У страха глаза велики - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 23

— Кого их? — не поняла Ася.

— Холща и того типа, который был с Машкиным дядей в тот вечер…

— Точно, а я гляжу, лицо вроде бы знакомое! И что ты узнала?

— Такое! Такое! Он преступник, жуткий преступник, убийца!

— Кто?

— Холщ! А тот его это… шантажирует! Миллион требует!

— Тсс! Молчи, Степка! Расскажешь все дома!

— Ася, давай отсюда уедем! Ну пожалуйста, я не хочу тут больше…

— Как же мы уедем? Хотя… Ты сумеешь притвориться, будто тебе плохо?

— Попробую.

— Только не переиграй! Не надо падать в обморок и все такое, ты слегка…

— Ладно. Постараюсь.

— Я сама все сделаю, ты мне только подыграй!

Ася взяла Степаниду под руку, подвела к свободному креслу и усадила. Потом бросилась к столу и налила ей воды со льдом. И стала махать на нее платком. Ее манипуляции заметила Матильда и подбежала к ним.

— В чем дело? Степка, тебе плохо? Объелась, что ли?

— Нет, — слабым голосом проговорила Степанида, — просто мне… мне нехорошо.

— Живот болит? — допытывалась Мотька. Дело в том, что Степанида, вообще-то, отличалась завидным здоровьем.

Тут к девочкам подплыла Оксана Семеновна.

— Что случилось, дорогие мои? Степанида, ты захворала?

— Не знаю, мне дурно, — пролепетала Степанида.

— Оксана Семеновна, пожалуйста, спросите у Тимофея Михайловича, нельзя ли нам уехать? — попросила Ася.

— Уехать? Уже?

— Да. Боюсь, что до позднего вечера ей будет тяжело…

— Конечно, я сейчас узнаю.

И она без лишних слов пошла искать Холщевникова.

— Мотька, не волнуйся, это спектакль, — шепнула Ася подруге.

— Зачем?

— Потом узнаешь!

Матильда пожала плечами, и тут же к ним подошел хозяин дома.

— Может быть, вызвать врача? К сожалению, среди гостей ни одного медика…

— Спасибо, не стоит, — обворожительно улыбнулась ему Матильда. — С ней это бывает, вот если бы мы могли вернуться домой…

— Никаких проблем, сейчас подадут машину.

И он быстро пошел в дом. Буквально через пять минут к ним подбежал тот самый шофер, который привез их сюда. Он подхватил Степаниду на руки и понес к воротам. Ася и Матильда простились с Оксаной Семеновной и с хозяином дома и тоже побежали к машине.

В дороге Степанида лежала на заднем сиденье и изредка стонала. Матильда недоуменно поглядывала на Асю, но та была непроницаема. И лишь войдя в дом и убедившись, что машина отъехала, Ася сказала:

— Сейчас, Матильда, мы узнаем много интересного!

Когда Степанида закончила свой рассказ, Мотька всплеснула руками.

— Степка, ты ничего не привираешь?

— Вот те крест! — завопила ожившая Степанида. — Разве ж я такое придумаю?

— Да, пожалуй, не придумаешь… Ну и что нам теперь со всем этим делать? Кошмар какой-то.

— А что же тогда этот шантажист хотел от Машкиного дяди, а? — спросила Степанида.

— Может быть, он хотел у него что-то выведать о Холщевникове? — предположила Ася.

— Да, скорее всего. Но тогда получается, что этот самый дядя побежал докладывать об этом Холщевникову в первый же его приемный день. И решил пораньше убраться из Парижа, так?

— Выходит, что да, хотя черт его знает… тут так все запутано.

— Ася, а ты знаешь это кафе? — поинтересовалась Степанида.

— Не знаю, но, думаю, найти будет нетрудно. Только зачем? Ведь Холщевников нас прекрасно всех теперь знает. Да и что толку?

— Но как же… — растерянно проговорила Степанида. — Мы же убедились, что он преступник!

— Убедиться-то мы убедились, а доказать не сможем, — пожала плечами Матильда. — А ты, кажется, уже забыла, что завтра едешь на экскурсию! Замки Луары — это же мечта!

— Я помню, но…

— Степка, никаких но! — прикрикнула на нее Матильда.

— Между прочим, если бы не я, вы бы ничегошеньки про Холща не узнали, так бы и думали, что он славный дядька.

— Может, оно и лучше было бы, — вздохнула Матильда. — Потому что теперь мы знаем, кто он такой, а сделать ничего не можем.

— Но тогда… Эх, вот достать бы это самое досье… — мечтательно произнесла Степанида.

— Вот бы на Луну слетать! — горько усмехнулась Матильда.

— Что же, выходит, это безнадега?

— Выходит, так. Аська, а ты чего молчишь?

— А что тут скажешь? И так все ясно.

— Аська, Мотька, но мы же не можем просто сидеть сложа руки! Его надо разоблачить!

— Как?

— Может, просто заявить в полицию?

— Бесполезно! Насколько я понимаю, — мягко ответила Ася, — преступления он совершал в России, а перед здешней полицией скорее всего чист как стеклышко, иначе он вряд ли мог бы вступить в права наследства и все такое…

— А разве тутошняя полиция не может связаться с российской? — гнула свое Степанида.

— Может быть, и может, но… Не примут нас всерьез, пойми, Степка! У нас же нет ничего, только рассказы о том, что ты слышала. Этого мало.

— Значит, надо раздобыть доказательства!

— Легко сказать, — засмеялась Матильда. — Раздобыть доказательства.

— Ну, вообще-то, можно, наверное…

— Ты спятила, да? — закричала Ася.

— Ничего я не спятила, просто у меня идея появилась…

— Какая еще идея?

— Понимаете, девчонки, этот дядька, ну, который Холща шантажирует, он чего-то добивался от Машкиного дяди. Надо бы его найти…

— Зачем это?

— А вдруг мы сможем хоть одну страничку из досье раздобыть… Ту самую страничку, которую он хочет показать Холщу…

— Степанида, это же не научная фантастика! — воскликнула Ася.

— А может, стоит поговорить с Машкиным дядей, а?

— Час от часу не легче! Он же сразу помчался доносить Холщу!

— Я не уверена!

— Почему это?

— А потому! Если бы он предупредил Холща, тот вряд ли бы так реагировал на шантаж! Он был бы подготовлен!

— Степка, а ведь ты соображаешь! — одобрила кузину Матильда.

— А ты думала, я дебилка? Может, у Машкиного дяди совсем другие дела с Холщом, а про того типа он мог ничего не сказать… Если он знал, что тот собирает на Холща досье, и ничего ему не сказал, значит, он вовсе не против… Может, ему это даже выгодно…

— Выгодно? Думаешь, ему от этого миллиона что-то тоже обломится? — спросила Матильда.

— Нет, я другое имела в виду. Я хотела сказать, может, он хочет, чтобы Холща разоблачили…

— Шантаж вовсе еще не означает разоблачение, — вмешалась Ася. — Наоборот, если Холщевников заплатит шантажисту, то досье будет уничтожено. И у него сейчас только два выхода. Либо заплатить, либо убрать шантажиста.

— Но ведь тогда его уж точно разоблачат, — удивленно подняла брови Степанида.

— Да, если он его просто подстрелит или отравит. А если он подошлет к нему людей, которые будут… будут его пытать, предположим? Вряд ли он выдержит. И тогда…

— Ой, Аська, что ты такое говоришь! — сжала пальцами виски Матильда. — Ужас какой!

— Но это ведь возможно, правда?

— Возможно, да. Но ведь и шантажист мог такое предусмотреть, тем более если он хорошо знает Холща… И до завтра он где-нибудь надежно спрятался.

— Но почему, почему вы не хотите поговорить с Машкиным дядей? — вопила Степанида.

— Потому что это опасно! Мы ничегошеньки про дядю не знаем! Только то, что он связан с Холщевниковым, а вот чем связан, как, не знаем. И не имеем права так рисковать.

— Но мы же поняли уже, что он не донес Холщу на того типа!

— Это еще ничего не значит, а вдруг он в доле с ним? Запросто может быть, — заметила Матильда. — Скажешь, нет?

— Может, — понурилась Степанида.

— К тому же дядю избили, — напомнила Матильда, — избили в тот вечер, когда мы видели его вместе с шантажистом. Кстати, мы даже не знаем, как его зовут.

— Борис! Его зовут Борис! — закричала Степанида. — Его Холщ так называл!

— Борис! Мало ли в Париже Борисов! Да нет, Степанида, нам надо просто забыть об этом деле, и все.

— Мотя! Но как же забыть?

— Степка, это уже сказка про белого бычка! Забыть, и все дела! Аська, ты согласна?