Вернуть Боярство 16 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 21

Помимо стрел в защитников поначалу летела ещё и боевая магия — многие лосиные всадники были шаманами, и все они пытались использовать свой дар. Шаманизм — одна из самых своеобразных ветвей магического искусства и заодно одна из самых сложнопредсказуемых в бою. В Астрале существовало несметное множество самых разных духов и неисчислимым количеством магических способностей, и предугадать, на что способен тот или иной шаман, впервые с ним столкнувшись, было практически невозможно.

Духи одних бились в ближнем бою, прикрывая своего хозяина. У других они вселялись в самих шаманов, увеличивая их физические возможности. Духи третьих могли лечить, у четвертых — использовать стихийную магию, у пятых — проклинали, у шестых владели магией Тьмы… Были и более редкие духи, которые владели несколькими видами магии или способностей. Например, метать копья из лавы во врага и лечить союзников, биться в ближнем бою и использовать стихийную магию и так далее. Таких было на порядок меньше, их было куда сложнее найти и приручить и их обладатели считались элитой.

Всадники-шаманы, чьи духи были способны бить на большой дистанции, попробовали использовать своих подопечных для обстрела города, игнорируя появление защитного купола, однако быстро выяснилось, что низкоранговая боевая магия не способна пройти дальше прозрачной, чуть отдающей синевой тонкой пелены защитных чар города. Огненные шары, молнии, удары разноцветных магических энергий растекались без всякого вреда, создавая лишь причудливую иллюминацию. В отличии от простых стрел, что пролетали сквозь защитную пелену безо всяких помех.

Управляющий куполом чародей совсем не разбирается в работе заклятия, понял Артем Смирнов. Вместо того, что бы настроить либо на полную непроницаемость, что бы останавливал даже стрелы, или, что было бы правильнее и как поступил бы грамотный командующий обороной города командир, на защиту лишь от чар четвертого и выше рангов, дабы не тратить понапрасну ману, защитники просто активировали чары как есть, не настраивая, в автоматическом режиме.

— Неплохо, чужак! — похвалил его с насмешливым выражением на лице тот самый приближенный вождя, что требовал обрушения стены. — По крайней мере обещания ты умеешь держать.

Новая волна раздражения накатила на Смирнова, но многоопытный чародей не подал виду, вежливо улыбнувшись и кивнув в знак того, что принимает похвалу. У посланника Тайной Канцелярии очень чесали руки переломать хребты большей части свиты его союзника-вождя, но он вынужден был держать себя в руках. К сожалению, приказ Богдана Ерофимовича был четким и недвусмысленным — в нападении на Николаевск должны увидеть след только кочевников. Поэтому даже обещанный подрыв крепостной стены пришлось организовать не привычными методами, а с помощью загодя размещенных в нужных местах артефактов с запечатанными до поры духами.

И поэтому один из сильнейших боевых магов Империи сейчас был вынужден покорно сносить наглость от дикарей-кочевников, к которым питал искреннее презрение. Его бы воля, и он бы сейчас стоял на развалинах обрушившейся стены, обнажив оба клинка и встречая накатывающую пехоту коренных жителей этих мест. И видит бог, ему бы с лихвой хватило сил перебить всех пришедших под эти стены кочевников вместе с их верховным вождем. Пусть они оба были формально обладателями одного и того же восьмого ранга, Смирнов ни на миг не сомневался, что одолеет шамана даже со всем его войском.

Пехота кочевников вошла в город и начала рассыпаться на отдельные ручейки, с гиканьем и яростными воплями врываясь на улицы города. Некоторые из бойцов врывались в ближайшие дома и лавку, сразу же начиная заниматься грабежами и насилием — нечасто кочевым охотникам выпадал подобный шанс. Впрочем, продвижение воинов было довольно быстро остановлено — на узких, извилистых улицах города было слишком просто организовать оборону, тем самым сводя на нет преимущество в числе наступающего войска.

Впрочем, остановка вышла недолгой — командиры кочевников быстро сообразили, как выйти из создавшегося положения. Шаманы аххра-сси наконец вступили в дело, и в городе один за другим начали рушиться дома, позволяя кочевникам обходить защитников и драться более широким фронтом. В городе вспыхнуло множество пожаров, тысячи не слишком сильных, но зато многочисленных духов, призванные сотнями шаманов разной силы, начали разбегаться по городу, сея панику и страх и собирая свою долю кровавой жатвы, всё быстрее складывались дома на пути наступающей рати…

— Это было так легко, что даже боем назвать нельзя, — заявила красивая женщина-шаманка. — Я даже представить себе не могла, что они так слабы без этих своих стен. Надо было прийти сюда раньше и сжечь это гнездо чужаков дотла, что бы эта зараза не расползалась по нашим землям ещё дальше!

— Нет, не стоило, — возразил ей первый шаман, бросив косой взгляд на Смирнова. — Тогда бы нам за эту прогулку не заплатили бы.

Вся свита вождя рассмеялась, однако их веселье продлилось недолго. До наблюдающих за битвой чародеев докатилось эхо могущественного заклятия седьмого ранга. Причем огромной, практически предельной для данного ранга силы. И что самое главное — то была не привычная стихийная магия, которую использовали пришлые и к которой кочевники давно привыкли и кое-как приноровились, нет. Тут в ход пошла самая настоящая черная магия — а если точнее, то боевой малефицизм. То, чего так ждал Смирнов — в битву, наконец, вмешались рыцари смерти.

Больше сотни кочевников вместе с шаманами разом отправились на тот свет. А из центральной улочки, в которой и погибла вся эта сотня, вырвалась высокая, могучая фигура, закованная в сплошной латный доспех и вооруженная длинным двуручным мечом. Каждый взмах рунного клинка отнимал минимум несколько жизней, во все стороны летели заклятия малефицизма и боевой некромантии, истребляя врагов десятками, прошибая магические щиты как иголка мыльные пузыри — рыцарь смерти буквально за пять-семь секунд устроил вливающимся в город кочевникам настоящую бойню.

Однако аххра-сси было кого противопоставить могущественной нежити. Архимаг, пара Старших Магистров и семеро Младших — десять шаманов разом насели на монстра, призвав своих духов. Битва быстро сместилась в сторону, а затем обе стороны вообще взмыли в воздух. Однако на этом сюрпризы не кончились…

Перешедшие в атаку гвардейцы Николаевых-Шуйских, всё это время сознательно избегавшие полноценного боя, дабы силы в кулак, начали быстро вышибать вторженцев из города. Наличие в рядах кочевников шаманов положение не спасало — у гвардейцев было более чем достаточно боевых магов, способных прикрывать своих бойцов от магии и лупить ею в ответ. А в сшибке грудь на грудь здоровенные, прекрасно экипированные и закалённые в боях с куда более опасными врагами гвардейцы без труда начали опрокидывать чересчур много о себе возомнивших детей сибирских чащоб.

К тому же в рассыпавшихся по городу на отдельные не большие отряды кочевников и бесчисленных призванных шаманами духов били не только гвардейцы. В тысячи бывших солдат, получивших на Нежатиной Ниве дар к магии, сотни жителей города из числа нелюди и нечисти, множество разного рода лихого люда, живущего охотой на сибирских чудовищ, местные маги из тех же охотников — аххра-сси, самонадеянно ворвавшиеся в город, оказались в нем ловушке и стремительно теряли воинов.

Десятки Старших и Младших Магистров, сотни Мастеров, тысячи низших магов, невероятно умелая и грамотно действующая тяжелая пехота, стрелки, в чьих винтовках оказались пули как минимум второго ранга — весьма дорогущие боеприпасы, надо сказать — вся эта мощь, обрушившись на врагов разом, в одно мгновение изменила ход боя. Командиры кочевников, мигом осознавшие, чем грозит им продолжение боя в непривычных для них городских условиях, отдали единственно верный приказ — отступать из ставших ловушкой улиц, к рухнувшей стене и ещё дальше, за её пределы, в поле — туда, где били в нетерпении копытом боевые лоси, где была широта и простор, столь привычные кочевым воинам.