Летун. Фламенко в небесах (СИ) - Воронков Александр Владимирович - Страница 4

Поездка в Ди-басе оказалась довольно долгой, да и не дешёвой: платить здесь пришлось за расстояние поездки, так что в итоге пришлось отдать чахлому кондуктору три доллара и шестьдесят два цента — даже стало неудобно при воспоминании о мизерной сумме чаевых гостиничному администратору. Но я пока не сравнялся доходами с Рокфеллером, и неизвестно, как, когда и сколько удастся заработать, так что доставшиеся в наследство от Дениса Русанова доллары следует экономить. К слову об автобусе. Оказывается, советская пресса до-перестроечных времён не врала — по крайней мере о расовой сегрегации в США. Действительно, задняя часть салона была отделена окрашенной в весёленький жёлтый колер сеткой Рабица[2] с укреплённой табличкой «Only Black and Color[3]» и скамьи там располагались непривычно, параллельно движению, словно в кузове армейского грузовика.

До Нью-Йорка мы добрались быстро, но вот в Бруклин ехать пришлось с пересадками больше трёх часов. Поэтому, когда я вышел, наконец, со станции надземной железной дороги «Лафайет-авеню» на тротуар Фултон-стрит, висящие на столбе, подобно дорожному знаку, часы[4] показывали без двадцати три.

К счастью, нотариальное агентство «Симпс Кеннет» искать долго не пришлось: оно занимало офис, явно переоборудованный из квартиры на втором этаже одного из доходных домов. В помещении имелось четыре письменных стола, на одном из которых стояла пишущая машинка, но из сотрудников присутствовал только один лоер, представившийся, как Иеремия Кеннет. Прочтя протянутую мной телеграмму-приглашение, он, широко улыбаясь, попросил присесть на довольно потёртый, но ещё крепкий стул.

— Итак, мистер Русанов, Вы ищете работу частного пилота и готовы и на выезд из Соединённых Штатов, и на связанный с работой риск здоровью и жизни. Сейчас мы набираем лётчиков по поручению нашего контрагента для испанских лоялистов.

— Простите, мистер Кеннет, для кого? Я не совсем понял?

— Для Воздушных сил, подчиняющихся пока действующему правительству Испанской Республики. Возможно, Вы не знаете, но там у них в Европе сейчас война и повстанцы, похоже, со дня на день захватят Мадрид. Вот лоялисты и набирают авиационных специалистов откуда только могут.

«Ага, это он о фашистском мятеже. Конечно, я знаю о нём. „Проба сил“ перед Второй мировой, и наши добровольцы там неплохо отметились!».

— Да, мистер Кеннет, я слышал об этом. Хотя вернее говорить «мятежники[5]». Уверен, что в ближайшее время Мадрид они не возьмут и война будет долгой.

— Не думаю, мистер Русанов. Но даже если и так — тем лучше для нашего бизнеса. Мы рассмотрели Ваше резюме и решили, что вы, возможно, подходите для этой работы, но хотелось бы уточнить пару вопросов. Вопрос первый: здесь сказано, что Вы окончили школу пилотажа в Ньюарке. Позвольте взглянуть на подтверждающий документ.

Ожидаемая просьба. Протягиваю диплом.

— Всего двадцать пять часов в воздухе? Это немного…

— Мистер Кеннет, во время войны в России я служил в авиации. Конечно, это было давно и самолёты в то время были примитивнее, нежели сейчас, но всё-таки это были самолёты. — Выкладываю перед лойером ещё один документ. Я-то разумом понимаю, что вольнонаёмного юношу Дениса Русанова вряд ли кто-то допускал к управлению аэропланом, скорее, он нёс караульную службу с винтовкой на ремне, в самом лучшем случае — помогал авиамеханику. Но ведь ни слова лжи я не произнёс: да, служба проходила в авиации и да, там были боевые самолёты. А с учётом моего лётного опыта из прежней жизни — и в ВВС, и в ДОСААФ, где я стал не только инструктором, но и заслужил звание мастера спорта по самолётному спорту — уверен, что сейчас, в тридцатые годы двадцатого столетия мало найдётся пилотов, сравнившихся в налёте со мной. Если вообще найдутся. Но рассказывать первому встречному законнику, да и кому-то вообще о «переселении душ» — затея глупая и рискованная. Ладно, если не поверят и сдадут в местный бедлам. А вдруг — поверят? «Петь соловьём» на допросах в ФБР или в «безпеке» какой-нибудь американской корпорации, выдавая всё, что помню и забыл? Уверен — допрашивать они умеют. Так что болтать опасно, не зря говорят: «молчание — золото».

— Здесь написано, что Вам тогда было всего шестнадцать лет. Как это возможно?

— Мистер Кеннет, гражданская война в любом государстве сильно отличается от обычных войн между разными странами. В том числе тем, что зачастую в ней участвуют и совсем юные солдаты-добровольцы и даже женщины. Достаточно вспомнить войну с Конфедерацией, когда за дело Юга воевали даже четырнадцатилетние подростки. Да и сейчас, в Испании, как я слышал, против мятежников воюют, в том числе, и женские подразделения. Поэтому не удивляйтесь: в России было также. Я-то был обычным солдатом, а вот у большевиков, например, некий Аркадий Гайдар командовал полком в шестнадцать лет[6] — сейчас он, кстати, стал отличным писателем и даже награждён орденом[7].

— Вот как… Будем учитывать. Итак, предстоящая работа вам знакома: управлять самолётом нанимающей стороны, уничтожать самолёты противника. Лоялисты предлагают пилотам оклад в полторы тысячи долларов в месяц, с выплатой аванса пятьсот долларов. В стране пребывания оплата будет производится в местной валюте. Как бишь она… — Иеремия Кеннет заглянул в бумаги. — Да, в испанских песетах. Либо, по дополнительной договорённости, перечисляться на специально открытый банковский счёт. Дополнительно пилотам положена выплата премиальных — по одной тысяче долларов за каждый вражеский самолёт. Само собой разумеется, что с этих доходов потребуется уплачивать налоги в Америке.

— А что с жилищем и питанием? За счёт нанимателя?

— И то и другое — по нормативам, установленным в испанских Воздушных силах. Если захочется каких-то особенных деликатесов или номер «люкс» в отеле — придётся раскошелиться.

— Меня устраивает. А как добираться до места работы? Испания — за океаном, думаю, переезд стоит дорого.

— Отправка волонтёров — за счёт нанимателя. С Восемьдесят восьмого пирса Нью-Йорка во Францию в понедельник отправляется лайнер «Нормандия», прибудете через четыре дня. Вся группа пилотов поплывёт на нём в каютах второго класса. А из Франции до Испании совсем близко, к субботе окажетесь на месте.

— И что, много человек туда едет?

— Не слишком, мистер Русанов. Вы будете седьмым[8]…

[1] То есть автобус маршрута «D».

[2] Наш герой привычно именует её так, хотя в США, где тогда плевать хотели на авторство, если изобретение запатентовано не у них, имя изобретшего её инженера-строителя Карла Рабица практически не известно, а изделие именуется «chain-link fencing», то есть «ограждение связанной цепью».

[3] «Только чёрные и цветные». Автор лично видел такое в музее в бытность в Штатах. Сейчас в США таких «разделённых» автобусов на улицах не встретить, однако есть опасения, что если ситуация с псевдотолерантностью будет усугубляться, уже белых американцев начнут ущемлять и загонять в гетто. И если они такое позволят совершить над собой — их не будет жаль. Трусов и слабаков нигде не уважают.

[4] Такие часы для удобства горожан — даже в США в те времена наручные и карманные часы были предметами недешёвыми и статусными, соответственно, имелись далеко не у всех — устанавливались в 1920−1930-е году, но в 1970-х практически повсеместно демонтированы «в связи с реконструкцией улиц».

[5] В английском языке слово «повстанцы» — rebels — носит скорее, позитивный контекст, а «мятежники» — insurrectionists — негативный. Герой не видит ничего позитивного в испанском фашизме, поэтому и поправляет собеседника.

[6] На самом деле — в 17, в 16 — только ротой. Но мнение о шестнадцатилетнем комполка в советском обществе бытовало крепко.

[7] Герой ошибается: орденом «Знак почёта» А. П. Гайдара наградили в январе 1939 г.

[8] В реальности тем рейсом из США отправились 6 лётчиков. Но у нас же — альтернативная история…

Глава 3