести себя нормально, и тогда, быть может, нас оставят в покое. Что еще может сделать Холщевников? — рассуждала Степанида. — Он может попытаться разузнать о нас у Оксаны Семеновны. Стоп. Вот это было бы ужасно! Оксана Семеновна, судя по всему, особым умом не блещет и запросто может поделиться со старым другом восторгами по поводу детективных успехов этих славных девчушек, Аси и Матильды! И вот уж тогда…»

Степанида вскочила и бросилась в комнату, где «дураки и дуры» о чем-то мило беседовали.

— Степка, ты чего? — удивилась Матильда. — Мы думали, ты уснула!

— Уснешь тут с вами! Я все обдумала! И пришла к выводу…

— Да, и к какому? — усмехнулся Ален.

— А к такому, что вам надо поскорее отсюда сматываться!

— Что? — опешила Ася.

— Я сейчас все объясню!

И Степанида подробно изложила им свои соображения.

— Ну ты даешь! — ахнула Матильда. — Я с самого начала говорила, у тебя криминальный талант! Ты в этом так соображаешь! Аська, она ведь права, верно?

— Права! На все сто! Ребята, вам пора! — встревожилась Ася. — Если за вами будет «хвост»…

— Оторвемся! — уверенно заявил Ален.

— Вместе вам нельзя появляться! — воскликнула Матильда. — А Поля к тому же надо переодеть!

— Переодеть? — возмутился Поль. — Во что, интересно?

— Не проблема, переоденем, загримируем, бороду наклеим, — отмахнулась Ася. — Тогда, кстати, сможете уйти вместе.

— Нельзя было тут машину ставить, — сообразила Матильда. — Эх, какого дурака сваляли.

— Девочки, вы это всерьез? — недоуменно спросил Ален.

— Еще как всерьез!

— Вы и вправду думаете, что за вами могут установить слежку?

— Запросто!

— Невероятно!

— А что уж тут такого невероятного? Ты забыл, как сегодня днем за нами ехал «Ситроен» Холщевникова? — закричала Ася.

— Черт побери, действительно… Ладно, гримируйте Поля. Мне не терпится проверить вашу идею.

— Если «хвоста» за тобой не будет, это еще ничего не значит, — заметила Степанида. — Слежку могут начать с завтрашнего дня. Скорее всего.

— Нет, с вами рехнуться можно!

— Не с нами, а с вами! — огрызнулась Матильда. — Если бы Поль не сглупил, мы бы спокойненько жили себе, и никто бы на нас не обратил внимания.

— Но я ведь уже покаялся! Сколько можно! — воскликнул в отчаянии Поль. Он поклялся себе, что больше и близко не подойдет к этим сумасшедшим девчонкам. Ну их к дьяволу! Вечно с ними что-то случается. В прошлом году одну из них чуть не пристрелили, по чистой случайности она осталась жива, и теперь вот…

— Хватит! — хлопнула ладонью по столу Ася. — Сейчас нам надо сохранять спокойствие, а вы все впали в истерику. Черт знает что!

— Ты права, подруга! — сказала Матильда.

— Все, я пошел! — заявил возмущенный Поль.

— Спятил, да? — преградил ему дорогу Ален. — Если ты выйдешь отсюда как есть, считай, ты подписал девчонкам смертный приговор! И себе, между прочим, тоже! И даже скорее себе, чем им!