Напролом - Френсис Дик - Страница 40

Я поблагодарил его за заботу, кончил одеваться, пошел поговорить с принцессой. Сегодняшняя беседа была короче обычного. Ее глаза за опущенными ресницами все еще сверкали. У меня была смутная мысль насчет того, чтобы пригласить Даниэль отпраздновать вместе со мной мою четырехкратную победу, но она развеялась, когда Даниэль сказала, что ей снова нужно быть на работе в шесть тридцать, так что они сейчас уезжают в Лондон.

– Вы и в выходные работаете? – спросил я.

– Нет.

– А нельзя ли... хм... нельзя ли пригласить вас в субботу вечером пообедать со мной?

Она покосилась на свою тетю, и я тоже. Но на лице принцессы, как обычно, отражалось только то, что она хотела показать. Однако я не заметил, чтобы она была против, и ее племянница, похоже, тоже ничего такого не заметила.

– Можно, – сказала Даниэль. – Я буду в Аскоте. После скачки мы обсудим наши планы.

"Невероятно! – подумал я. – Она понимает!" 'Конечно, два дня назад она видела, как ее поездка из Девона в Лондон чуть не провалилась у третьего препятствия... Два дня? Это тоже невероятно. Казалось, мы знакомы куда дольше.

– До завтра, до Аскота, – сказала принцесса. пожимая мне руку на прощание. – И долго нам еще выигрывать?

– До Рождества!

Она улыбнулась.

– До Рождества? Крисмас Филдинг...

– Вот именно.

– Что значит "Крисмас Филдинг"? – спросила Даниэль.

– Это меня так зовут, – пояснил я. – Крисмас, Рождество.

– Как-как? Нет, я знала, что вас зовут Кит, и видела на табло "К.

Филдинг", но я думала, что Кит – это уменьшительное от Кристофер.

Я покачал головой.

– Мы родились утром на Рождество. Вот родители нас и назвали Крисмас и Холли – Рождество и Остролист. Все вопросы к папе с мамой.

В ее глазах была теплота, так же как и в глазах принцессы. Я простился с ними и с нарастающим удовлетворением направился к своей машине.

При виде машины мое довольство сменилось яростью. Все четыре шины были проколоты, окно у сиденья водителя разбито, крышка багажника поднята...

Я громко произнес несколько непечатных выражений, после чего пожал плечами и пошел обратно на ипподром, чтобы позвонить. С машиной пусть разбирается техобслуживание. А мне надо пока взять напрокат другую. Все, что я боялся потерять, было в "Золотом льве", и если вандалы искали именно это, они жестоко обманулись. Большинство зрителей уже разъехались, но на стоянке еще оставалось несколько машин и бродило два или три человека. Я думал в основном о том, как все неудобно получилось, и почти не обращал внимания на то, что происходит вокруг, как вдруг внезапно чей-то голос сказал мне в левое ухо: "Филдинг, стоять!", и справа очутился другой человек, сказавший то же самое. Я остановился. Меня застигли врасплох, и я не сразу сообразил, что можно сделать. Мои нежданные спутники подкрепили свои слова очень вескими доводами. Доводы проткнули мой пиджак и рубашку и вонзились в тело где-то в районе пояса с деньгами.

– Вот так, – сказал тот, что заговорил со мной первым. – Мы собираемся забрать у тебя кое-какие вещички, которые тебе не принадлежат. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя порезали, а?

Глава 13

Разумеется, я этого не хотел.

– Видишь вон тот серый "Форд" справа на обочине? – сказал тот, что был слева. – Сейчас мы тихо-мирно сядем в него. Ты нам скажешь, где находятся известные тебе пиджаки и вещи, которые были в карманах. Сядешь между нами на заднее сиденье, мы тебя свяжем, а если будешь дергаться, перережем тебе связки, так что ты никогда ходить не сможешь, не то, что верхом ездить.

Понял?

Я кивнул. Во рту у меня пересохло.

– Пора тебе понять, что есть люди, которыми вертеть нельзя. И мы тебе это объясним. Пошли!

Это не были Оуэн Уаттс и Джей Эрскин. Голоса незнакомые, и к тому же эти люди старше и куда крупнее. Свои слова они подкрепили парой тычков под ребра, и я пошел. Пошел на негнущихся ногах к серому "Форду".

Я, конечно, отдам им то, что они хотят. Это просто. Кредитные карточки Оуэна Уаттса и пропуск Джея Эрскина не стоят того, чтобы ради них становиться калекой. Но при мысли о том, что будет после "Золотого льва", в животе у меня сделалось пусто. Вряд ли они с улыбкой пожмут мне руку и отпустят восвояси. Это было очевидно.

В "Форде" сидел третий, водитель. Когда мы подошли ближе, он вылез из машины и распахнул обе задние дверцы. Машина была развернута к выезду на шоссе.

Рядом никого не было, на помощь не позовешь. И все же я твердо решил, что в машину не сяду ни в коем случае. Брошусь бежать. Лучше рискнуть здесь, на вольном воздухе. Если убьют – пусть лучше под открытым небом, чем в каком-нибудь темном углу или на заднем сиденье автомобиля, со связанными руками. Пиджаки я бы им отдал, но они жаждали крови, и их враждебные намерения били по мне, словно волны прибоя в шторм.

Наступил момент, когда я сказал себе: "Теперь или никогда!", и уже готов был сделать это "теперь", но тут бесшумно проезжавшая мимо нас к выезду с ипподрома длинная черная машина остановилась у края дороги футах в шести от того места, где находился я. В задней двери с моей стороны опустилось окно, и знакомый голос спросил:

– Кит, у вас проблемы?

Никогда еще за всю свою жизнь я не был рад принцессе больше, чем теперь!

– Скажи "нет"! – прошипел человек слева мне в ухо, сильнее вжимая нож в мой бок. – Избавься от них!

– Кит!

– Да! – сказал я.

Лицо принцессы не изменилось. Задняя дверь ее "роллс-ройса" распахнулась, и она, не тратя лишних слов, произнесла:

– Садитесь.

Я рванулся. Прыгнул. Нырнул в машину головой вперед. Приземлился прямо на ноги принцессе и Даниэль, постаравшись сделать это как можно мягче, и перекатился на пол.

Машина рванулась прежде, чем принцесса успела сказать шоферу: "Томас, вперед!", и я увидел в окно разъяренные лица моих неудачливых преследователей, услышал, как они молотят кулаками по блестящему кузову, пытаясь отворить дверцы, которые были уже автоматически заперты изнутри.

– У них ножи! – в ужасе воскликнула Даниэль. – В смысле... правда ножи!

Томас еще прибавил скорость. Некоторое время трое мордоворотов бежали за машиной, потом отстали. Я взобрался на одно из откидных сидений и сказал:

– Извините...

– Извините! – воскликнула Даниэль.

– Извините, что втравил вас во все это, – сказал я принцессе и потер лицо рукой. – Мне действительно очень неудобно...

– Мадам, – сказал Томас, не проявляя ни тревоги, ни волнения, – эти трое людей собираются преследовать нас на серой машине марки "Форд".

Я посмотрел в затемненное заднее стекло и увидел, что Томас прав. Последний из мордоворотов уже садился в машину, тыкая пальцем в нашу сторону.

– Тогда нам стоит найти полисмена, – спокойно сказала принцесса. Но после окончания скачек полиция, как всегда, удалилась с ипподрома после того, как рассосалась толпа. Никто не регулировал движение у ворот ипподрома – в этом больше не было нужды. Томас убавил скорость, повернул в сторону Лондона и снова мягко нажал на акселератор.

– Если я могу посоветовать, мадам... – начал он.

– Можете, Томас.

– Безопаснее будет ехать дальше. Первый город на пути – СтоуниСтрэтфорд, и я не знаю, где там полицейский участок. Мне придется остановиться, чтобы спросить.

– Если мы пойдем в полицейский участок, – с беспокойством сказала Даниэль, – они нас задержат на целую вечность! Будут брать показания и все такое. Я опоздаю!

– Кит? – спросила принцесса.

– Едем дальше, – сказал я. – Если, конечно, это вас устраивает.

– Едемте, Томас, – сказала принцесса. Томас кивнул.

– А теперь, Кит, – сказала принцесса, – расскажите, пожалуйста, почему нам пришлось спасать вас столь мелодраматическим образом.

– Они угрожали ему ножами! – сказала Даниэль.