Гуд бай, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий - Страница 50

А время? Тут где-то один часовой пояс переходит в другой. Поэтому и не ясно… То ли сейчас двадцать три тридцать пятого, то ли полпервого ночи шестого октября. А не хреново так Сашка отпразновал свой профессиональный праздник. Он ведь ещё с утра объявил, что дескать у него сегодня День Уголовного розыска, и он будет отдыхать, как иудей в шаббат. Что кстати и вполне себе совпадает. Ведь вчера была именно суббота. Или ещё сегодня? Тьфу! Будем считать, что уже воскресенье…

— Марин! Не пора уже нам где-нибудь сесть?

— Где? — огрызнулась подруга.

— Я бы тебе ответил в рифму где, но тут на карте я что-то не вижу такого населённого пункта.

— В Караганде что ли?

— Ну, да… Там где-то рядом… Горючка-то есть ещё пока?

— Есть… — сухо отвечает Маринка, продолжая пялиться куда-то в темноту ночи.

— Давай искать уже какой-нибудь аэродром.

— Но Саня же сказал, что нам лучше не соваться на большие аэродромы.

— Так тогда светло было. А сейчас, как у негра…

— Вон что-то светится внизу… Какой-то городок.

— Нам город не нужен. Нам нужен аэродром. Любой. Или хотя бы большое ровное поле.

— У местных фермеров есть одна дурная привычка… — ответила Маринка… — Они не подсвечивают свои поля. И ночью по фигу что там внизу, поле, лес или море.

А меня вдруг пробило на хи-хи… Вот как её сейчас назвать можно? Если вот Питер О,Нил — пилот, то Маринка — пилотка что ли?

Нет. С детства ещё помню один стих. А там чётко сказано:

'А в-четвёртых, наша мама

Отправляется в полёт,

Потому что наша мама

Называется пилот.'

Кстати, хорошие стихи. Там в конце было ещё: «Мамы разные нужны, Мамы всякие важны.»

Вот интересно, а какая из Маринки выйдет мать? Всякая или разная?

И это навело на новые мысли и вспомнилась дурацкая песенка из девяностых:

«Всяко разно — это не заразно…»

* * *

— Ты чего хихикаешь? — спросила Маринка.

— Да, так… Песенку одну вспомнил.

— Спой!

— Да ты чего? Из меня певец, как из курицы балерина.

То ли 5-е то ли уже 6-е октября. 1974 год.

США. Хрен знает где…

Александр Тихий.

— Лёха! Ты как относишься к творчеству Любэ? — спросил я брата.

— Нормально…

— Какая Люба? — влезла Маринка.

— Любэ… — пояснил ей Лёшка. — Под Москвой есть городок небольшой…

— Это пока небольшой, будет и большой скоро… — добавил я.

— Так вот. — продолжил брат. — Городок называется — Люберцы.

— Я слышала про такой. — оживилась Маринка. — А почему Любэ?

— Ну… — замялся Лёха.

— Это такое местное прозвище. — помог ему соврать я. — Люберцы это долго и скучно, а Любэ коротко и сочно.

— А вы почему вдруг вспомнили про Люберцы? — неугомонная Маринка была рада поболтать.

— Да, так. Лёш! Помнишь эту их «Границы»: «Ты неси меня река…»?

— Краса?

— Ага. Сможешь мне помочь вторым голосом? Помнишь, как там было?

— Помню, конечно. Крутая команда… Мне вообще они очень хорошо зашли в своё время.

— Кто? Что? Куда зашёл? — любопытная Маринка закидала нас вопросами.

— Не перебивай! — оборвал её Лёшка

— Да, Марин! Чуть-чуть помолчи. Нам надо слегка сосредоточиться… — добавил я.

Обиженная девушка надулась, не понимая в чём дело.

Я попытался вспомнить текст. Это было не сложно. Слова простые и проникновенные, а мелодия спокойная и тоже не сложная.

Собравшись с духом, я затянул первую строчку, А брат дождавшись стал вторым голосом проговаривать там, где надо.

Ты неси меня, река, за крутые берега…

Я сделал паузу, а Лёшка просто проговорил:

Где поля…

Так и пошло дальше. Я пытался петь. А братишка просто в нужных местах проговаривал рефреном нужные слова.

Где поля мои поля…

Где леса…

Где леса мои леса…

Ты неси…

Ты неси меня, река, да в родные мне места.

Где живёт…

Где живет моя…

Моя…

Краса, голубы у нее глаза.

Петь я старался погромче, хотя сама песня на это не была рассчитана. Но шум работающего двигателя всё портил.

А потом мы на два голоса спели припев:

Как ночка темная,

Как речка быстрая,

Как одинокая луна

На небе ждет меня она…

Маринка молча слушала, вглядываясь в тёмное ночное небо. А мы продолжали:

За туманом огонек…

Огонёк…

Как же он еще далек…

Ой, далёк…

Ты мне ветер помоги,

Милой весточку шепни.

Знаю, ждёт…

Знаю, ждет меня краса.

Проглядела в ночь глаза.

Мне показалось или второй припев нам с Лёхой стала помогать петь Маринка. Плохо было слышно. Наверное, показалось.

Жаль, что у нас не получилось спеть второй припев по второму разу. Не хватало баяна. Или что там было у Любэ? Аккордеон? Гармошка? Я не особо разбираюсь в музыке, но как всякий русский человек люблю петь, особенно, когда выпью…

— Какая хорошая песня. — высказала своё мнение Маринка. Я раньше её никогда не слышала. А ты говорил, что петь не умеешь… — ткнула она Лёшку кулачком в бок.

— А я и не умею. — ответил тот. — Это всё Сашка. А я так… Слова просто говорил в нужных местах.

— Здорово. — сказала Маринка… — Саша! Споёшь потом ещё раз?

— Ладно. Гитару найдём и спою. Только не в самолёте. Тут всё не так. Плохо слышно. А эту песню надо петь душевно и тихо… Так будет лучше.

— А ты знаешь ещё какие-нибудь песни… Такие же… Которых я никогда не слышала.

* * *

«Вы хочите песен? Их есть у меня.» — сразу пришло на ум. Знаю ли я ещё? Да сколько угодно. К тому же мы сейчас в альтернативном мире, и не факт, что тут такие же певцы споют такие же песни, как и у нас там… Если история хоть немного подвинется, и всё пойдёт не так, то и люди будут другие, и песни тоже.

А песен хороших и правильных я могу ещё много вспомнить. Только вот не все песни из нашего будущего будут понятны людям этого времени.

* * *

Я решил, что ещё одну песню можно исполнить для нашей Маринки. Думаю, что и Лёшка будет не против.

— Лёха! Поможешь с припевом?

— А что за песня?

— Ты её тоже знаешь…

Сделав паузу, я снова запел. И снова это была грустная, но правильная песня от группы Любэ…

* * *

Позови меня тихо по имени!

Ключевой водой напои меня!

Отзовётся ли сердце безбрежное,

Несказанное, глупое, нежное…

Снова сумерки входят бессонные,

Снова застят мне стёкла оконные.

Там кивает сирень и смородина,

Позови меня, милая Родина!

И снова в припеве к моему голосу прибавился голос брата. Наверняка он тоже смотрел и этот фильм про наших ментов воюющих в Чечне, и много раз слышал эту песню. Вот мы с ним и задали на два голоса:

Позови меня

На закате дня…

Позови меня, грусть-печаль моя,

Позови меня…

А после снова, повторяя эти проникновенные слова. Потом я спел второй куплет. И мы снова с Лёхой на два голоса просим кого-то:

Позови меня на закате дня…

И после небольшой паузы, на месте которой должен был быть красивый проигрыш, я тихо пою:

Позови меня тихо по имени!

Ключевой водой напои меня!

Знаю, сбудется наше свидание,

Я вернусь, я сдержу обещание…

* * *

Наступившая внезапно тишина стала для меня и для всех присутствующих очень неожиданной. Правда, перед этим движок пару раз кашлянул, потом ещё пару раз чихнул, и тишина…

Тишина, твою мать! Грёбанная такая тишина на высоте несколько сотен метров над землёй.