Ревизор: возвращение в СССР 27 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 40

— Что, что… Послал их человека далеко и надолго. Но делать они нам ничего больше не будут.

— Та-аак, — недовольно проговорила Дружинина. — И что? Мы остались ни с чем⁈

— Да почему ни с чем? Свет клином на них, что ли, сошёлся? Найдём других.

— Но это всё время! Принесло же их на нашу голову!

— И не говори…

— Надо их проучить! — раздражённо заявила она. — Влезли в отлаженный механизм, всё сломали! Ни себе, ни людям!

— Подумаем над этим, — уклончиво сказал Сальников. — Не переживай.

Положив трубку, он забарабанил пальцами по столу.

Северная Италия, Больцано.

— Давай, Насир, ещё раз вспоминай дословно, что говорил Павел про войну? — настойчиво потребовал Тарек. Он уже несколько часов сидел с ним у себя в кабинете на фабрике «Роза Росса» и обсуждал итоги поездки дочери с зятем в Москву.

— Что его знакомый профессор считает, что в регионе вот-вот разразится большая война, которая всё изменит. Счет идет уже на месяцы…

— Так. Ещё что?

— Что медикаменты, которые мы выручим за плитку, лучше пока придержать. Сложить где-нибудь на складе, они места много не занимают, но с началом войны резко вырастут в цене. Особенно антибиотики и перевязочные материалы.

— Ну, это понятно… Самый ходовой товар во время любой войны — патроны и антибиотики с бинтами, — задумчиво проговорил Тарек. — Ещё что говорил?

— Что в Москве уже очень ждут Фирдауса, чтобы начать работать.

— Он с женой вернётся в Москву сразу после конкурса в Монако, — решил Тарек. — А ты, кстати, Насир, не хочешь взять на себя это направление? Представительство «Глазцаубе» в странах Европы? Мария такой прекрасный каталог их продукции сделала. Плитка эта не только в Москве понравилась. Заказы растут, надо уже выделять это направление в отдельный бизнес. Подумай, а? Мне одному не разорваться…

Тарек специально сделал это предложение зятю, чтобы ему легче было решиться продать свой бизнес и недвижимость в Ливане и перебраться в Больцано. Насир уже был готов психологически, но его останавливало отсутствие стабильного источника дохода на новом месте. Новый бизнес с нуля… А тут уже раскрученное дело, приносящее пока не большой, но стабильный доход.

Сочи.

— Погода-то какая, Аркадий Павлович! — восхищённо вдыхал тёплый воздух Маслов, сойдя с трапа самолёта в Адлере.

— Да-аа… Здесь уже весна, — с чувством глубокого удовлетворения оглянулся Ваганович. Пока всё шло по плану…

— Сейчас, давайте, сразу на завод к Щукину, отметим командировочные, — с горящими глазами предложил Маслов, оглядываясь по сторонам, пока автобус вёз их к зданию аэропорта. — И до пятницы мы совершенно свободны!

— До среды, — поправил его, улыбаясь, Ваганович. — Нам с тобой, главное, в среду вечером не забыть в самолёт сесть.

И они дружно расхохотались, переглянувшись.

После таксопарка отправился в типографию узнать, не сказалась ли эта история с похищением денег у Ганина на их работе. Марьяна меня встретила одна, Ганина на работе не было, но она заверила меня, что четвёртый том будет сдан по графику.

Про Ганина сказала, что он плохо себя почувствовал, решил отлежаться сегодня дома. Ну, главное, не в больнице, уже хорошо.

После типографии решил заехать к Сатчану, узнать, как он в Серпухов съездил. После такого путешествия он, наверное, не пойдёт сегодня вечером на тренировку…

Москва. Гагаринский райком.

— Ну, а что там наша Мата Хари? — спросил Володин Некрасова, обсудив с ним все текущие вопросы. — Та информация, что она принесла из последнего рейда «Комсомольского прожектора» оказалась совершенно бесполезной. А что твой Ромео рассказывает?

— Ничего интересного, — покачал головой Некрасов. — Пустая болтовня и только…

— По-моему, мы её переоценили, а? Тебе не кажется? — спросил Володин.

— Может переоценили, а может и недооценили, — многозначительно взглянул на него тот. — Может, она просто язык умеет хорошо за зубами держать.

— Да ну! Под шампанским и с любовником в постели?.. За кого ты её принимаешь, Дим? У страха глаза велики, — возразил ему Володин. — И от Захарова ничего не слышно было, с тех пор, как он нам обоюдный нейтралитет предложил… Может, я все же не так его понял?

— Ещё не вечер, — уверенно ответил Некрасов. — Я бы не расслаблялся.

— Ну это само собой…

Святославль.

— Ну, мне пора, Володь, — поднялся Загит из-за стола, взглянув на часы.

— Ни пуха, — сочувственно произнёс Сахаров, у которого они сидели на кухне уже несколько часов.

— К чёрту, — ответил Загит.

Володя тоже поднялся и пошёл провожать его до калитки.

Загит встретился с Оксаной в центре недалеко от ЗАГСа в три часа, как и договаривались. Он сразу понял, что она сдалась и даст ему развод по тем язвительным и оскорбительным репликам, что она отпускала в его адрес. Когда хотят сохранить даже просто отношения не то, что семью, такого себе не позволяют…

— Что, пригрелся в Москве-то? — язвительно улыбаясь, спрашивала она, пока они шли к ЗАГСу. — Семью на жизнь в столице променял! Конечно, что тебе жена? Ни стыда, ни совести! Подумаешь, четверых детей тебе родила! Так легко забыл, через что мне пришлось пройти, пока они выросли?

— Это ты забыла, что родила свободных людей, а не рабов себе, — не выдержал Загит. — Забыла, что наши дети свободные люди и не должны потакать всем твоим идиотским прихотям и желаниям. Сами себе и любимых способны выбрать, и определить, как им жить дальше.

— Скажите, пожалуйста! Каким таким прихотям⁈ — начала было она, но Загит её остановил перед самым крыльцом ЗАГСа, схватив за руку.

— Хватит! Просто, оставь нас всех в покое! — сказал он таким тоном, что Оксана не узнала его и поняла, что он стал ей совсем чужим.

Они молча развелись, вышли из ЗАГСа. Он кивнул ей на прощанье и ушёл. Она осталась на улице одна и смотрела ему вслед.

Ничтожество! — думала она. — Какое же он ничтожество… Вместо того, чтобы броситься защищать свою женщину от любых наговоров, он уши развесил и поверил малолетке! Ладно дети, но он же взрослый повидавший жизнь мужик! Тьфу! Так ему и надо! Пусть теперь и живёт у Пашки в примаках на птичьих правах, раз хозяином в собственном доме не жилось!..

Сочи.

Старый приятель Маслова оказался очень интересным мужиком. Он отпросился с работы и повёз гостей к себе домой сразу, как только оформил им командировочные удостоверения. Ваганович с интересом рассматривал его дом, благо хозяин радушно устроил им экскурсию. Дом находился в черте города, был подключен ко всем благам цивилизации, но имел ещё и свой колодец во дворе. Отдельно от дома стояла банька, а проход между ними был накрыт террасой, где гости и сидели с пивком и вяленой барабулькой, не обращая внимания на копчёную колбасу и прочие деликатесы, которые они и дома могли попробовать. Николай периодически отлучался топить баню.

Вскоре жена Николая Ирина вынесла им целое блюдо горячей варёной картошки и котлет, щедро посыпанных зелёным луком. Вообще, здесь уже всё цвело. На улицах желтела мимоза, а во дворе у хозяйки набило уже большие бутоны молодое деревце магнолии, под которым вовсю цвели нарциссы.

Николай выставил на стол бутылочку коньяка, что привёз Ваганович и мужчины выпили несколько раз за знакомство, за приезд, и за удачный отдых. Вскоре похолодало и они перебрались в баню.

— Хороший у тебя дом, — проговорил Маслов. — Если бы знал, раньше бы приехал. Помнится, вы в малосемейке жили…

— Ну, ты вспомнил! Это когда было? Я ещё главным инженером не был…

— Так сказал, как будто это что-то меняет, — заметил Маслов. — Я уже года три, как главный инженер у нас на заводе, зарплата на четырнадцать рублей больше… А работы в два раза больше стало.