Бедная попаданка, богатая попаданка (СИ) - Лашина Полина - Страница 21

Это точно кара богов! В чем только он провинился?

Выпроводив Ульфа с худдинкой и велев отирающемуся в коридоре Вальину принести обед для леди, Драр направился в спальню. Он был очень зол из-за поступка иномирянки, но не знал, что с ней делать. Как вразумить.

Бить женщину он не будет, хотя знал, что пара соседей в землях его отца могли даже розгами, словно обычную прислугу, наказать своих провинившихся жен. Лишить еды тоже нельзя, у его жены и так одни глазищи на скуластом лице да худоба после болезни – Драр узнал, что иномирянку привезли во дворец действительно недавно и едва живой. Как она рожать ему будет, такая немощная? Наоборот, ее надо хорошенько откормить вначале.

Больше нечего было ее лишать, ведь у нее ничего больше и нет! И за это Драр злился уже на себя. И, конечно, на короля, который навязал ему нежданную супругу именно сейчас, так внезапно и совершенно некстати.

Дверь открыл бесшумно, Драр приготовился встретить очередной яростный взгляд жены и ее резкие слова. Но в комнате было тихо. Даже слишком.

Пройдя внутрь, мужчина застыл около кровати. Его иномирная женушка, свернувшись, словно озябший щенок на обочине, спала на краю кровати. На его мужской половине.

Да не в его месте дело! Она уснула днем, прямо в одежде поверх покрывала, даже не удосужившись по-людски улечься в постель.

"Что с тобой не так? Опять заболела?" – недоумевал Драр, шагнув ближе и склонившись над спящей девушкой.

Одна узкая ладошка, подсунутая под голову, служила ей подушкой. Головной плат чуть сбился, обнажая светлые волосы. Темные ресницы подрагивали во сне, будто иномирянке что-то неприятное снилось. Худое лицо совсем светлое, как у истиной знатнорожденной – или просто бледное? – но под сомкнутыми глазами видны темные полосы. Коленки, острые даже под всеми положенными платьями, подогнуты, словно прикрывают в защитном жесте живот.

"Вррах!" – ругнулся уже на себя Драг, осознавая, что этой женщине, уготованной ему богами – или только королем? – тоже несладко приходится.

Она, оторванная от семьи, попала в чужой мир, и вряд ли по собственному желанию. Каково ей здесь одной? Ничего здесь не понимает, чуть не умерла – и ведь она всего лишь слабая женщина! А он, сильный мужчина, ответственный теперь за нее, вместо того, чтобы баловать свою жену, отчитывает ее.

Теперь Драр разозлился на себя.

Он и так незавидная для союза партия – из оступившегося рода, лишенного всего, и хотя ему сунули более мелкий титул, но ведь сразу отправили в гиблые земли. Большим достатком он после всех лет службы похвастать тоже не может, зато теперь уродлив из-за шрама на лице. Даже продажные женщины порой от него нос воротят, так почему он хочет, чтобы иномирянка, посланница богов – или все-таки демонов? – радовалась при виде него?

Она ведь не слепая, видит, какой он урод теперь.

И неглупая – если про какие-то трубы для слива воды и вычитание тройных чисел так просто говорит, сообразила допросить мальчишку о новой для себя стране – наверняка догадывается, что у него шаткое положение.

Неудивительно, что она противится его воле, дерзит, наемницу для себя притащила.

– Зачем тебе эта наемница на самом деле, а, Льи-за? – едва слышно проворчал себе под нос Драг, протягивая руку и осторожно прикасаясь к упавшей на лицо иномирянки светлой прядки по-мужски коротких, всего лишь по плечи волос.

– Ты ведь не собираешься воевать со мной... всерьез? – обрисовал он кончиками пальцев скулу девушки, такую заметную на худощавом точеном лице.

Ресницы иномирянки дрогнули сильнее, но она не проснулась от его осторожной ласки, которую он позволил себе перехватить украдкой.

– Как низко ты пал, прославленный воин, – невесело хмыкнул себе под нос мужчина, не торопясь разгибаться, вволю любуясь иномирянкой, пока она молчит. – Воруешь прикосновения к собственной жене, пока она не видит!

Только что ему еще делать? Он же прекрасно видит, как она шарахается от него, будто это он пришел из демоновских земель, а не она сама. Как отводит от него взгляд раз за разом, как сжимается, стоит ему оказаться рядом наедине.

Как ее приучить к себе? Брать женщину силой – для него последнее дело, тем более законную жену, которая будет вынашивать ему наследников. Он мечтал, чтобы когда у него появится жена, то будет так, как у герцога Брозауна, которому он служил, а не так, как сложилось в семье его отца. Чтобы даже спустя годы супруга с радостью смотрела на своего мужа, нетрепливо ожидала его после выездов на пороге дома, а не пряталась в своих комнатах, как пугливая лань от загонщика.

И как узнать, действительно ли она уже была с мужчиной? Она сказала, что знает, что происходит между мужчиной и женщиной, но правда ли это? Почему она тогда отводила взгляд от его тела, которое, в отличие от его лица, как раз притягательно для женских глаз? Почему смущалась его обнажения, будто неискушённая девица? Но при этом совершенно не смущалась выйти простоволосая и в одном нижнем, облегающим фигуру платье к мужчинам?

Интересно, какие порядки в ее мире приняты между мужчинами и женщинами? Но и не спросишь же такое открыто. Тем более он сам раз за разом велел ей забывать прошлое, а теперь сам поперек своего слова развернется?

Драр осторожно, стараясь не разбудить, переложил девушку повыше, на свои подушки. Укрыл другим краем теплого покрывала, чтобы она скорее согрелась. В спальне действительно было прохладно, несмотря на теплый весенний день за окном. Мужчина подошел к камину, чтобы разворошить едва тлеющие угли и подложить еще дров. Конечно, он бы предпочел согреть эту красивую иномирянку сам, своим телом, как и положено мужу, но пугать ее еще больше не хочется.

Почему-то вспомнилось, как пересказывала она на свадьбе иномирную балладу об одинокой птице. Вначале он тогда подумал, что это издевательский намек на него. Он одинок, остался совсем один – ни семьи, ни рода. И хотя он силен и всегда старался быть лучшим в своем деле, то он вызывает у нее только жалость? Своим уродством? Она намекала, что не найдется безумной, которая влюбится в такую птицу?

Но сейчас, глядя на ее осунувшееся лицо, Драр осознал, что баллада могла быть и о ней самой. Она здесь одна-одинешенька, и все время стремиться если не в небо, то в свои воспоминания и привычки прежнего мира. А он раз за разом одергивает ее вниз, на острые... для нее камни своего мира? Но при этом она достаточно сильна, чтобы противиться его мужской воле, отваживается поступать по-своему, хотя в глазах ее он действительно видел печаль об утерянном.

И тот безумец в песни – это намек на него? Что он не отважится подняться за ней? Куда? В ее воспоминания о другом мире? Это разобьет их, или о каких рисках она потом говорила?

Запутавшись в догадках, мужчина отмахнулся от пустопорожних мыслей.

Оглянувшись еще раз на спящую девушку, Драр бесшумно вышел из спальни, плотно прикрыл за собой дверь.

– Леди Такари не беспокоить! – буркнул он на подвернувшуюся служанку, которая опять притащилась в его комнаты.

Вот, надо быстрее своих служанок нанимать, чтобы чужие, то есть дворцовые здесь не шатались по делу и без. Наверняка же дворцовая прислуга следит за каждым его шагом и докладывает своим хозяевам.

Но служанок обычно нанимает сама леди, хозяйка дома. Служанок, а не воительниц! Как ему доверить такое дело иномирянке? Кого она притащит в следующий раз? Хоть Роланда проси заняться женской прислугой. Но тот так займется, что... куда потом его бастардов девать? Однако если он сам станет искать служанок, то… как бы ему королевских соглядательниц не подсунули. Ну не верит он в то, что король их – или его жену-красавицу? – так просто отпустит!

Тут и Вальин притащил обед – подозрительно быстро. Как для него, так еще дождись, а для леди галопом метнулся? Но Драр и на Вальина рыкнул, чтобы не лез к леди Такари, а обед пусть подождет. Выгнал служанок, походил из угла в угол, но решение проблем не видел. Где-то надо найти хотя бы пару служанок для жены, как-то получить уже наконец подорожные документы у королевского секретаря и быстрее убираться из столицы. Его чутье орало, что чем дальше он будет оставаться здесь, тем больше сложностей будет потом.