Они принадлежат всем. Для диких животных места нет - Гржимек Бернгард - Страница 7

То, что мне сообщил из Конго несколько недель спустя после «передачи власти» молодой американский зоолог доктор Шаллер, было замечательно, это превосходило все наши самые смелые мечты.

Доктор Шаллер исследовал в Конго жизнь горных горилл в вулканической области. Ему удалось узнать об этих миролюбивых черных гигантах дебрей такие вещи и заснять такие эпизоды, о которых мы до сих пор и понятия не имели. Вскоре после свержения колониального режима в Конго он уехал к себе на родину. Там он получил подробный отчет о состоянии дел в Киву-парке.

Один из африканских лесничих британского Национального парка королевы Елизаветы, граничащего с Парком Киву, вместе с несколькими другими африканцами из английских владений отважился на машине пересечь границу и разузнать, как же там обстоят дела после ухода бельгийцев. Он нашел в Киву-парке брошенные дома, голодных одичавших псов возле запертых отелей, госпитали без врачей, опрокинутые автомобили. Однако старые африканские лесничие оставались на своих постах и были готовы и в дальнейшем охранять свой Национальный парк от вторжения браконьеров. Новый местный судья в Бени присуждал за браконьерство шесть месяцев тюрьмы вместо трех, которые давал за это его бельгийский предшественник.

Обстоятельства сложились так, что этим африканским лесничим, полным решимости и желания продолжать свою работу, некому было платить жалованье — все административные работники Парка сбежали. А среди африканцев пока еще не было никого, кто был бы достаточно образован и опытен, чтобы взять на себя руководство.

Когда, спустя несколько недель после переворота, доктор Шаллер вернулся в Киву-парк, чтобы продолжать свои наблюдения за горными гориллами, он нашел его более чем когда-либо заполненным домашним скотом, принадлежащим племени ватусси. Шаллер обратился по этому поводу к новому африканскому президенту богатой конголезской провинции Киву, на территории которой размещен Киву-парк. Президент Жан Мирухо прежде был вождем антиевропейской партии. Однако, после того как управление провинцией Киву перешло в его руки, он стал арестовывать тех местных жителей, которые самовольно занимали дома, оставленные бельгийскими фермерами.

Господин Мирухо дал доктору Шаллеру солдат для наведения порядка в области обитания горных горилл. Они застрелили двенадцать коров, принадлежащих ватусси, а остальные пятьдесят шесть захватили с собой в качестве штрафа. После этого обиталище горных горилл впервые за сорок лет оказалось полностью свободным от засилья рогатого скота. Несколько раз сюда заглядывали воины ватусси в надежде встретить доктора Шаллера невооруженным. Кстати, теперь он уже далеко отсюда; я получил от него открытку с Калимантана, где он в далекой Восточной Азии изучает жизнь другого вида человекообразных обезьян — орангутанов.

Он просил меня написать Жану Мирухо благодарственное письмо на французском языке и передать другим европейским ученым и политическим деятелям, чтобы они сделали то же самое. Я, конечно, исполнил его просьбу. В ответ я получил заверение президента Мирухо в том, что теперь, после первых «беспризорных» недель, Парк будет находиться в полном порядке. И что он изо всех сил постарается сохранить этот прекрасный уголок природы для всего человечества. Но без посетителей с этим трудно справиться. «Присылайте туристов в наши пустующие отели!»

— Туристов в Конго? Сегодня? Нет, на это я не могу решиться, — ответил я ему и тут же получил любезное приглашение приехать и самому убедиться в полной безопасности.

И вот я здесь, но умудренный опытом мистер Триммер, директор Национального парка королевы Елизаветы, озабоченно качает головой. Ни мистер Триммер, ни его новый помощник, цейлонец мистер Пейдж, после освобождения Конго от колониальной зависимости ни разу не переезжали через его границу. «Я не знаю, что там происходит, — говорит Триммер. — Радиопередачи оттуда звучат весьма подозрительно. Я не советую вам ехать, я просто не могу взять на себя ответственность за вашу поездку».

По его настоянию мы с Аланом Рутом едем на нашем вездеходе более ста километров назад до британского полицейского штаба. Молодцеватый офицер полиции говорит нам то же самое.

Тут я должен предупредить, что я не герой и не испытываю честолюбивого желания ввязаться в гражданскую войну. Но в то же время сообщения о том, как африканцы поступают с заповедниками, столь противоречивы! Не затем же я проехал сюда из Франкфурта десять тысяч километров, чтобы вернуться, не убедившись во всем собственными глазами.

Так или иначе, но на другое утро мы все же решили ехать до границы, в Исасу.

Наш вездеход — это единственное ценное имущество Алана. Перед отъездом его отказались застраховать, и поэтому Алан потребовал от меня письменного обязательства, что я возмещу ему стоимость машины в том случае, если у нас в Конго ее отберут. Такая мощная машина с двумя ведущими осями, рассчитанная на десять человек, стоит дороже, чем большой «мерседес». Поэтому мне вполне понятны его опасения.

Дороге из Уганды в Конго вокруг южного берега озера Эдуард всего несколько лет. Когда мы последний раз были здесь вместе с Михаэлем, ее еще не достроили и она кончалась прямо посреди леса. Здесь, на этом самом месте, нас тогда остановил африканец с велосипедом. Он попросил взять его вместе с велосипедом в машину. Оказывается, в нескольких стах метрах дальше, у дороги, почти всегда стоит огромный слон, и каждый раз, когда этому человеку надо проехать мимо, он пытается на него напасть. Мы взяли с собой африканца с велосипедом и поехали навстречу этому агрессору.

По обеим сторонам дороги строители вырыли большие канавы, в которых собралась вода. Вот в такой канаве и резвился огромный слон. Когда он увидел нашу машину, то было направился нам навстречу, но мы дали газ и промчались мимо. А слон остался доволен, что обратил врага в бегство.

…Сегодня этого слона здесь нет, но обильные следы помета говорят о том, что ночью эту дорогу пересекало несколько сот слонов. И действительно, проезжая со скоростью девяносто километров в час по этим залесенным местам, мы замечали то тут, то там у самой дороги какое-нибудь из этих толстокожих. Пешком мне бы не хотелось здесь проходить. Но этого тут никто и не делает — места эти безлюдны.

Сотни, тысячи топи, этих красновато-коричневых с ярко-желтыми ногами антилоп ростом с корову, пасутся на равнине между новой дорогой и озером Эдуард. Но у нас нет времени для съемок — нам надо пораньше добраться до конголезской границы.

Шлагбаум с британским флагом перегораживает дорогу как раз при въезде на мост. Нас вежливо приветствует высоченный африканец в военном мундире. В новом модернизированном здании таможни прохладно. Британские таможенники — индийцы. О том, что творится там, напротив, они не могут рассказать больше того, что нам уже поведали мистер Триммер и полицейский. За последние дни ни один европеец не переезжал через границу; туда еще ходят лишь цистерны с бензином, разумеется с водителями-африканцами.

Интересно, что говорят об этом конголезские таможенники там, за шлагбаумом, на той стороне моста? Но дело в том, что индийцы говорят только по-английски, а конголезские таможенники — только по-французски, следовательно, они не могут понять друг друга и поэтому не общаются между собой.

Я решил рискнуть переехать хотя бы через мост — все равно заправляться нам придется на той стороне, в Конго: на этой стороне нет бензоколонки. Мы решили выгрузить все, без чего можно обойтись, и оставить в угандийской таможне. С собой мы взяли лишь кино- и фотопринадлежности и все необходимое для спанья.

Там, напротив, на высоком белом столбе развевается синий флаг Конго с большой золотой звездой посередине и шестью маленькими сбоку. Этот флаг не нов — он развевается над Конго уже с 1885 года, с тех пор, когда на конференции в Берлине под председательством Бисмарка Конго было признано великими державами «независимым, самостоятельным» государством с бельгийским монархом Леопольдом II во главе. Лишь в 1908 году бельгийский парламент официально объявил это частное владение своего короля колонией. Но и тогда флаг с золотыми звездами на синем фоне продолжал красоваться рядом с бельгийским флагом.