Велесовы сыны (СИ) - Поляков Эдуард Николаевич - Страница 34

Так и здесь, всё ты вроде бы понимаешь, а объяснить отчего-то не получается.

Первое, что почувствовал, глядя на него, участковый — это то, как в его животе образуется маленький островок холода.

Смотришь дедушке в глаза и осознаешь, происходит всё это как во сне или под каким-то сильнодействующим наркотиком. Ощущения возникали такие, словно ты стоишь в панорамном кинотеатре, наблюдая документальное кино про самого себя.

Отводил ему глаза этот старичок - это он уже потом осознал. Через какое-то время после случившегося. Морок ему был подвластен или гипноз, непонятно. Но как бы вы такое внушение ни называли, а обычные люди, этими талантами не владеют.

Бывают редкие исключения, например, Вольф Мессинг, Милтон Эриксон или Геннадий Смертин в конце концов. Но этими возможностями обладают считанные единицы, из огромной массы в сотни тысяч обыкновенных людей.

Интуиция не зря беспокоилась и предупреждала, ее этими цирковыми фокусами не обманешь.

Вся фигура у старичка-недомерка была словно дымкою от лесного кострища подернута. Ускользал от взгляда стервец. Сразу-то его детально не разглядеть.

Так оно частенько, в летнюю жару, происходит.

От асфальта за день солнцем нагретого, теплые потоки воздуха поднимаются к небесам. Оттого и создается впечатление, что воздушные массы, будто бы кисель в стакане колышутся. В знойные летние деньки, марево над землей, явление самое заурядное.

А еще, борода у него была, вся как есть, в паутине. Словно куча пауков в этой бороде обитала. И теперь, эти пауки, паутину прямо поверх бороды заплетают.

Борода была богатая, ярко-рыжая и фасона старорежимного, лопатою. В старину такие дворники и городовые носили. Доходила она ему, аж почти до самого пупа, который он суконной косовороткою прикрывал.

А поверх неё, носил он, нечто вроде крестьянского армяка. Дореволюционного покроя был балахон, нынче такого уж и не носят. Раньше по Москве кучера в таких разъезжали, от чего их кучерскими кафтанами и прозвали. Теплый, длинный халат, без застежек и пуговиц, но зато из овечьей шерсти и с капюшоном.

Подпоясан был старик толстой джутовою веревкой, заместо цветного кушака, как положено. Этакий прикид ныне разве, что в кино или драмтеатре можно увидеть.

Уркаганы с Хитрова рынка, вот в такой одежде зачастую грабили честный люд, потому как движения она не стесняла. Гиляровский Владимир Алексеевич, именно такими их и описывал. Нацепил на себя эти шмотки, старый пенёк, и видок у него был такой, будто он недавно с каторги отвалил.

Может старовер какой или старообрядец? И откуда он вообще появился в этих краях? Хотя казаки наши, до сих пор чтут свои традиции, и устои. Может быть и этот хлюст из казаков?

Но одежды такой, что на нем одета, днем с огнем было не сыскать, даже в бабушкиных сундуках. Если только в краеведческом музее или костюмерных Большого и Малого театров в Москве.

Валенки, на ногах у этого рыжего старовера, тоже были похожи друг на друга, как осел на рысака орловской породы. Странная, это была обувка, ежели не сказать большего.

Один валенок женский, парадно-выходной, из хорошего белого войлока и с ажурною вышивкой прямо по голенищу. А другой, где-то сорок седьмого размера и из обычной кошмы, валяной видимо еще в прошлом столетие.

Серо-буро-малиновый, штопаный, а фасону, самого что ни на есть, захудалого.

Раньше все подпаски, в таких чунях, за скотиною бегали, когда холодно, на дворе, становилось. Но галоша на нем была новая, вся такая блестящая и к тому же глянцево-черная. Вид у нее был такой, словно бы и часа не прошло, как ее в обувном магазине приобрели.

Мало того, что валенки были разными по фасону и цвету, так еще и одеты неправильно. То есть, обуты они были наоборот. Левый на правую ходулю натянут, а правый на левую.

Короче, хохма ходячая, а не дедушка! Да вот только никакого желания веселиться, не возникало, хотя старый был изрядным оригиналом.

А ещё, кроме всех этих неурядиц, были у того старичка глаза, как у настоящего амурского тигра! Желтые — цвета старого янтаря или перебродившего меда. А размером, с кулачок маленького ребенка, лет наверное до пяти.

Зрак же и вовсе, вертикальное положение занимал! Кошачий зрак или тигриный, кто его сейчас разберет? Хотя кошка, она вроде как бы и есть, копия тигра в миниатюре.

И вот смотрит, на тебя, этот дедушка-маломерок тигриным взглядом, и внизу живота почему-то островок холода появляется.

Такое впечатление, словно ты в одну репу, полтора килограмма мороженного схомячил. И причем не пломбира, а такого, которое «фруктовым льдом» называется. От него в животе стало холодно, а вот удовольствия никакого.

А рыжебородый старикан, хоть и взгляд имел, как у тигра, сам-то был не из уссурийской породы. Мелковат больно, но мужчина серьезный, этого никак не отнимешь.

Посмотрели они тогда друг на друга, оценили, кто из них чего представляет. Ну и степень опасности каждого по отдельности.

А затем этот маргинальный элемент вопрошает буквально следующее: "И чего это ты, мил человек, вдруг застыл столбом, будто каменный? Али муха какая зловредная тебя укусила? Или может родимчик приключился, прямиком посередь дороги?" — и задрал головенку вверх, потому как росту для такого пигмея, бывший участковый был непомерного.

Вот тогда-то и осознал Аристарх, что одет старик, как в том фильме про Нерчинских каторжан. И веревка, на поясе, лишнее. тому подтверждение.

Тут ему совсем плохо стало, от такого сравнения. Старый явно не соответствовал современным реалиям уголовников. Но и ничего нельзя было исключать, как бы это абсурдно и антинаучно ни показалось.

Если и можно было к чему-то отнести домыслы посетившие Аристарха Витимовича. То либо к области ненаучной фантастики, либо к психическому расстройству личности. Причём стадия этого отклонения, оставляла пожелать лучшего.

«Может быть, мне всё это наяву чудится? Или сон привиделся, в кои веки? — Размышлял Аристарх Витимович Косопузенко. — Вот сейчас проснусь дома, в тёплой постели! Коровенка на месте, где ей быть и положено! Старичков, с паутиной на бороде, не видать! Лепота!»

Но, увы, дела обстояли совсем не так. Не привиделся ему этот рыжебородый варнак, в разноцветных валенках и кафтане времён русско-турецкой войны.

И никакая это не галлюцинация и не психическое расстройство, а суровая реальность, хоть и поверить в неё было довольно проблематично.

Захотелось тогда бывшему сотруднику внутренних органов, задать несколько вопросов по существу всего здесь происходящего. Ну, а заодно, и про валенки, и про пуговицы спросить, тех, которых не было и в помине.

Бабушка его, Царствие ей Небесное, хорошо в таких делах разбиралась!

Пока жива была, всю дорогу талдычила ему: «Ежели повстречаешь в лесу какого-нибудь странного проходимца, не спеши подходить к нему и здороваться, приглядись повнимательнее. Перво-наперво погляди, на какую сторону у него одежда запахнута.

Ежели всё наоборот и обувка на разные ноги одета, сто процентов, повстречал ты лесного хозяина! Леший это и никак не иначе».

Вот тогда-то до него и дошло, что зипун этот или армяк, уж не знаю, как правильно его называют, запахнут не туда куда надо.

У всех нормальных мужиков справа налево полагается, а у деда наоборот. И охвостье этой верёвки, что на поясе, тоже наоборот заткнуто!

Лешаки или лешачихи, те не то, чтобы шибко злые и нелюдимые, но достаточно поперечные — этого, у них, не отнять. Всё людишкам наперекор делают, чтобы независимость свою показать!

Вот кого повстречал Аристарх Витимович, прямо у самой околицы. Из-за этого нехорошие мысли лезли в голову, хоть он и старался виду особо не подавать.