Рай-отдел (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 51

Фээспэпэшница ушла слушать и дописывать списки аккредитации, а керсты, глядя на рябящую дождем реку, принялись размышлять над «общей ситуацией»

— Кепку дали, панцирь дали, а получается мы опять в стороне от боев, — пенял судьбе начоперот. — Интересно, это потому что мы полудохлые, или просто из вредности мироздания?

— Это потому что кто-то у нас просто мечтает нарваться на геройское кровопролитие, — объяснил Игорь. — Ты расслабься, оно сразу и врежет.

— Интересная мысль. Может, нам как-то изловчиться и отлечь противника на себя? Ты же видишь — там такое творится, что даже окончательные покойники зашевелились. Нервничают. А мы тут как почетный караул, — Вано раздраженно поскреб ногтем рукоять маузера, засунутого для разнообразия в нагрудный отсек бронежилета.

— Может и был бы в том смысл, только противник не жерех, он на нас не клюнет, — пробормотал хозинспектор. — Для навязывания боя нужно иметь инициативу. Это как минимум. Я уж не говорю что недурно было бы знать того противника, его планы, подготовить позиции, пулеметы и фугасы.

— Насчет пулеметов и слабости тактики целиком соглашусь. Насчет иного… Так уж мы и не знаем того противника? — Вано вновь принялся полировать рукоять.

— Отстань от машинки, дыру протрешь, — раздраженно посоветовал Игорь.

Оба чувствовали угрозу. Пока отдаленную, почти символическую, не имеющую дивизионных номеров, лиц, знаков различия и определенных планов. Тем и страшную. Когда враг не кто-то, а Нечто… это пугает.

— Ну, раз с ним бьются, значит еще не капец, — не очень уверенно заявил начоперот.

— Не с ним, а с ней, — поправил Игорь.

Да, керсты знали, что с Ней сражаются и довольно давно. Хотя, что такое «давно» в засмертном существовании? Условность. А вот то, что та же Мариэтта, с ее отнюдь не атлетическим сложением и анархистским характером уже не раз сталкивалась с напастью и наверняка палила в нее из своего огромного револьвера — тоже понятно. Пришло это знание…

— Ну, у нас все-таки свой Пост, и с него не уйти — оперся на неумолимую данность Вано. — Надо нам удвоить бдительность и довооружиться. Как думаешь, какого калибра у девчонки револьвер?

— Понятия не имею. Может, «магнум» какой? В кобуре не особо разглядишь. Но, наверное, вес пули имеет значение. Не только же людей нам валить.

— Вот и я так рассуждаю. Эти фээспэповцы — довольно практичные ребята, зря такую пушку таскать не станут. Хотя может сержант по молодости и из хвастовства. Девчонка, понятное дело.

— Опять ты в девицах путаешься. Молоденькая, понятно. Но уже не первый год замужем, ребенок, опять же, — грустно вздохнул Игорь.

— Откуда ребенок⁈ Ты на нее взгляни — насквозь вся модная, да еще и не без кокетства.

— Одно другому не мешает. Кроме духов, от нее еще и кашкой пахнет. По складу характера старший сержант едва ли такая уж фанатка манных каш.

Начоперот хлопнул себя по лбу:

— Манная! Точно! А я думаю, чем это таким соблазнительным и отдаленно знакомым благоухает? Даже не помню, когда я последний раз видел манную кашу.

— Сварим. И окончательно станем как продвинутое ФСПП, — Игорь постучал себя по бронированной груди.

Керсты засмеялись, и вышли из прохода под внешний козырек. Из глубин клуба доносились смутные голоса — похоже, после вступительного доклада начались прения. Слушать и пытаться понять было излишне — не та задача у охранения.

Дождь все так же мелко и часто лупил по асфальту и реке.

— Не задалось нынешнее лето, — отметил начоперот. — Э, а это еще кто, брови его колесиком?

Завеса дождя искажала темную фигуру, стоящую на набережной шагах в полуста от клуба, но узнать было можно.

— Вот! Явилась и любопытствует. А ты еще беспокоился «где да где?», — ухмыльнулся Вано. — Натуральная мокрая Ворона. Типа курит она!

— Так почувствовала что много здесь… наших. Как пропустишь? — смотреть на мокрую до нитки девушку Игорь было отчего-то мучительно стыдно.

— Знакомая, что ли? — поинтересовалась возникшая в дверях Мариэтта. — О, тоже неупокоенная?

— Да, многовато нас здесь, таких, — скованно подтвердил хозинспектор.

— Вы бы ее под козырек позвали, что ли. Тоже, джентльмены якиманские, под дождем даму держите, — возмутилась старший сержант.

— Неудобняк, это да. Но ведь не положено, — напомнил об уставе караульной службы начоперот.

— Это внутрь не положено, если без аккредитации. А козырек — внережимный объект, — объяснила фээспэшница.

— Я пойду, скажу, что здесь совещание профессиональное и чтобы домой шла, — пробормотал Игорь.

— Давай, заодно глянь, что там в переулке. Не копошится ли кто? — проявил, заодно с милосердием и бдительность товарищ Вано.

Игорь вышел под дождь. Показалось, что Ворона порывалась пойти прочь, но осталась на месте.

— Дождит мерзко, — неловко сказал Игорь, глядя в мокрое узкое лицо.

— Что, тоже заметили? — скривила узкие губы аборигенка.

— Угу, торчим здесь, конференцию охраняем. Надоело уже. Неживых много понаехало.

— Я поняла, — Ворона повернулась и зашагала по лужам.

Размокшая папироса в опущенной руке, длинная юбка облепила ноги…

— Да постойте, — не выдержал Игорь. — Нам же и самим допуска внутрь нет.

— Я поняла, — повторила полумертвая девушка, передернула плечами и внезапно повернулась. — А эта мадмуазель? Живая?

— Живая. Она с подготовкой. Видит нас вполне.

— Подготовленная… — Ворона глянула на папиросу, швырнула за парапет. — Что ж, передайте, что у нее отличный парикмахер и великолепная стрижка.

— Разве? — удивился Игорь.

— Вы что, на живых вообще не смотрите? Даже когда трахаете? — насмешливо поинтересовалась полумертвая.

— Иногда смотрим, — сознался хозинспектор. — Но тут не тот случай.

Ворона вновь передернула плечами и пошла к посту. Дождь лупил по ее узким плечам.

— Да постойте! Черт знает что такое! — рассердился Игорь, широкими шагами догнал девушку и нахлобучил на ее мокрую голову новенькое форменное кепи.

— Это еще с какой стати⁈ — возмутилась Ворона, сдергивая головной убор с мокрых блестящих волос.

— Можете в реку швырнуть, все равно служебная кепка, — буркнул Игорь, развернулся и широкими шагами, не оглядываясь, пошел к клубу.

Вано лыбился во весь рот, старший сержант смотрела одобрительно:

— Иное дело. В меру галантно, зато решительно.

— Угу. Кстати, велено передать, что твоя прическа произвела большое впечатление, — хмуро сообщил Игорь.

— Стараемся, — Мариэтта потрогала всунутый под погон берет, но надевать, естественно, не стала. — Чуток упертая у тебя подруга, но даже издали видно — абзац, какая стильная!

— Это Ворона стильная⁈ — изумился начоперот. — Она же с виду сущая плакальщица, носатая, насквозь траурная.

— Ваня, я и сама простая, не от кутюр, но у тебя со вкусом уж совсем абмец, — посочувствовала старший сержант. — Ты глянь хорошенько — тут же шарм прирожденный, такого нам с тобой не достичь, хоть как выеживайся. Хотя меня и так любят…

На этом слегка хвастливом заявлении беседу пришлось прервать — судя по шуму, на конференции был объявлен перерыв.

В двери повалил живой и мертвый народ, дружно закурил и бурно продолжил обсуждать нечто труднопонятное. Караул керстов оказался вытеснен под край козырька.

— Ну и дымят, — заворчал Вано. — Прямо паровозное депо какое-то…

К керстам пристроился худющий делегат, выудил из добротного желто-кожаного портфеля с плашкой монограммы футляр с сигарой:

— Не помешаю?

— Курите, товарищ, вам еще заседать, — разрешил начоперот, стараясь не морщиться и не демонстрировать своего законного неодобрения буржуйскому виду курева.

— Трофейная! — пояснил гость, сам с любопытством разглядывая яркий алюминиевый футляр. — Вот так неизвестно что подсунут, а потом раз — и рак жабр!

Вано настороженно хмыкнул — похоже, делегат не особо шутил насчет жаб, поскольку сам походил на прямоходящую лягушку, обряженную в короткие штаны с множеством карманов и вопиюще алые высокие кроссовки. Понятно, у лягух жабр нету, но тут вся конституция, этакая болотно-глянцевитая, безволосая, намекала на сугубо водоплавающие привычки. А уж конечности… трубчатые, худые, похожие на остов сборной байдарки, обмотанный для надежностиизолентой.