( Не) мой профессор (СИ) - Анкай Виктория - Страница 7

Обернулась только шагов через сто, уже в конце холла. Жаров с Реутовым стояли с другими парнями у арочного окна, ржали над чем-то и явно не думали меня преследовать.

И я точно знала, что это только из-за Ники. Я четко видела, что Андрей хотел подойти. Судорожно облегченно выдохнула, обнимая мягкое предплечье Баевой двумя руками. Не отпущу теперь. Невозможно конечно все время ходить с ней как приклеенные...но я попробую. Всё равно другого выбора нет.

- Ну, всё, чмоки, - расстаёмся с Никой на парковке перед универом. При это у Баевой такое выражение на лице, будто две пары, проведённые вместе, сделали из нас почти родных.

Она немного жмётся, оглядываясь на ожидающую её тачку с водителем и с неохотой произносит.

- Или тебя подвезти? Мне вообще на маникюр надо, но я помню, в каких ты ебенях живёшь. Без обид.

- Не, фэнкс, доберусь до ебеней сама. Какие обиды? - фыркаю, озираясь по сторонам.

Жарова вроде бы не видно, и это не может не радовать. Вообще он со своим дружком Реутовым и ещё одним - Камилем, смылись до начала последней пары. Тачек их нет, так что вроде бы и нечего мне бояться. Но паранойя уже пустила внутри свои ядовитые корни, и под ложечкой, не переставая, тоскливо сосёт.

Стоит закрыть глаза, и я чувствую вкус кожи Андрея на подушечке его пропитанного никотином пальца. И колени как желе. И кажется, что уже не скрыться никак...

- Пока, - коротко машу Нике, грузно залезающей в высокий чёрный джип и бреду на остановку.

У матери сегодня какие-то факультативы, будет в универе допоздна, и я решила её не ждать. Стоит Баевой уехать, как с неба по команде вновь срывается мерзкая морось. Накидываю капюшон, прячу рот в высокий ворот, но всё равно ощущение, что пробирает насквозь. Чёрт...Надо была на джипе ехать. Как всегда...Забившись в угол стеклянной расписанной остановки, смахиваю блокировку экрана и лезу в приложение общественного транспорта, поглядывая на мирно сопящего на лавке бомжа. Он приоткрывает один мутный глаз и ловит мой взгляд - отвернуться я не успеваю.

- О, сударыня, присаживайтесь, - хрипит дядька прокуренным голосом и пытается сесть, чтобы уступить место рядом с собой.

- Да нет, не надо...Блять!

Матерюсь, потому что вместо, того чтобы сесть, бомж валится с узкой лавки остановки прямо на асфальт. И прямо лицом. Мужик болезненно мычит. Пытается встать и снова падает прямо в лужу собственных кровавых соплей. От этой картины начинает прилично мутить, но стоять и просто смотреть на это я тоже не могу и, преодолевая тошнотворное отвращение, кидаюсь к нему в попытке поднять и одновременно не измазаться.

- Так, дяденька, на лавку давайте, а?

- Сударыня, я щаз, я щаз...- ползает на четвереньках мужик, не собираясь, похоже, вставать. Лишь странно дёргается, стремясь в вертикальное положение.

- Да вставай же ты-ы-ы! - почти ору, не выдерживая, и силой тяну его за локоть в сторону лавки.

В этот момент оглушительный звук автомобильного клаксона раздаётся так близко, что я чудом не падаю мордой в асфальт рядом со снова рухнувшим бомжом. Поднимаю вверх ошалелый взгляд и чуть не вою от досады.

- Кобылкина, ну ты чего о предпочтениях не сказала? Я бы тоже недельку ради тебя не помылся, - в открытом окне пижонской синей бэхи появляется зло улыбающееся лицо Жарова, перегнувшегося через Камиля ко мне с водительского места.

Его чёрные глаза горят двумя углями, словно внутри сами черти сейчас поджигают. Моментально забываю про бомжа. Резко выпрямляюсь и пячусь на инстинктах, пока не вжимаюсь спиной в пыльное стекло остановки. И вкус его пальца на губах. Я не знаю, почему мне так врезалось в память именно это, но я ощущаю во рту горькую никотиновую слюну теперь каждый раз, когда просто смотрю на Андрея. Как рефлекс.

- Оставляй своего дружка, поехали с нами, а? - щурится Жаров, наблюдая за мной как змей, засекший добычу, делает музыку в салоне тише, чтобы не приходилось орать, - Повеселишься только со мной...

- Эй, Андрюха, а я? - доносится до меня возмущённый рык Реутова с заднего сидения. Самого его я не вижу - стекла бэхи до зеркального состояния затонированы.

- А ты заткнись пока, - небрежно бросает Жаров другу и, подмигнув мне, выходит из машины.

Сердце улетает в пятки.

- Отвали от меня!!! - истерично пищу на всю улицу, потому что он наступает, и потому что деться мне некуда!

День, центр нашего несчастного города, вокруг люди, но...Всем плевать. Плевать!!!

- Эй, ну что вы девушку тут пугаете...- только бомж и пытается заступиться за меня, становясь на четвереньки.

Но тут же с хрюканьем валится обратно на асфальт из-за, того, что Жаров пинает его под ребра, даже голову не повернув. Смотрит только на меня. Прошибает холодный пот.

- Ты псих, Андрей?! Все же видят! - зубы начинают стучать.

- Что видят? Как я одногруппнице покататься предлагаю? Так радуйся, хоть наберёшь себе очки. Давай, Лерчик, поехали, не еби мозги. Ничего с тобой не будет, - хватает меня за руки и дёргает на себя.

Впечатываюсь в каменный торс, обтянутый только тонкой футболкой. Куртки на нём нет. Во рту опять этот вкус фантомный никотиновый, смешанный с терпкой кожей, в лёгкие заползает запах его морской туалетной воды.

- Не хочу-у-у! Пусти! - слёз нет, но голос срывается так, будто рыдаю, пока Андрей тащит меня к машине, - Пусти-и-и!

Он уже дёргает на себя заднюю пассажирскую дверь. Краем глаза замечаю, как в глубине салона довольно скалится Реутов. Паникой ошпаривает ещё сильнее. Дёргаюсь в сторону, но Жаров берёт меня в стальное кольцо руками и пытается засунуть в машину.

- Молодые люди, вам не надоело развлекаться? - спокойный и какой-то совершенно ледяной голос нашего философа пробирает до спинного мозга.

Деревенею, уставившись широко распахнутыми глазами на Андрея, который лишь недовольно кривится, но по виду совершенно не смущён.

- Бля, опять ты...Платон хуев, - беззвучно артикулирует, медленно поворачиваясь к Савицкому.

- Надоело, вот уезжаем с подругой моей, - криво и нагло улыбается Андрей, прямо смотря на Эдуарда Альбертовича.

- Что-то мне подсказывает, что подружка ваша, Жаров, с вами ехать не хочет, - чеканит философ.

- Вы ошибаетесь.

- А давайте лучше спросим у неё...Конева, давайте я вас подвезу. Меня ваша мама просила.

- Д-да, к -конечно, - бормочу в полуобморочном состоянии.

Слабо повожу плечами, но Андрей всё равно отпускает, лишь нагибается ко мне и шепчет на самое ухо.

- Каждый твой побег - плюс ещё один разочек со мной, Кобылкина. Или не только со мной. Уже два... - и отпускает, демонстративно, отступая на шаг.

От его слов начинает колотить так, что не помню, как иду вслед за Савицким к его машине, не помню как забираюсь в салон и называю адрес. Половину дороги тоже не помню - просто не могу прийти в себя.

- Что, пристаёт? - спрашивает коротко Эдуард Альбертович уже у самого моего дома.

- Д-да, - отворачиваюсь к окну, зажимая ладони между напряжёнными коленками.

- Почему сразу не сказала?

- А что вы сделаете? Ничего...

- Сделаю, Конева. Не переживай, больше не будет. Ну и если что - сразу идёшь ко мне.

***

Это глупо, но входную дверь за собой я закрыла на все три замка, с трудом сдвинув с места даже давно проржавевшую щеколду, которой мы никогда с матерью не пользовались.

Сползла на пол и долго сидела так, уткнув горящее лицо в колени. Слёз не было - наоборот глаза словно пересохли и резали песком. Лёгкие болезненно качали царапающий воздух.

Сможет Савицкий приструнить Жарова?

Вряд ли Эдуардович Альбертович знает, кто такой Андрей и на что способен его отец. По городу ходили разные слухи... И сейчас, когда я примеряла их на себя, волной накатывала безысходная слабость, и душил отчаянный порыв найти в соцсетях Жарова и самой написать ему. Написать, что я на всё согласна, только давай это будет один раз и никакие твои друзья рядом не ошиваются ...