Гнев орды (СИ) - Войкин Александр - Страница 105

— Нравится?

От дальней стены отделилась закутанная в тёмный плащ фигура в капюшоне. От неё не исходило абсолютно никакой угрозы или даже эманаций магии. Будто передо мной был обычный смертный. И всё же чутьё подсказывало, что это и есть пресловутый Архонт Тьмы. Правда, нападать он не спешил. Хочет решить дело миром?

— Весьма любопытно, — кивнул я. — Выходит, именно вам, уважаемый, я обязан высказать за создание культа Зова и высвобождение Пожирателя миров из древнего плена?

Он рассмеялся.

— Выходит, что так. Но у меня есть благая цель.

— Возвыситься над богами? Отомстить за то, что не взяли в свой круг, ради чего ты давным-давно пустил под нож целое княжество.

Он тихонько вздохнул.

— Обо мне говорят разное, но, поверьте, принц, я совершил это злодеяние не преднамеренно.

— Это как? — даже удивился я. — Случайно получилось вырезать сотни тысяч людей и орков?

Архонт взглянул на меня, и в глубине капюшона блеснули два алых уголька глаз. На миг стали видны острые черты измождённого временем и тяготами лица, а потом всё снова скрылось во мраке.

— Моим разумом и телом завладел бог. Один из тех, кто сейчас радостно восседает на божественном троне, пьёт амброзию и получает молитвы тысяч верующих. Тогда он лишь вступил на этот путь и, похоже, очень боялся, что я смету его с престола. Его маленькая хитрость обернулась трагедией для моего народа, и окончательно уничтожила во мне всё хорошее.

Звучит как типичное оправдание злодея, но весьма убедительно заливает, даже верится. Впрочем, враг такого уровня не может быть простым, а уж какие трюки он использует в своём арсенале — мне точно не известно. Быть может, специализация Архонта Тьмы как раз и кроется в бесконечной лжи и обмане.

«Нет», — сказал вдруг Ругххзан, и в голосе Павшего я услышал искреннее напряжение. Похоже, он сам до конца не верил в то, что говорит. — «Это всё правда. Теперь я вспомнил! Спроси его о Лемиэли»

Я хотел было возмутиться, но встревоженный тон голоса бывшего бога заставил меня замолчать на половине высказанной мысли.

— Расскажи о Лемиэли, — тихо попросил я. Архонт вздрогнул, на миг меня обдало буквально квинтэссенцией ярости и ненависти, плотного коктейля из эмоций, какого не могло быть у обычного смертного. Тьма вокруг фигуры сгустилась ещё сильнее, хотя казалось бы — дальше некуда. А затем тишину прорезал хриплый смех Архонта.

— Значит, Ругххзан теперь в твоей голове, да? Только он из ныне живущих помнит Лемиэль. Он, я — и тот ублюдок, что сотворил со мной такое. Что ж, принц, садись, я расскажу тебе всё.

Он махнул рукой, и тьма вокруг исчезла, растворилась, оставив после себя лёгкий аромат затхлости и тлена. Архонт первым сел на возникший из ниоткуда стул, выжидающе глянул на меня.

— Опасаешься? Брось, убить меня ты всегда успеешь, а в нынешнем состоянии я тебе не соперник. Разве что могу побрыкаться немного для видимости, и только. Неужели не любопытно послушать, с чего всё началось? Откуда растут ноги у моей ненависти ко всему живому, и почему вдруг Ниадон выбрал тебя в качестве своего ферзя, выдернув из другого мира?

Последняя фраза заставила меня вздрогнуть. Сердце забилось чаще, а во рту пересохло. Проклятье, здесь ведь никто, кроме Ниадона не знал об этом. Откуда такая информация известна Архонту? Неужели он связан и с Ниадоном тоже?

Чем дальше — тем больше вопросов. И сам я на них ответить явно не смогу.

Поэтому, поколебавшись, я сел напротив, сплетя из жгутов энергии такой же стул, как у собеседника.

— Рассказ будет долгим, — предупредил Архонт. И протянул мне невесть откуда взявшуюся бутыль с чем-то крепким, но ароматно пахнущим. Я даже не стал сопротивляться, взял, сделал большой глоток и приготовился слушать.

Тогда человек в чёрном плаще начал свой рассказ.

Жил-был мальчик. Рос он в бедной, но любящей семье, в глухой деревушке где-то на окраине королевства людей. Деревня была маленькая, все друг друга знали, жили мирно и почти без ссор. Пока однажды не пришли лихие люди и не сожгли всё дотла, а выживших жителей деревни угнали в плен. Родители мальчика погибли, а сам он стал калекой, лишившись руки. На невольничьем рынке его продали за гроши в качестве раба-прислужника в храм богов — тогда ещё в них были рабы.

Там мальчик прожил несколько лет, выполняя грязную работу и помогая послушникам. Постепенно он рос, и вскоре превратился в достаточно крепкого юношу, который способен был дать отпор любому противнику. И тогда он задумал сбежать. Попытка вышла неудачная — юношу поймали, избили палками и заперли в подвалах храма, приковав цепью к стене. Здесь он провёл несколько месяцев, наедине со своими мыслями. Впервые в жизни юноша обратился к богам, но не с просьбой, а с проклятьями. Он сетовал на свою судьбу и жестокость богов, которые допустили гибель его близких и обрекли его на вечное рабство. В расстроенных чувствах юноша уснул, а ночью во сне увидел их.

Боги, величественные и непоколебимые, сидели на своих престолах, глядя на него, съёжившегося в центре круга. На их лицах не было ни тени сочувствия, лишь безразличие.

— Ты сам виновен в своей слабости! — сказали они юноше. — Человек волен распоряжаться своей судьбой как пожелает. Привыкший быть рабом — будет им!

Юноша проснулся с застывшим на губах криком. И, ещё не стряхнув остатки сна, он уже понимал, что делать.

В нём проснулась жажда.

Благополучно отбыв наказание, он вернулся к работе в храме, но теперь каждую ночь проникал в библиотеку и учился читать. Сперва это давалось ему с трудом, но затем юноша преуспел, и смог почерпнуть много новых знаний. Книги давали ему то, чего он давно лишился — свободу. Из них он узнавал о других странах, о старых верованиях, культурах и цивилизациях, и, что было притягательнее всего — о магии.

Возможность обрести дар и стать кем-то большим манила юношу, и, вычитав в самой ветхой книжице о том, как провести обряд инициации, он приступил к подготовке. Однажды ночью он выскользнул из храма на лужайку близ опушки леса, где, расчертив на земле нужный узор, начал сокровенный ритуал. Могучие стихии с готовностью откликнулись на его зов. И тогда он сплёл их все воедино, обретя удивительный дар, равного которому ещё не бывало. Почувствовав биение новой жизни, юноша одним лишь усилием воли вернул утраченную некогда руку, а затем, став цельным, вернулся в храм. Прежде он жаждал мести, хотел убить всех, кто сделал его рабом, но теперь осознал, что если бы не этот путь — он никогда не стал бы магом. И, исполнившись благодарности, новоиспеченный адепт преклонил колено перед алтарём и ликами богов. Когда он выпрямился, это был уже другой человек.

Избавившись от рабского клейма, он начал прокладывать себе дорогу к вершине. И, спустя несколько лет, занял княжеский престол, став наследником старинного, но угасшего и обедневшего рода на задворках цивилизации. Любой другой на его месте огорчился бы такому приобретению, но юноша был счастлив. Он начал восстанавливать княжество буквально из пепла, и очень скоро преуспел в этом.

Как и в магии.

Его талант к взаимодействию с любой сферой магического искусства был непостижим, и буквально за пару лет юноша достиг практически божественного статуса. Видя это, боги задумались. Большинство из них были рады предложить юноше присоединиться к ним в качестве равного, стать хранителем знаний и традиций пантеона, но нашёлся тот, кому это возвышение стало поперёк горла. Это был юный бог света, только-только начавший свой путь и заполучивший первых верующих. Он ревновал собратьев к неожиданному выскочке, завидовал его таланту и втайне мечтал избавиться от соперника. Очень скоро ему предоставился такой шанс.

Юный князь полюбил одну из богинь, стройную и прекрасную Лемиэль — повелительницу плодородия. Она отвечала ему взаимностью, и вскоре пара задумала скрепить союз. Однако бог света тайно был влюблён в Лемиэль, и, разумеется, не хотел, чтобы его возлюбленная досталась смертному. Тогда в его голове созрел дьявольский план.