Студент 3 (СИ) - Советский Всеволод - Страница 10

— Причины смерти?

— Ну, это еще неизвестно, — рассудительно сказала Лена. — И момент наступления тоже.

— Да. Но знать нам это понадобится. И задача по добыче сведений…

— Ложится на меня?

— Не сомневался, что вы меня поймете, — сказал я с шутливой церемонностью.

Лена кивнула, шагов десять что-то думала, соображала, и наконец, осторожно проговорила:

— А ты сказал, что выяснил что-то…

— Да.

Я произнес это твердо. Лена подобралась.

— Только не падай, — предупредил я.

— Держусь, — откликнулась она.

— Держись за меня, — не растерялся я.

Чуток помедлив, она взяла меня под руку.

— А теперь слушай…

И я без утайки изложил все то, что слышал от Ларисы Юрьевны об их причудливых сексуальных отношениях с профессором Беззубцевым. Пока говорил, чувствовал, как Лена одновременно и шалеет и проникается жгучим интересом к интимным тайнам. Выслушав, она потрясенномолчала с полминуты, прежде чем ей удалось превратить мысль в речь:

— По… погоди. Это она тебе все рассказала⁈

— Да.

— А откуда такая откровенность?

— Ты мне не веришь? — холодновато спросил я. — Считаешь, что это я все выдумал?

— Да нет, — довольно колко возразила она. — Я к тому, что рассказать такое незнакомому парню на… на двадцать лет моложе! При каких отношениях это возможно?

— Лена, — я повторил внушительно. — Я тебе об отношениях все рассказал. Пригласила меня домой. Выпили коньяку. И вот такая… исповедь горячего сердца. Почему? Не знаю, почему! А с кем ей еще делиться? С вами? Так вы ее терпеть не могли…

— Не надо! — сердито прервала Лена. — Я могла терпеть. Но со мной она бы делиться не стала. Она меня не любила. Ну, не то, что прямо не любила… Ревновала, что ли. Может, даже, неосознанно. Инстинкт чуял во мне соперницу. Знаешь, даже без каких-то там мужчин, просто так.

— Ну… возможно, — согласился я.

— А я… — здесь она пожала плечами. — Хочешь верь, хочешь не верь, мне ее так жалко стало! Уже потом. Оксана убежала, бабы наши языками трещат, умолкнуть не могут, я вышла потихоньку, чувствую, слезы подступают. Ну, поплакала немножко, чтобы никто не видел. На физику не пошла. Прогулялась просто так, куда глаза глядят… Ты знаешь, она, конечно, та еще была…

— Кто?

— Ну, как это сказать помягче… Бестия. Но было в ней… не знаю, как сказать. Какой-то космос.Прямо чувствовалось это, веяло от нее… Тайные глубины и высоты. Хорошие, плохие, не знаю. Может, она сама о них не знала… А хотя нет. Должна была догадываться. Это бывает не часто.

— Я видел, что у тебя глаза заплаканные.

Она коротко кивнула.

Помолчали. Шагали уже по аллее, до арки Лениного дома оставалось чуть-чуть.

— А после коньяка… ты ее прямо пальцем не тронул?.. — странным голосом спросила Лена.

Я ощутил, как маленькая ладошка покрепче сжала мое предплечье.

— Тронул, — ответил я. — И даже всеми пятью пальцами правой руки. Когда прощался. Обменялись рукопожатием. Руку целовать не стал. А тебе могу, — я улыбнулся. — Это совсем другое дело.

Мы вошли под арку. Шаги зазвучали гулко.

В Лене что-то неуловимо изменилось. На каком-то тончайшем уровне. Аура или не знаю, как там это называется.

Вошли во двор. Вот и подъезд.

— Ну, — бодро сказал я, — пришли?..

И приготовился передать рюкзачок.

— Как сказать… — все тем же странным голосом произнесла она.

— Не понял, — промолвил я, начиная понимать.

Ей пришлось сделать над собой усилие. Глубоко вздохнула, и:

— Хочу пригласить тебя к себе.

Так. Я мгновенно раскидал варианты.

— С удовольствием. Очень приятно. Но… знаешь, мне как-то неловко будет сейчас с твоими родителями знакомиться. Неожиданно. Морально не готов. Надо бы подготовиться.

Загадочная улыбка Джоконды скользнула по ее лицу.

— Ну и подготовишься. Будет время. Три дня.

Я слегка закуражился:

— Ты хочешь меня пригласить для встречи тет-а-тет?..

Она лукаво потупилась, промолчала, но лицом показала сложное чувство.

— Чай, кофе? — продолжил я. — Танцы?

— Можно и так, — пискнула Лена тоненьким голоском. — А можно иначе…

— Точнее?

— А можно обойтись без лишних слов?..

— Конечно. Идем?

— Идем.

Пока поднимались на четвертый, как выяснилось, этаж, Лена успела поведать, что родители, вернувшись из Сочи, решили сгонять в гости к родне, живущей в соседней области. Давно те приглашали, созванивались, но все как-то не получалось, а тут осталась неделька свободная от отпуска, ну и решили. И мотанули на машине, оставив дочь за старшего, так как у той учеба.

— Да… — иронически протянул я. — Не успели оставить, как дочка-то и того…

— Могу и не того! — немедля отразила она.

— Нет-нет! Лучше того…

Пикируясь таким веселым образом, мы достигли четвертого этажа, Лена достала ключи.

Почему-то я вспомнил Алису, мопса Макса… Прямо само собой выпрыгнуло из памяти.

— У вас какая-то живность дома есть?

— Есть, — слегка удивилась Лена. — Кошка. Муська. А что?

— Да так. Хорошо, когда есть дома какое-то животное.

Вошли в квартиру, и эта самая Муська немедля появилась, бесшумно вошла царственной походкой. На меня посмотрела таинственно мерцающими глазами, словно бы решая: зачем тут появился этот тип?..

— Муся! Муся! — заумилялась Лена, побежала наливать ей молока, воды, в кухне зазвякала посудой. Паразитка Муська отвечала на это капризным мяуканьем, крутясь у Лены в ногах.

Я огляделся. Ну, приличные хоромы по тем временам. «Сталинка» все-таки, высокие потолки. Да и площадь изрядная.

Лена появилась. Лицо загадочное. Ладно! Разгадка рядом.

Я шагнул к ней, обхватил крепко, и наши губы слились в долгом томном поцелуе. И я ощутил, как трепещет сердечко девушки, как сама она льнет ко мне…

Наконец, мы разомкнули уста.

— Не будем затягивать слияние галактик?.. — так роскошно выразился я, отчего Лена чуть не лопнула от смеха:

— Ой, Василий! Ну умеешь ты сказать так, что хоть стой, хоть падай!..

— В данной ситуации лучше падать. Редкий случай…

Лена очень ласково чмокнула меня в щеку:

— Слушай, редкий случай. Не знаю, как сказать…

— В таких случаях лучше говорить правду.

— Согласна, — она еще раз наградила меня поцелуем. — Правда в том, что я… девушка. Как говорили раньше — невинная.

Я прижал ее к себе покрепче, тоже поцеловал как можно ласковее:

— Так это же прекрасно!.. Но придется стать виноватой, без этого не обойтись.

Она вновь едва не подавилась смехом:

— Ну что с вами поделать, галантный кавалер!.. Тогда прошу подождать. Я к себе в комнату, — она показала рукой. — Заходите через пять минут.

— Вы уже будете в маминой одежде?

Это остроумнейшее замечание вновь имело успех, и фыркнув, Лена устремилась в комнату. Двери между прочим, здесь были на диво добротные, двустворчатые, дубовые что ли. И со вставками из толстого матового стекла.

Я сходил в ванную, вымыл руки, вернулся. Слышно было, как хозяйка соблазнительно шуршит за этими стеклами одеждой и бельем. Я глянул на часы: три с половиной минуты прошли… И ощутил, как сильно заколотилось сердце.

Смог выдержать еще минуту. Четыре с половиной.

— Можно?

— Да, — нежнейший голосок.

В комнате был полумрак. Шторы задернуты. Лена лежала на постели со свежайшим бельем, закутавшись в одеяло, как куколка.

Пришлось распутывать.

— Та-ак… Э, мама тебя что, в лифчике родила?

— Ба… балбес!

Насмешил на свою голову. Лена долго не могла уняться, в том числе от волнения, конечно, что там говорить. Снять бюстгальер оказалось непросто, невинная девица упорно прижималась ко мне, не забывая при этом покрывать жаркими поцелуями… Выяснилось, что она страшно стесняется показать обнаженную грудь, хотя та оказалась совершенно очаровательной, не хуже, чем у Афродиты Праксителя. Мой организм, естественно, на это отреагировал бодро. Дальше дело пошло веселее, трусики слетели быстро. Одеяло тоже.