Совенок. Вода и пламя. Шестая часть (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 30

— Лорд Имхар, — объявил он, и Аврий махнул рукой — впустить.

— Ваше величество, скоро начнется, — лорд показательно бросил взгляд на часы — смерть любила темное время суток, нападая ближе к полуночи.

Он активировал кристалл и на столе, поверх карты, появилась картинка, застывшего в готовности войска. На темном небе догорал закат. Вспыхивали первые звезды. За спинами стоявших солдат серели стены города, и Аврий вспомнил, что город был старым. Стены были возведены защитой от местных диких племен. Потом, конечно, постройки выплеснулись за пределы, но сейчас на стенах мерцала защита, там стоял резерв, готовясь не впустить врага внутрь.

Если они отдадут пришлым город… Подарят им еще несколько тысяч мертвецов. Пусть в городе остались в основном старики, но и этой малости не хотелось отдавать врагу.

Аврий даже специальные бригады создал, чтобы следили за эвакуацией… А то сидят до последнего, а потом пытаются открыть портал, когда становится слишком поздно и пространство перегружено настолько, что не выдерживает и не позволяет переместиться.

Какое-то время ничего не происходило, с высоты полета чаркса было плохо видно, что происходит внизу, но потом в темноте начали вспыхивать огни.

— Началось, — сдавленно проговорил секретарь.

Птица гневно заклекотала, снизилась, заскользила над рядами и резко отшатнулась, когда стена пламени взвилась в воздух, а с той стороны послышался многоголосый рев.

— Сколько же их там? — потрясенно спросил император.

— Мы попытались эвакуировать всех, кого смогли, — попытался оправдаться секретарь, — но по нашим подсчетам их численность превышает нашу примерно в два раза.

— Это крестьяне, рыбаки, — пренебрежительно пожал плечами лорд.

— Среди них есть и наши солдаты, — сварливо заметил император, надеясь, что до всех доведен приказ отступать по сигналу, а не пополнять собой войско врага.

Первый огненный шар прорезал темноту, гудя, врезался во что-то.

Птица сорвалась в полет, устремляясь во мрак, изображение затряслось.

— Они пытаются обнаружить магов, ну или жрецов, — пояснил лорд, напряженно вглядываясь в картинку. На той пошли помехи, а потом изображение пропало.

— Ах ты, жыргхва, — выругался лорд. Потряс кристалл, но тщетно — тот не подавал признаков жизни.

— Они меняют наши стихии на свою, а связь самая чувствительная к подобным вещам, — мрачно уставился на карту император и скомандовал: — Связь со штабом. Что там у них?

Имхар активировал браслет.

— Пока держимся, но еще не было удара. Отражаем только атаки мертвецов. Чарксы в поиске, но там такое месиво, что…

— Пусть ищут дальше. Возможно, им не требуется быть рядом, чтобы управлять.

— Кажется, засекли, — радостно подскочил лорд. — Наблюдатели из города докладывают об атаке огня с воздуха. Хорошо, что у наших гостей нет птичек.

— У нас их тоже немного, — проворчал император, жалея, что в свое время не стал сильно развивать птичьи отряды.

— Удар! — побледнев, доложил лорд. — Со стен докладывают, что чувствуют сильный запах тлена и не видят движения внизу.

— Пусть уходят. Сейчас же, — не сдержавшись, крикнул император, ощущая, как накатывает паника, как заходится сердце и его сдавливает от страха.

— Есть движение, — выдохнул Имхар, добавляя сквозь зубы: — Не всех положили, тухляди. Они открывают ворота для выживших, порталы работают, но со сбоями. Ближе к городу еще можно уйти. Те, кто остался, активируют артефакты «выжженной земли». Надеюсь, эти твари еще не научились обращать пепел в живых, — со злой язвительностью проговорил лорд.

— Что с чарксами?

— Пока нет связи, — покачал головой лорд. — Но птицы явно нервничают, их тяжело контролировать. Пара вышла из-под контроля, сбросив седоков.

— Отступаем, — тяжело бросил император, — и обеспечьте мне связь с Цветтарой.

Глава 10

— Ты не должна была так делать! — Илья с нескрываемой обидой смотрел на сестру. Ссорились они редко и впервые настолько серьезно.

Оля тяжело вздохнула, отвела взгляд. Брат был старше ее на пару минут, но почему-то из них двоих она всегда ощущала себя старшей.

— Я заметил, как кролик дернулся в твою сторону, но ты прикрылась мной.

А еще брат был умный. Иногда слишком. И это заставляло нервничать. Вот как сейчас.

Оля покусала губы. Фыркнула со своих же мыслей. Еще раз обдумала ситуацию — брат терпеливо ждал — и решила, что правду таить больше смысла нет.

— Ты бы не согласился идти туда без меня, — пожала плечами. Иль нахмурился, неохотно кивнул.

— Но почему? — напряженно посмотрел на сестру. — Разве не ты говорила, что у нас все будет общее. Почему не позволила огню проснуться в тебе? Я… — во взгляде проскользнула растерянность, — завтра пойду на медитацию. Без тебя.

Как объяснить родному человеку, что именно она чувствовала последние полгода? Ей вспомнились слова мамы: «То, что вы настолько близки — замечательно, но не забывайте, что у каждого из вас в итоге свой путь. Не превращайте поддержку в веревку, которая свяжет вам ноги. Умейте вовремя отпустить».

Илья тогда не понял смысла маминых слов, а вот Оля поняла хорошо, и когда мальчишки начали доставать Илью из-за их отношений, решила, что настало то самое время встать на свой путь. Нет, она не собиралась отказываться от брата, но не возражала, если бы у него появились друзья. И ведь должны были появиться, иначе они нарушат традицию знаменитых четверок.

Для девочек, кстати, четверки устраивать никто не собирался. Официально первокурсниц прикрепили к женскому факультету, так что теперь они служили материалом для отработки практик будущих наставниц. Но в отличие от женского факультета, их называли курсантами, как и мальчиков, что несколько примиряло с ситуацией.

— Ты меня ни разу не брала в гости к Майре, — брат решил припомнить все обиды разом, — как и не рассказывала, чем занимаешься там. Почему я не знал, что ты разговариваешь с огнем?

Не только с огнем, но и с кроликами… Хотя ее общение со стихией вряд ли можно назвать разговором, а вот кролики… Некоторые были большими любителями поболтать. Но вести туда Илью, который не поймает ни одного мыслеобраза и будет расстраиваться из-за этого? Нет, она не настолько жестока.

— Я к девчонкам же хожу, — попыталась оправдаться Оля, — ко мне они нормально относятся, а к тебе опять цепляться будут… Сам же поэтому ко мне не приходишь.

И это была правда. Пусть все девчонки на курсе знали, что Илья ее брат, но не пошутить насчет его визитов ни могли. Балаболки пепельные! В классах они не осмеливались и рта открыть, а в отсутствии воспитателей сразу наглели.

И дались им его зеленые глаза, — с досадой думала Оля. В академии Ментала каких только не встретишь, а свои же словно специально изгаляются, называя брата всем, что встречается зеленым от травки до мелкой изумрудной ящерицы аффиксус.

Ее саму из-за темного цвета волос почти не трогали — боялись, а на спокойном Илье отыгрывались.

— Я бы потерпел, — насупился брат.

И в этом он весь. Она вспыхивала ссорой мгновенно, Илья держался до последнего.

— Зато я нет, — разозлилась девочка. — Терпеть не могу, когда тебя достают. У меня тут, — она коснулась груди, — так печет, что страшно становится.

— Это огонь, — авторитетно заявил Илья и спросил с надеждой: — Может, он все-таки у тебя проснулся?

Оля раздраженно мотнула головой. Ректор ее несколько раз проверял. Потом наставники по очереди. И у каждого такое разочарование на лице, а потом эти подозрительные взгляды и шепотки «водница». А ей просто хотелось защитить брата. Дать ему силу, чтобы он мог постоять за себя.

— Но почему? — протянул, начиная тоже злиться, брат. — У нас в семье все огневики. Вообще все. Если не огонь, то что? — спросил он испуганно, внезапно осознав масштабность проблемы.

Девочка опустила взгляд в пол. Как объяснить тому, кто ни разу не видел ее особенные сны, что она чувствует? Как донести восторг, с каким она ныряет в темную прохладу, гуляет по дну, рассматривая рыб и ракушки, катается на морских животных, качается на волнах под ночным небом? Или несется по небу, влетая в облака, а потом с восторгом ищет радугу? Или сидит, смотря на огонь, слушая треск поленьев и баюкая крохотный огонек в руке?