Коллекционер - Которова Ольга - Страница 10

– У этих девушек один типаж. Нос, рот, губы, черты лица, разрез глаз, фигура. Даже родинка на одном и том же месте, вот, посмотрите сюда. – Мила слегка наклонилась. Она много раз разглядывала эти снимки и тоже заметила, что девушки похожи, особенно в тот момент, когда убийца «поработал» с ними и нарядил в одинаковые платья, аккуратно уложил волосы… Но этой внешней схожести было мало.

– Но у них разный цвет волос. Разный образ жизни, семья, работа, увлечения… Кроме схожести в типаже, больше ничего. Почему он выбирает именно их? Что-то непременно должно в них его привлекать? А если судить только по внешности… дайте мне пять минут, и я вам десяток похожих найду. – Немного повысив голос, оттараторила Мила. Присутствие этого мужчины рядом ее немного волновало. По своей профессии она встречала разных людей, и многие из них были безжалостными преступниками, но никто на нее так не действовал, как этот мужчина, сидящий напротив.

Стеклов поднял на гостью темно-карие глаза. От этого взгляда по коже Милы пробежал холодок. «Это не глаза человека», – подумала она. Этот взгляд был какой-то неживой. Он затягивал в свою темную бездну. По лицу мужчины невозможно было прочитать, о чем он сейчас думает.

– А вы точно следователь? – спросил он с усмешкой в голосе, но Мила не ответила. Она только бросила на него злой взгляд. Ее еще никогда и никто так сильно не бесил и одновременно пугал. А она всего лишь провела с преподавателем несколько минут наедине.

– Кстати, – Иван Вадимович снова бросил быстрый взгляд на фотографии жертв и поднял его на Милу. – У вас с ними один типаж.

От этих слов Ардо замерла и тоже посмотрела на фотографии, а потом отчего-то ее щеки вспыхнули. Несколько минут она вглядывалась в снимки, анализируя сказанные Стекловым слова. А ведь преподаватель прав, как она не могла заметить этого раньше?

– Так что, вы дадите мне прочитать эти дела? – прервал ее голос Стеклова, и она перевела на него растерянный взгляд.

– Мне нужно сперва посоветоваться с начальством, – сказала Мила. Ей захотелось немедленно уйти из этой аудитории, а в идеале больше не встречаться с этим мужчиной.

– Поговорите. Если что, вы знаете, где меня искать. – Больше, не говоря ни слова, он поднялся со своего места, собрал учебники, тетради и, не прощаясь, вышел из аудитории, оставляя Милу в растерянности.

Глава 5

На подвальном этаже, где находился архив, было прохладно, пахло сыростью и повсюду летала пыль. Федор устало взглянул на несколько высоких стопок с уголовными делами и поморщился. Он бы мог приказать кому-нибудь другому покопаться здесь, но Никонуров попросил сделать это лично ему. После того как Федор отправил электронный запрос на похожие уголовные дела, ему пришел ответ, что похожих дел в базе не нашлось, но была пометка: обратиться к архивариусу, что он в итоге и сделал.

Наталья Андреевна, архивариус, была лучше всех электронных машин. Минут за тридцать она собрала ему все похожие уголовные дела. И Федору теперь приходилось вручную все это перебирать. Убрав очередное дело в сторону и взяв из стопки новое, мужчина уронил голову на ладони и чудом не застонал от безысходности. Он сидел уже пять часов, даже на обед не было времени сходить. Скоро конец рабочего дня, а у него ничего еще нет.

– Феденька. – Сбоку раздался немного скрипучий голос архивариуса, и мужчина поднял на старушку взгляд. – Я тебе кофе сделала и вот прянички мятные принесла. Отдохни немного, а то полдня уже над этими пыльными папками сидишь.

Федор довольно улыбнулся. Ему хотелось расцеловать эту святую женщину, которая решила о нем немного позаботиться. Есть и правда безумно хотелось. Он с вожделением посмотрел на тарелку с мятными пряниками, уже представляя, как будет запивать их горячим напитком.

– Большое спасибо, Наталья Андреевна.

Мужчина отодвинул в сторону папку, которую только что взял, все его внимание теперь занимала кружка с кофе и тарелка с пряниками.

– Да было бы за что. Я тебе на столе ключик от двери оставлю. Ты, как будешь уходить, выключи везде свет. Дела можешь прямо на столе оставить, я завтра все сама по полочкам разложу.

Мужчина согласно кивнул.

– Ну, хорошего тебе вечера. Ты кофе пей, а то остынет.

Попрощавшись с женщиной, Федор, словно голодный зверь, накинулся на кружку с горячим напитком, и ему показалось, что он еще настолько вкусного кофе не пил, хотя тот был обычный, растворимый. Когда тарелка опустела и не осталось ни одного пряника, а кофе в кружке закончился, мужчина отодвинул посуду в сторону и взял папку с уголовным делом, которую до этого отложил. Он открыл первую страничку и приготовился прочитать инициалы жертвы, как тут же замер, когда увидел знакомую фамилию.

– Ардо Мария Даниловна, – чуть слышно перечитал он имя жертвы вслух и немного напрягся. Федор знал, что эта за женщина – мать его бывшей жены, Милы. Отчего-то у мужчины гулко забилось сердце.

Мила практически никогда не говорила о своей матери. Мареев знал только то, что Марию Даниловну задушил сосед, за что тот уже отсидел свой срок. Бывшая жена вообще мало о себе что-то рассказывала, и Федору иногда казалось, что он совсем не знает эту женщину. Жена будто становилась для него совсем незнакомой, чужой, у нее как-то и внешность даже немного менялась. Взять тот факт, который произошел год назад. Они всегда на работу ездили на разных машинах, хотя работали в одном отделе. В обед договорились вместе поужинать вечером. Федор заказал столик в ресторане и приехал заранее, не забыв купить цветы. Он ждал Милу, а она все не появлялась и не появлялась. Прошло тридцать минут, час, полтора часа. Она не брала трубку, а потом телефон и вовсе отключила. Федор стал нервничать, переживать за нее – вдруг что случилось. А стоило приехать домой и перейти через порог, как ему позвонил знакомый из ДПС и сказал, что его жена попала в аварию. Федор примчался в больницу и увидел там Милу, она сидела в коридоре на стуле, немного ссутулившись, возле рентгеновского кабинета и ждала врача. Голова ее была перебинтована, на лице несколько ссадин. И ему показалось, что он никогда так не переживал, как в тот момент, когда услышал, что любимая попала в аварию, думал, что за эти пару секунд поседел моментально. А когда подошел к ней, Мила заговорила первая, и первые слова ее были: «Я хочу развод»!

Он до сих пор не знал истинную причину того, почему жена захотела с ним разойтись. Мила аргументировала тем, что они разные и она, оказывается, не готова и дальше быть в браке, ей хочется свободы. Только вот он этого не хотел, и она не дала ему шанса все исправить.

Отвлекшись на воспоминания, Федор снова вернулся к прочтению уголовного дела об убийстве матери Милы.

– Ардо Мария Даниловна, 1969-го года рождения. Причина смерти – асфиксия. Жертву нашла в ванной дочь, Ардо Мила Васильевна. – Тихо прочитал Федор и бросил взгляд на конверт, в котором лежали фотографии. Он достал их и стал рассматривать. На фотоснимках была женщина, очень похожая на его бывшую жену. Криминалисты запечатлели жертву в ванной, та лежала в воде, на женщине было длинное платье, глаза открыты, и в них застыл ужас. На горле виднелся тонкий след от странгуляционной борозды.

Дальше были фотографии уже на полу, когда жертву достали из ванной. И фотограф, помимо места преступления, снял еще и комнаты в квартире. По этим фотографиям Федор быстро прошелся взглядом, практически не рассматривая и отложив в сторону, перелистнул страничку и стал читать дальше.

– Убийца оказался соседом. Его нашли в своей квартире в пьяном виде. Руки были в крови, а в раковине лежал нож с кровью жертвы. Жертва и убийца часто конфликтовали. После убийства мужчина забрал ценности… – На этом Федор остановился. Он только сейчас понял, что его зацепило в написанном тексте.

Мать Милы была задушена, тогда откуда взялась ее кровь? Мужчина вернулся к началу протокола, внимательнее все перечитывая, и нашел тот момент, который каким-то образом пропустил. Убийца отрезал безымянный палец своей жертвы. Тот потом не нашли, и куда убийца его дел, тоже неизвестно. Придя в себя, мужчина все отрицал, и тот факт, что убил свою соседку, тоже, но улики, найденные в его квартире, и кровь на руках говорили об обратном, за что его приговорили к отбыванию наказания в колонии строгого режима.