Ревизор: возвращение в СССР 27 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 8

— Как это? — ошарашенно обвёл я глазами собравшихся. — Что, всех подряд хватают? Даже трезвых?

— Нет, трезвых не хватают, — ответили тут же мне, — Но чуть-чуть выпивших — запросто!

— Ну, дела, — нашёл я глазами Овчинникова на первом ряду.

— Вы сейчас наговорите! — вскочил он с места и развернулся к залу. — Милиция их чуть выпивших в вытрезвитель забирает! Почему меня не разу не забрали⁈ — раздался хохот. — Я что, ни разу слегка выпивший на метро не ездил? Не сочиняйте! Залетели, так признайтесь! А то начинается! Я не я, хата не моя!..

— А вы после аванса сами попробуйте у нас к метро в лёгком подпитии подойти! — крикнули ему из зала.

— Не! Он в шляпе ходит! — крикнул кто-то. — Сразу видно, начальник. Его не станут хватать!

Насколько я помню, вытрезвители были на хозрасчёте и должны были сами себя окупать. Там же за каждое посещение квитанцию рублей на двадцать выписывали, если не больше. А когда алкашей собрали мало, план горит и премии под угрозой… Не удивлюсь, если, и правда, метут всех подряд со взором горящим… Почему бы и нет?

— Всё чудесатей и чудесатей, — задумчиво проговорил я. — И кого здесь так хватали?

Не то, чтобы поднялся, прям, лес рук, но человек пятнадцать руки подняли. Овчинников удивлённо оглядывался то на своих людей, то на меня.

А что я мог им сказать? Или пообещать? Что проверю, и если подтвердится, пойду войной против местных ментов?

— Знаете, что? А езжайте-ка вы в дни аванса домой через другую станцию метро, — посоветовал им я.

— Что ж мы, совсем тупые? Так и делаем, — рассмеялись в зале. — И не только в дни аванса, а всегда, как выпьем.

— Вообще, ситуация неоднозначная, — сказал я подошедшей к нам с Овчинниковым профоргу. — Выговор ладно, а вылететь из очереди на квартиру из-за пары рюмок водки?..

Профорг тут была непростая. Дружинина Екатерина Андреевна, стройная женщина, выше среднего роста, слегка за сорок с прямой осанкой и очень тонкими губами. Она мне сразу не понравилась, так высокомерно на нас с Овчинниковым смотрела. Как будто мы тоже в вытрезвитель попадали.

— Вы им верите? — состроила она брезгливую гримасу.

— Ну а сами подумайте, какой им смысл врать? — спросил я.

— Из-за денег, — уверенно ответила она. — Тринадцатую с непогашенным выговором за пьянку не получить.

Овчинников бессильно развёл руками, когда я на него взглянул.

— Даже не знаю, что вам на это сказать, — честно ответил я.

Он пошёл меня провожать и всю дорогу оправдывался. Что это не новость, что рабочие часто так объясняют свои залёты. Мы прошли через большой цех, занимавший целый этаж. Там распускали на ремни приличные куски натуральной кожи.

— Что это тут у вас? — притормозил я у раскройных машин.

Овчинников охотно стал рассказывать и показывать. На мужские ремни кожа шла толстая, солидная, а на женские ремешки гораздо тоньше. Цвета были разнообразные, белые, черные, синие, голубые, бежевые. В основном матовые, но попалась и одна лаковая!

— Ого! А где вы берёте такие кожи? — немедленно спросил я его.

Глава 4

Москва. Гагаринский райком.

— Что, кстати, твой главный инженер? Говорил с ним о молодой любовнице? — спросил Некрасова Володин.

— Да, говорил ещё во вторник, — кивнул тот.

— И что?

— И хочется, и колется, и мама не велит, — усмехнулся Некрасов. — Вообще, он, конечно, не против, глазки-то у него заблестели, когда я ему расписал, какая у меня классная студенточка с отдельной квартирой.

— У тебя? — удивлённо уставился на него Володин.

— Ну, надо же мне было как-то разговор на эту тему вывести. У нас у всех есть любовницы, имейте это ввиду, если что. У вас, кстати, тоже. Я ему про это наплел, чтобы он почувствовал себя белой вороной в нашей стае…

— Серьёзно? — рассмеялся тот. — Ну, ладно, а дальше что?

— Ничего… Второй день думаю, как мне их познакомить, чтобы это естественно выглядело, как случайная встреча. Не могу же я взять её за руку и привести к нему, мол, нате, товарищ, получите, распишитесь и будьте счастливы. Он и так весь на измене. Пока что я сказал ему, что Регина с одним из нас встречалась, но он сейчас уехал, девушка, вроде как, свободна, можно попытаться…

— Так… Есть у меня одна идея… Давай, я организую им «случайную встречу», как только она появится, — подмигнул ему Володин. — А ты маякнёшь своему Ромео, что специально устроил всё так, что начальство отправило к нему ту самую девушку. Чтобы он на неё посмотрел. А если не дурак, то сразу и воспользовался такой возможностью…

Москва. Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами.

Зная, что муж должен выступать сегодня по радио, Галия решила никому об этом не говорить, после того случая с выступлением Аиши. Кто его знает, что придумает Белоусова со своим мужем… Да даже если ничего не придумает… Нет, судя по ее характеристике от начальницы, обязательно все же придумает какую-нибудь гадость. Понятно, конечно, ее желание, чтобы мужа продвигали по карьерной лестнице, но не такой же ценой, нормальных людей подставляя… Галия представила, как бы она отреагировала, если бы Паша ее попросил собирать слухи о тех, с кем она работает, чтобы он потом мог «стучать» на них. Нет, что хорошо в Паше, что ему никогда и в голову не придет к ней с такой просьбой обратиться!

В четыре часа дня Галия сделала приёмник чуть-чуть погромче и с деланно равнодушным видом села за свой рабочий стол. В кабинете были только она и начальница Ольга Вениаминовна, и ничто не предвещало беды. Где-то в середине программы началось выступление Павла, и она, едва сдерживая улыбку, с наслаждением и гордостью слушала, как родной голос рассказывал о серьёзных вещах простыми и доступными словами.

Вдруг дверь в кабинет распахнулась и чуть не бегом залетела Валерия Николаевна Белоусова, а за ней сотрудницы из соседнего отдела.

— Галия! Там твой муж выступает по радио! — прокричала она. — Он же у тебя статьи пишет?

— Пишет, — смутилась Галия, припомнив, что сама же когда-то хвасталась публикациями мужа в «Труде». Когда еще не понимала, сколько завистников в этой очень специфической организации. Как было просто работать на Механическом заводе! Насколько там все было понятнее в отношениях между людьми!

— Значит, это он? — включила Белоусова приёмник на всю громкость. — И как твой еще и на радио оказался?

— Он, — призналась Галия, понимая, что уже поздно что-то сочинять. — Муж и сам был не рад, когда позвали на радио, и так очень загружен. Но его начальство очень просило, пришлось согласиться.

Женщины слушали программу вполуха, их больше не смысл выступления интересовал, а сам его факт. Они то и дело что-то комментировали и обсуждали.

Наконец, выступление Павла закончилось и соседки во главе с Белоусовой ушли к себе в кабинет, прикрыв за собой дверь.

— Сами не слушали и другим не дали, — с досадой проговорила Галия.

— Ничего, ещё повтор будет, — ответила ей начальница. — Правильно, что так сдержанно отреагировала, коллеги будут меньше завидовать. А вообще, муж у тебя молодец, такой молодой, а уже столько всего добился! И правильно ты им сказала, что его на работе ценят и на радио выступать просили, а не он сам туда рвался! Меньше вопросов будет… Они же все уверены, что люди что только не делают, чтобы на радио или телевидение попасть!

Каких вопросов и у кого будет меньше, Галия не поняла, но уточнять постеснялась. Но было очень приятно, что чему-то все же научилась, раз такая умная и разбирающаяся в интригах женщина, как ее начальница, ее хвалит…

Начала она, конечно, не очень хорошо, но раз хвалят, значит, она движется правильным путем, и все же к этой сложной работе приспособится…

Москва.

Пока я теребил в руках кусок лаковой чёрной кожи, Овчинников поделился, что им поставляет материал предприятие из Московской области. Записал себе в ежедневник его название.