Летун. Фламенко в небесах (СИ) - Воронков Александр Владимирович - Страница 37

Передаю пакет адресату.

— Подождите, пожалуйста, минутку, товарищ…

— Русанов.

Секундная пауза — и уже по-русски:

— … Товарищ Русанов.

Взрезав конверт специальным ножичком, «Марков» быстро пробежал взглядом по тексту присланного документа.

— Да Вы присаживайтесь, товарищ Русанов, поговорим. Вас, кстати, как по имени-отчеству?

— Денис Пантелеевич.

— Ну а я — Николай Максимович, но лучше обращаться по фамилии. Так проще, без лишнего официоза… А ведь я вас помню. Это же Вы осенью на бомбардировщике франкистский истребитель сбили? Ещё ваш портрет в газете напечатали…

— Я. Только на портрете я не слишком-то похож. Да и посбивал за эти месяцы уже не только тот истребитель. И самого сбивали, на то и война.

— Тем лучше, Денис Пантелеевич, тем лучше. Авось враги не признают, если что случиться. Вы вот думаете, наверное, к чему весь наш разговор?

— Не думаю. Товарищ Кальт — мужчина серьёзный и без причины боевого лётчика вместо почтальона использовать бы не стал.

— Верно. Франц Генрихович прислал именно Вас не просто так, а для серьёзного дела… Закуривайте! — «Марков» протянул через стол раскрытый портсигар, наполовину заполненный коричневатыми сигаретами без фильтра.

— Благодарю, не курю. Бросил, ибо вредно для здоровья.

— Вот как? А я слышал иное[5]. Ну да не суть.

А суть в том, что, по отзывам Франца Генриховича… и некоторых других товарищей… Вы, товарищ Русанов, обладаете рядом качеств, необходимых для работы в пользу нашей общей Родины. Вот: «смел, исполнителен, разумно осторожен, инициативен, отличный разведчик[6]» — «Марков» отложил в сторону только что процитированное письмо Кальта.

— Там ещё должно быть указано: «бывший царский кадет, эмигрант и меркантильный тип, воюющий за деньги». Да и разведчик я, вообще-то, воздушный. А Вам… Николай Максимович… нужны, как я понимаю, разведчики другого профиля. И даже не столько разведчики, сколько информаторы?

— Не мне…

— Пардон, оговорился. Не Вам лично, а вашему ведомству.

«Марков» длинно затянулся сигаретой, явно обдумывая мой ответ.

— Да, лично мне многого не нужно. У меня и так всё есть.

«Ага, как в мультике: „есть свой дом, он тёплый. В нём одна комната и кухня“. Вот только как бы „лохматость“ не повысилась и не пришлось зимой на снегу спать. На Колыме, говорят, снега много. Про предателя-перебежчика „Орлова“, который как раз сейчас тоже где-то в Испании, я по телеку передачу смотрел, как бишь его настоящая фамилия[7]… Там говорили, что всех орловских подчинённых после его побега в Америку отозвали в Союз и устроили следствие по ним».

…– А вот Вам, товарищ Русанов, полагаю, нужно. И это нужное мы можем помочь заслужить. Например, советское гражданство и возвращение на Родину. А также серьёзное звание — ведь Вы, поступая в кадетский корпус, рассчитывали сделать офицерскую карьеру? В Советском Союзе офицеров нет, но командирские звания и связанные с ними преференции имеются. Опять же — боевые награды, а орденоносцев в СССР очень уважают…

— Уточните, товарищ Марков, один момент…

— Внимательно слушаю…

— ГРУ или ИНО[8]?

Снова короткая пауза на раздумья. Действительно, откуда лётчику-эмигранту знать, что означают эти абрревиатуры? Их и в Союзе-то не каждый рядовой гражданин в эти годы слыхал, хотя вроде бы и не гостайна.

— ИНО.

— Ну что же,…Николай Максимович… Я Вас понял. То, что Вы сулите — конечно, хорошо… Но расплывчато. Пока что надобно мне бить фашистов, а не чины с орденами на Родине получать. Так что оные чины откладываются на неопределённое время. И то — если будем живы к тому времени.

Вот что я Вам отвечу,…Николай Максимович… «Стучать» на своих боевых товарищей не стану. Почти уверен, что такого рода «информаторы» у вашего ведомства и без меня имеются. Что же касается сотрудничества после этой войны, скажем, при возвращении в Америку… Обсуждаемо. Но, как уже упомянуто, перед Вами — меркантильный тип, обретающийся в самой капиталистической из всех капиталистических стран. Потому при всех моих симпатиях к Советскому Союзу и безусловном уважении к НКВД — бесплатно работать не буду. Вот такая я сволочь.

— А кто говорит про «бесплано», товарищ Русанов? Я, например, тоже оклад получаю…

— Ага. И командировочные тоже… Но всё относительно.

Слыхал я как-то одну историю про одного сотрудника британской SIS[9]. Он планировал жениться на дочери своего начальника, но прежде потребовалось послать его в одну ближневосточную страну. Вот начальник ему и выдаёт «легенду»: «Там вы будете работать в роли богатого белого путешественника, наследника английского лорда: снимете лучший номер в лучшем отеле, будете ездить на дорогом кабриолете и узнавать придворные тайны местного шейха». Тот, конечно, рад. И тут — бац! Поссорился со своей девушкой. Наутро приходят к нему громилы из силовой поддержки: «Вот что, „легенда“ изменилась. Теперь ты — рядовой эмигрант, одноногий и одноглазый калека — жертва Великой войны. И узнавать тайны будешь, общаясь с завсегдатаями подпольных опиекурилен». Ну и вышибли тому глаз и оторвали ногу…

Так вот мне, товарищ Марков, предпочтительно, чтобы действовала легенда — и оплата — приближённая к первому варианту.

— Ну Вы и нахал, Денис Пантелеевич… Но — в своём праве. Давайте присвоим Вам псевдоним «Нахал»? — и лыбится, паразит такой.

— Нет, «Нахал» слишком сильно ассоциируется с моей скромной персоной. Давайте что-нибудь менее явное. Как Вам «Кызылбаш»?

— А почему «Кызылбаш»?

— А разве я похож на перса? Вроде бы нет. Да и голову хной не крашу. Ну, а какого цвета идеи в этой голове — об этом противника информировать не собираюсь. Официально я — простой наёмник, воюющий за деньги, причём деньги неплохие. Так что когда у американского правосудия возникнут ко мне вопросы — а они возникнут — всегда могу ответить: «Всё это — только бизнес, ваша честь! Ловкость рук и никакого коммунизма!». А о сотрудничестве с ИНО, надеюсь, никто там не узнает…

— Так Вы всё-таки согласны на сотрудничество?

— Вполне. Но, повторяю, предпочтительно после этой войны. Потому что сейчас самые ценные сведения, которые я могу предоставить, это количество патронов в магазине армейского «Кольта» и максимальная скорость устаревшего самолёта «Грумман» — но это в СССР и без того знают. А после возвращения в Америку придётся специально начать сбор нужной информации.

— А что, уже передумали остаться после войны в «Испанской Социалистической Республике»?

Про ИССР я упоминал только в беседе со Смушкевичем, правда, при свидетелях, так что утверждать, что именно он поделился с чекистами — стопроцентно нельзя…

— Уточняю: Советской Социалистической. В составе Союза ССР. Увы, это как раз те самые времена «чинов и орденов», о которых Вы упоминали и которые откладываются на некоторое время. Так что пока в ближайшей перспективе — Соединённые Штаты, а там будет видно.

К слову, товарищ Марков, я тут подумал о связи в будущем. Вы ведь со мной туда вряд ли поедете, значит, прибудет связник. Так вот пароль для встречи, который я уж точно никогда не забуду:

'– У вас продаётся славянский шкаф?

Ответ:

— Шкаф уже продан. Есть никелированная кровать.

Продолжение пароля:

— С тумбочкой?

Ответ:

— С тумбочкой![10]'

[1] Всего летом 1937 года в не оккупированной фашистами республиканской зоне существовало 2213 коллективных хозяйства, порой объединявших всё население целых сёл.

[2] В Мадриде выдавали по карточкам в месяц не более 3 кг хлеба, 300 г риса, 1100 г бобовых, 200 г мяса, 100 г трески, 50 г кофе. Молоко получали только дети.

[3] Испанский писатель и политик, с сентября 1873 по январь 1874 — президент Первой Испанской Республики.

[4] «Н. М Марков» — один из псевдонимов советского разведчика Наума Марковича Белкина, участника четырёх войн, успевшего до Испании послужить на нелегальной работе в Болгарии, Югославии, Уругвае и Германии. Умер от тифа в Иране в 1942 году.