Первородный. Цена магии (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 31

— «Общежитие Светлоградского императорского университета», — прочитал я и двинулся через дорогу.

Машин на проезжей части не было. Ну, если не считать тех, что стояли около тротуаров. Посему я без проблем преодолел улицу и шустро заскочил в общежитие, где спустя миг беззвучно исчез окружавший меня воздушный кокон. Несколько капель небесной воды даже успели попасть на мои волосы. Но я не обратил на это внимание, поскольку остолбенел, увидев в холле с чёрно-белой плиткой человекоподобную мышь. Она восседала за стеклом прилепившейся к стене деревянной будки, освещённой бронзовыми люстрами, горящими под высоким лепным потолком.

И только через секунду я понял, что это не гигантская мышь, а вахтёрша. Просто она до того была похожа на мышь, что мне аж захотелось кота в неё кинуть.

Глазки у вахтёрши оказались маленькими, колючими и навыкате, точно бусинки. Мордочка вытянутая, как у крысы. Над верхней сморщенной губой росли седые волоски. Голову же покрывал серый платок. А другой платок, вязаный, лежал на её сгорбленных плечах.

Голос же у неё оказался писклявым и высоким, будто кто-то гвоздём водил по стеклу.

— Грязи-то сколько, грязи-то сколько натащил! — выдала она без всякого почтения к моему дворянскому статусу и указала узловатым пальцем на тряпку, лежащую возле порога. — Оботри, оботри ноги!

Я несколько раз шаркнул по тряпке подошвами ботинок и сунул студенческий под острый нос бабки. Та прищурила глаза, глянула на фотокарточку и махнула мне рукой. Дескать, иди окаянный.

Ну я и пошёл. Поднялся на второй этаж по лестнице с деревянными перилами и услышал сверху требовательный голос:

— Ян, давай скорее!

— Боженька, ты? Так рано мне ещё! Не пожил я толком!

— Ха-ха, смешно, — проронил Шмидт, глядя на меня через пространство между пролётами лестницы. — Поднимайся скорее. Я уже устал через окно наблюдать за парком, ожидая, когда ты появишься. Мне же интересно узнать о твоих переговорах.

— Скоро узнаешь, — пообещал я и поднялся на четвёртый этаж.

— Будешь? — протянул мне Шмидт половину свежеиспечённой булки. От неё ещё шёл пар, дразнящий ноздри. — Шустрик из «Доставки от объединения г-на Перова» привёз её.

— Давай, — не отказался я от подношения.

Взял половину булку и с аппетитом вцепился в неё зубами.

Шмидт же принялся чинно вкушать свою часть выпечки, попутно двинувшись по коридору. Я пошёл за ним. Быстро умял булку, стряхнул крошки с рук и поведал другу о своём разговоре с Вороновым. Даже ничего утаивать не стал.

— Он теперь тебе должен услугу⁈ — ахнул Шмидт, выгнув брови дугой. У него аж чуть очки с носа не слетели.

— Ага.

— Да-а-а… ты, конечно, дипломат. Удивил так удивил. Прежде ты не был такой акулой.

— Времена меняются.

— Но всё же очень плохо, что барон втянул тебя в свои интриги, — помрачнел друг. — Даже не знаю, как поступить лучше… Может, тебе стоит вдрызг проиграть фон Брауну? Тогда он не затаит на тебя обиду.

— А вот Воронов затаит. И он мне видится гораздо более опасным врагом, чем Герхард, — негромко сказал я и миновал прыщавого рыжего парня.

Он с задумчивым видом стоял около деревянной двери с медной ручкой, словно решал — тварь он дрожащая или право имеет?

— Куда ни кинь, везде клин, — удручённо выдал Шмидт, закинул в рот остатки булочки и аккуратно вытер губы платочком, извлечённым из кармана сюртука.

— Всё обойдётся, — неунывающе сказал я.

Друг поддержал меня неуверенным взглядом и открыл ближайшую дверь. За ней обнаружилась небольшая комната с двумя кроватями, парой шкафов и таким же количеством прикроватных тумбочек. Горбатая настольная лампа облюбовала письменный стол. На стене же висели полки с книгами и научные плакаты, а на единственном подоконнике мучался засыхающий цветок в горшке.

И всё бы ничего, ежели бы не ужасный бардак…

Книги лежали где угодно. Тут и там валялись носки, тетради и учебники. В углу сверкала пустая колба, а на дощатом полу около стола краснели зёрна какого-то вещества. Одежда в беспорядке громоздилась на стульях. А одна кровать оказалась чуть ли не наизнанку вывернутой. Причём, если мысленно разделить комнату на две части, получалось, что бардак царил только на левой стороне.

— Шмидт, кажется, к нам воры забрались, пока тебя не было! — выдохнул я, мигом вспомнив бандитов, охотящихся за мной.

— Горин, ты чего? — уставился он на меня. — Девяносто один… хотя нет, всё-таки девяносто процентов времени наша комната выглядит вот так. И именно ты, в основном, приложил руку к этому, так сказать, уюту.

— Да я шучу, а ты купился, — расплылся я в наигранной улыбке и хлопнул друга по плечу.

Твою ж мать, опять прокололся. Но кто же знал, что я прежде был таким неряхой?

— Сколько раз тебя просить не бить меня по плечу? — проворчал Шмидт, войдя в комнату.

— Всё, больше не буду, — виновато сказал я, отметив, что и раньше частенько похлопывал друга по плечу.

— Ну, раз уж ты чувствуешь вину, то этим грех не воспользоваться. Надеюсь, ты изволишь прибрать свою часть комнаты, пока меня не будет?

— Изволю, хотя и без всякой охоты. А ты куда собрался?

— Завтра выходной день, так что я через три минуты спущусь в переговорную. Телефонирую в компанию «Четыре колеса» и вызову таксомотор. Он отвезёт меня к родителям в лабораторию Шварцмана. Хочу посмотреть на новые прототипы марионеток. Ну, а когда рабочий день родителей подойдёт к концу, мы все вместе отправимся домой. Сюда же я вернусь лишь завтра вечером.

— Очень… э-э-э… подробный ответ, — улыбнулся я, принявшись с наслаждением снимать промокшую обувь.

Пока я был занят этим мокрым делом, Шмидт взял потрёпанный кожаный портфель и котелок, а потом пожелал мне удачи и покинул комнату под аккомпанемент капель дождя, стучащих по оконному стеклу.

— Надо бы обыскать это уютное местечко, — пробормотал я и закрыл дверь на щеколду. — Авось найду что-то интересное, проливающее свет истины на моё прошлое.

Ботинки и носки я положил на чугунную батарею, хотя она и была холодной. А затем принялся исследовать свою часть комнаты, оставляя на полу следы от босых влажных пяток.

В моём шкафу обнаружились кое-какие вещички. Один костюм был даже вполне приличным. Такой можно и в ресторацию надеть, и на свадьбу, и в гроб в нём лечь.

Проверив карманы всей одежды, я нашёл только трикотажные катышки, после чего занялся кроватью. Заглянул под неё, поднял матрас, помял подушку и опять ничего не нашёл. Досадливо поморщившись, аккуратно заправил кровать и занялся тумбочкой. А вот она уже одарила меня небольшим количеством денег и ключом от этой комнаты.

— Ну, хоть что-то, — пробормотал я, сунув деньги в карман.

Мой блуждающий взгляд скользнул по тумбочке Шмидта. Нет, его вещи я обыскивать не стану. Подло это. Лучше, как и обещал, займусь уборкой.

Нехотя закатав рукава, я принялся за дело, косясь за окно. Ненастье не собиралось заканчивать свой адский концерт. Мир раскалывали залпы грома, сверкали зигзаги ослепительных молний, а потоки дождя низвергались на крыши домов.

— Если дождь так и будет лить, то завтра мы с братьями не доедем до василиска. Застрянем где-нибудь по пути. Дороги же наверняка развезёт так, что они будут напоминать болота, — сокрушённо прошептал я, крохотной тряпочкой вытирая пыль с книг, выстроившихся на полке. — О, а это что?

Мой взор привлекла чёрная книга, чей корешок украшала надпись «Легенды о вампирах». Я тотчас вспомнил свои идиотские рассуждения о том, что мои магические умения напоминают вампирские способности.

Конечно, всё это почти наверняка чушь собачья, но, может, мне стоит полистать эту книгу? Вдруг я найду в ней нечто, что поможет мне пробудить ещё какие-то магические способности?

Я взял том, опустил зад на стул и открыл оглавление. Пробежал глазами по строкам и едва не вскрикнул, увидев название одного из разделов «Абсалон — прародитель вампиров». Перед моим мысленным взором сразу же возникла уборная ресторации, где на зеркале красовалось кем-то выведенное слово «Абсалон».