Маленький шаг в неизвестность - Филиппов Константин - Страница 48

Нюанс, который узнал только сегодня. Оказывается, высокоуровневые Герои могут заряжать своей энергией предметы, и те приобретают свойства, которыми ранее не обладали. Лист бумаги может запросто остановить пулю, а бутылка, сделанная из хрупкого стекла, брошенная в бетонную плиту, способна разломать ее на части, сохранив при этом свои ажурные очертания.

За раздумьями и тренировкой время текло незаметно, а потом мне передали распоряжение начальника карантина. На ближайшие дни я буду переведен в состав группы, обслуживающей барьер. Завтра пойду знакомиться с новым коллективом и вникать в свои обязанности, а сейчас стою, смотрю в окно и хочется напиться. Тупое желание, сам знаю, но возникшая злость из-за того, что не взяли в другую команду, так и подталкивает сделать какую-нибудь глупость.

Стукнув кулаком по столу, дородная дама повысила голос:

– Кто проводил инструктаж Никосу? Собирайтесь, сейчас пойдем к главе карантина.

– Никто его не проводил, – спокойный голос заставил даму замереть с приоткрытым ртом.

– Как?

– Вот так. По инструкции, его проводят в первый день прибытия новичков. Но в тот день их всех бросили в туманную зону, прямо с автобуса, не завозя к нам.

– Хорошо. Значит, надо было провести этот инструктаж позже.

– Верно, – из группы медиков вышла невысокая коренастая женщина. – Это должен делать тот, кто дежурил в тот день. Это была ты, Гвинн. И из-за того, что ты не выполнила свою работу, нас всех обругали.

– Что, никто не мог мне напомнить? – рассердилась женщина.

– Ты сначала вспомни, что ты говорила, когда тебе напомнили про несделанные процедуры.

Не став ничего отвечать, дородная дама вернулась в свой кабинет и, сузив глаза, пообещала про себя: «Даже, если инструктаж не был проведен, тебе все равно придется извиниться».

Глава 44

Ранним утром следующего дня отправился к своему новому месту работы. Сама работа начнется завтра, сегодня у меня день открытых дверей, хожу и смотрю. Здание, в котором предстоит работать, имело всего три помещения, два из которых были закрыты, в последнем одна стена заставлена приборами. Не кабина пилота самолета, где их тьма тьмущая, но где-то штук тридцать, если не больше. Начальница, спокойная и флегматичная дама под сорок лет. Стоит возле белой доски и демонстрирует на ней свой идеальный почерк, вычерчивая маркером идеальные буквы стихотворения про хмурую погоду.

– Нравится? – спросила, оторвав руку от доски.

– Красиво, – не стал отрицать.

– Попробуй теперь сам. Напиши ту же строчку, но под моею.

Хм-м. Непонятно, к чему это все, но я приму этот вызов, и начал карябать доску. В отличие от ее ровных, идеально наклоненных буковок, мои напоминали противотанковые ежи.

– Я покажу тебе упражнение для улучшения каллиграфии, – сказала она, стирая мои старания. – Делай вот так.

Ее упражнение – это символ бесконечности, который рисуешь один под одним, не отрывая руки. Нарисовал столбец и сравниваешь. Везде ли он одинаков размерами и линиями. У меня с этим было далеко от идеала, что вызвало легкую улыбку женщины, после чего она решила оторваться от стихотворения на доске и ввести меня в курс того, чем мне придется заниматься. Моя работа – это наблюдение за приборами.

Смотришь за их показаниями, что-то не так, нажал на кнопку оповещения старшего и все. Крайне просто и так же скучно. Хоть есть автоматика, но инструкции требуют наличие человека. Как по мне, больше для галочки. Поэтому скука – это враг каждого, и каждый с ней борется по-своему. Видимо, прочитав по лицу, все что я думаю о подобной работе, начальница сказала:

– Никос, уверена, ты у нас временно, но не относись к этому как к наказанию. Ведь здесь ты можешь подтянуть свое умение каллиграфии, и оно может тебе пригодиться. – Увидев неприкрытый скепсис, она улыбнулась и продолжила: – Из всех видов произвольных действий акт правильного начертания букв или символов наиболее сложный и трудоемкий. Это требует усидчивости, терпения и силы воли, но зато, овладев этим, ты будешь чувствовать правильность линий, структуру симметрии, ритм, темп, у тебя улучшится внимательность и воображение. Правда, это здорово?

– Можно я не буду говорить то, что думаю об этом? – спросил ее с тоской в глазах.

– Хм-м, – недовольно нахмурилась женщина и попробовала зайти с другого края. – Я состою в группе «Искусство и красота письма». У нас есть часть дневника Героя начала третьего ранга, Слияша, в котором он описывал свои эксперименты в каллиграфии во время нахождения в боевой форме. Умея выпускать тонкую нить, он создавал в воздухе вязь узоров, которую можно было наложить на предмет и задать ему определенные свойства.

– Насколько я знаю, это многие умеют, – пожал я в ответ плечами. – Даже ловушки скоро привезут, накачанные энергией Героя второго ранга.

– Вот именно, – оживилась дама. – Он на своем третьем ранге создавал такие прекрасные узоры, которые и держались на предмете дольше, чем у Героев второго ранга, и не уступали им в наложенных свойствах.

– Когда доберусь до третьего ранга, я обязательно задумаюсь над этим фактом, – сказал и увидел, как моя собеседница поджала губы.

– Надеюсь, завтра ты передумаешь. Почитай инструкцию оператора и иди.

Вот так закончился для меня день отрытых дверей.

– Берта, – к сидящей в оранжерее женщине подошла Дижи, – почему Никоса не взяли ни в одну команду?

– Из-за конфликта с медиками. Они наговорили друг другу много всяких слов, и их главная сказала, что хотя с их стороны не был произведен инструктаж, это не является основанием для столь безобразного поведения. Она поставила ультиматум, что без извинений они не будут оказывать ему медицинскую помощь. Если кто-то возьмет его в команду и Никос пострадает, то у главы команды будут проблемы, – ответила та, не отрывая глаз от цветов. – Он может ходить в туман только в одиночку, но он не такой псих, чтобы так рисковать.

– Может, мне выступить посредником между ним и медиками? Примирить их?

– Нет, – помотала головой Берта. – Он должен сам осознать свое поведение и сделать первый шаг. Многие считают, что ему необходим жесткий урок, чтобы он понял, что планета не вращается вокруг него.

– Мне кажется, вы все недооцениваете его упрямство, – фыркнула девушка.

Подумав, женщина оторвала взгляд от цветка и посмотрела на нее.

– Возможно, ты права, но давай подождем пару дней.

Сама комната, в которой находился смотрящий за приборами, была небольшая. Их мерный гул, показывающий, что все хорошо, начал раздражать уже через десять минут. Делать было абсолютно нечего, скука в нереальной степени. Здесь не разрешалось ставить компьютер и пользоваться коммуникаторами, из-за того, что это как-то могло повлиять на сверхчувствительную аппаратуру в закрытой комнате. Во всяком случае, так сказала начальница.

Чтобы хоть как-то убить время, принялся выполнять упражнение для каллиграфии. Столбец за столбцом я выводил символ бесконечности, впадая в глубокую тоску от осознания того, что здесь предстоит провести кучу времени. Двенадцатичасовая смена тянулась невыносимо долго, изматывая нервы, и когда меня пришли сменить, я вышел оттуда самым счастливым и очень уставшим человеком. Вот честно. Хотелось упасть и никогда не вставать. Упадническим мыслям немедленно выписал пинка и пошел к своему мотоциклу. Мне сейчас просто необходимо добраться до озера, и никто меня в этом не остановит!

– Никос, – знакомый голос заставил страдальчески закатить глаза вверх.

– Чего тебе?

– Я хотела поговорить с тобой, – поджидавшая меня Дижи встала со скамейки и засеменила ко мне маленькими шажками.

– Извини, но мне не по чину разговаривать с тобой. Ты член команды, охотящейся за кристаллами, я скромный смотрящий за приборами. Между нами непреодолимая пропасть. Ищи собеседников на свой стороне.