Совенок. Вода и пламя. Шестая часть (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 26

Чужая магия теркой, сдирая, прошлась по коже, вызвав приступ тошноты.

Рядом, не выдержав, упал на колени товарищ. Захрипел, хватаясь за горло, а потом повалился на колени и затих.

— Щиты держать! — запоздало крикнул Хармир. — Слабых в круг. Объединяемся.

И попробовал ударить всем, что у него было, выпивая силу из артефактов, по левому кораблю. Достать. Хоть один. Замедлить. Сбить бьющее по нервам пение.

И над кораблем мигнул, пропадая щит.

— Третий слева. Цель, — отдал приказ Хармир, ощущая, как его шатает от слабости, а смерть, почуяв опустошение, направляется к нему.

Его поддержала лишь одинокая молния. Она ударила точно в центр палубы и оттуда, радуя слух, донеслись крики, а по парусам побежал рыжий огонь.

Хармир в ужасе оглянулся, вбирая картину боя. Сбившись в группки и прикрываясь щитами, маги отбивались от наседающих на них мертвецов. Набережная была щедро усеяна телами тех, кто не смог устоять против атаки невидимой смертью с кораблей. Остальным тоже досталось. Непонятно, что за силу использовали чужаки, но против нее оказались бессильны и вода, и ветер. Да и сталь плохо помогала. Кто-то призвал огонь — и мертвяк с воем факелом покатился по камням, больше не встав.

То тут, то там стали вспыхивать такие же костры, но мертвяков было слишком много, а огонь у парней — второй стихией — слаб, чтобы сжечь тут все.

Огневика бы мне. Хоть одного. А так… Надо отходить, — подумал Хармир, готовясь командовать отступление. Горожане… тех, кого удастся, они попробуют вывести, но отступать придется по-плохому — на окраине тоже шел бой и непонятно, кто там их встретит.

И тут лежавший мертвым товарищ шевельнулся, сел, тряхнул головой, словно просыпаясь и поднял на Хармира полный ненависти черный взгляд, а потом в грудь полковнику Логру полетело заклинание.

Щит устоял, и тогда солдат, зарычав, кинулся на командира с мечом.

— Хотите сказать, мы потерпели поражение? — император раздраженным жестом прервал доклад начальника штаба. — Помнится, вы утверждали, что нам противостоят обнаглевшие пираты, так что пять-шесть рот легко размажут их по побережью, а сбежавших добьет восточная эскадра. Скольких мы в итоге отправили на оборону как его? Арвия?

— Двести человек, ваше величество, — ответил генерал и опустил голову.

— И сколько вернулось?

— Восемь, — едва слышно проговорил мужчина.

Император не выдержал, встал, зашагал по кабинету.

— Почему в вашем докладе не было ничего об исчезнувших деревнях? Не просто опустевших, а превратившихся в тлен? О неизвестном заклинании, которое убивает жителей? Как мы сейчас понимаем, превращая их в живых мертвецов. Месяц! Целый месяц они собирали армию из наших же подданных, а мы ничего не предприняли в ответ.

— Мы посчитали, что полковник Логр излишне драматизирует ситуацию. Он всегда был склонен к преувеличению, — попытался оправдаться генерал.

— Был! — многозначительно бросил в ответ император. — А теперь неизвестно где. И мне кажется, он единственный, кто на самом деле понимал ситуацию.

— Из города, к сожалению, кроме восьми не выбрался никто, — скорбно подтвердил начальник штаба. — Выжившим судьба товарищей неизвестна, но… — и он выразительно замолчал.

Молчал и император, думая о том, что армия без войны превращается в жыргхву знает что. И вместо того, чтобы драться с врагом, солдаты начинают драться с друг другом: за места, должности, за повышение и награды. Еще и воровство… Нет, не наглели, но с каждым мирным годом все больше забывали, что такое воевать по-настоящему, а не на учениях.

Понятно, что потеря города — не просто щелчок по носу, а самая настоящая пощечина — заставит всех встряхнуться. Но армия мирного времени — это жирный и неповоротливый лентяй. Пока раскачаются…

Ничего, — с ожесточением подумал император, — сейчас чужаки быстро стряхнут жир с боков. Главное, понять, с кем мы столкнулись и выстроить верную тактику.

Но наглые… Напасть на Шакри-нару. Использовать его же подданных. Еще и сила, которая, похоже, плохо поддается ударам стихии. По крайней мере полковнику Логру близость к воде не помогла, а ведь сильный был маг, н-да.

— Ваше величество, я бы хотел обратить ваше внимание на одну вещь, — начальник службы безопасности закончил читать копию доклада и смог, похоже, что-то выцепить — император одобрительно кивнул, — среди выживших был огневик. И судя по показаниям его товарищей, именно благодаря огню они буквально выжгли себе дорогу среди мертвецов.

Глава 9

Асмас. Академия Пламени.

— Туда нельзя ходить, тем более нам, — страшным шепотом поведал Илья. Оля раздраженно мотнула головой.

— У нас уже пять обретших дар в классе. Думаешь, я не знаю, о чем шепчутся по углам? Что мы останемся на второй год, потому что слишком маленькие. Еще и мерзко хихикают при этом… Ненавижу, — и она гневно стукнула кулачком по камню.

Они сидели на поляне в окружении густых зарослей колючего кустарника, по случаю весны щедро покрытого нежно-сиреневыми цветами. Солнце припекало почти по-летнему, так что детвора скинула кители, оставшись в рубашках.

Это место было особенным — бывший штаб Великой четверки. Сами курсанты сейчас проходили стажировку и готовилась к сдаче зимой выпускных экзаменов, давно позабыв о детских забавах, а их глава прочно осел во дворце, постигая науку будущего правителя.

Но на поляну даже старшим вход был воспрещен — святая святых, так что двойняшки каждый раз пробирались сюда тайком. Зато здесь можно было поговорить без лишних ушей, не считая облюбовавших себе пару деревьев безмолвных. А еще здесь лежали россыпью плоские, удобные для сидения камни. Вот на них они и устроились, обсуждая грозящий им «второй год».

— И даже мама не поможет, — со вздохом согласился Илья. — Без стихии нечего делать на втором курсе.

— Не понимаю, зачем они нас тогда вообще сюда отправили⁈ — с досадой вопросила Оля. — Могли бы еще пару лет дома отдыхать.

— Так ты сама просилась, — напомнил брат, — еще и рыдала…

— Тихо, — оборвала его Оля, подняла руку, прислушиваясь. — Идет кто-то.

— Уходим? — забеспокоился Илья. Если их поймают, влетит. Безмолвные вмешиваться не станут. Они сами заканчивали академию и считали священной традицией воспитание старшими младших. В лучшем случае им уши надерут, в худшем…

Девочка покачала головой — поздно, уже заметили.

— Выходите, — крикнула вдруг.

Кусты затрещали и оттуда, отцепляя одежду, ругаясь, вывалились трое.

— Вы здесь откуда? — нахмурился Илья, оглядывая своих товарищей по комнате. Нет, он знал, что они должны стать ближе, чем семья, но пока с этим не получалось. Пацаны с самого начала отнеслись к нему, как к младшему, фактически малышу, вдобавок, избалованному высокородными родителями. Об ассаре плохо не говорили, но не считали его полноценным асмасцем. Шутили, что огонь никогда не выберет такого, даром, что сын Четвертого высочества. Потом, правда, под давлением наставников попытались подружиться, но не получилось. Илья не мог понять, зачем ему эти трое, если у него есть сестра, которая не издевается, не шутит по-глупому, насыпая пепел в ботинки или запихивая вонючку под подушку.

Только вот с полета на калкалосах все изменилось. Наставники тогда историю решили скрыть — дабы не нашлось подражателей, но слухи все равно просочились, так что двойняшек теперь дразнили наездниками. Отец, услышав, лишь крякнул, сказав, что сами виноваты. А если продолжат в том же духе, то и не так дразнить станут. Оля посоветовала не обращать внимание, мол, это они от зависти. На калкалосе вообще летали только мама, да Шестой. Остальные просто завидуют.

Илья не знал, чему там завидовать… Нет, сам полет ему понравился, хотя поначалу и жутко было, а вот отработка нет. Несправедливо же. Летали меньше часа, а работали месяц. Еще и самые противные работы им достались. И навоз за вальшгасами убирать, крольчатники чистить, сорняки полоть, даже отходы носить заставили, правда, разрешив брать по пол ведра. Брат, услышав, сказал, что они с сестрой далеко пойдут. Он такое носить лишь на десятом курсе сподобился.