Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Френсис Дик - Напролом Напролом

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Напролом - Френсис Дик - Страница 16


16
Изменить размер шрифта:

– Кто сказал, что я добиваюсь титула? Я этого не потерплю! Это наглая ложь!

И тут я понял – возможно, из-за нескрываемого страха, звучавшего в голосе Мейнарда, – что именно это упоминание о титуле его и разгневало.

"Это не ложь, – уверенно подумал я. – Это правда. Он, видимо, действительно усердно охотится за титулом. Дед говорил, что Мейнард в девять лет хотел быть лордом. А теперь, в пятьдесят, это все тот же Мейнард, но только богатый, влиятельный и, вне сомнения, имеющий доступ к нужным людям.

Возможно, именно сейчас он строит тонкие, но совершенно незаконные комбинации..."

Сэр Мейнард Аллардек. Да, неплохо звучит. Сэр Мейнард. Эй, Филдинги, кланяйтесь мне! Кланяйтесь пониже, я теперь выше вас!

– О титуле я ничего не говорил! – запротестовал Бобби еще энергичнее. – В смысле, я даже не знал, что ты хочешь добиться титула. Я об этом никому ничего не говорил. Я даже не думал!

– А почему бы вам не обратиться в газету? – поинтересовался я.

– Помолчите вы! – резко ответил Мейнард. – Не суйтесь, куда не просят! – И снова обратился к Бобби:

– Если ты не говорил об этом по телефону, откуда же они узнали? Почему они напечатали эту... эту наглую ложь? А?

– Не знаю! – ответил ошарашенный Бобби. – Я вообще не знаю, почему они все это напечатали!

– Это тебя кто-то подговорил, чтобы ты мне устроил все эти неприятности! – сказал Мейнард. Лицо его сделалось жестоким, злым и по-настоящему опасным.

Мы, все трое, изумленно уставились на него. Как такое вообще могло прийти в голову?

– Да нет же! – воскликнул Бобби, запинаясь еще сильнее. – В смысле, это же просто глупо! Это ведь не у тебя неприятности из-за того, что они понаписали, а у меня! Разве бы я стал устраивать неприятности сам себе? Это же бессмысленно!

– Три человека позвонили мне, когда не было еще и семи, и сказали, что в сегодняшнем "Знамени" появилась еще одна статья! – сердито сообщил Мейнард. – Я купил номер по дороге сюда. Я сразу догадался, что за всем этим стоит твой гнусный шурин или эта свинья, его дед. Это вполне в духе их мерзкой семейки.

– Не правда! – сказала Холли.

Мейнард сделал вид, что ничего не услышал.

– Я приехал сюда сказать, что поделом тебе все это, – продолжал он, обращаясь к Бобби, – и настоять, чтобы ты потребовал от Филдингов полного печатного опровержения.

Бобби потряс головой, словно его огрели дубинкой.

– Но Кит здесь ни при чем! – сказал он. – Он никогда бы такого не сделал! И его дед тоже.

– Тюфяк! – презрительно бросил Мейнард. – Ты никак не можешь понять, что есть люди, которые способны улыбаться тебе и в то же время пырнуть тебя ножом под ребра!

– Они не могли этого сделать из-за Холли! – настаивал Бобби.

– Наивный дурак! – сказал его папаша. – Неужели ты думаешь, что они не хотят разрушить твой брак? Они всегда были против него, так же как и я! А это подлая, ненадежная и мстительная семейка. Они все такие. И если ты имел глупость довериться кому-то из них, значит, ты заслужил все, что с тобой стряслось!

Бобби глянул в мою сторону. В его взгляде не было недоверия – одна лишь неловкость. Мы с Холли и не подумали оправдываться. Вряд ли какие-то слова способны были изменить мнение, которого Мейнард придерживался всю жизнь, или хотя бы задеть его. К тому же мы слишком часто выслушивали подобные инвективы от дедушки в адрес Аллардеков, так что у нас успел выработаться своего рода иммунитет. Самое интересное, что единственным, кто возразил Мейнарду, был Бобби.

– Киту и Холли не все равно, что со мной будет, – сказал он. – А тебе все равно. Кит пришел мне на помощь, а ты нет. Я предпочитаю судить по делам. И я не согласен с тобой.

Судя по лицу Мейнарда, он не поверил своим ушам. Если честно, то и я тоже. Дело было не только в том, что Бобби пошел наперекор всему, чему его учили с детства, – достаточно было уже одного того, что Бобби осмелился бросить вызов своему папаше и заявить об этом ему в лицо.

И на самом деле Бобби, похоже, несколько нервничал. Мне говорили, что Мейнард ухитряется создавать массовую нервозность в офисе любой фирмы, с которой имеет дело, и теперь я понял, как ему это удается. Основой его успеха была непреклонность и беспощадность, которую мы все трое ощущали очень отчетливо, тем более что сейчас он не пытался скрыть ее за любезностью и обаянием.

Бобби беспомощно развел руками, подошел к раковине и принялся наливать чайник.

– Кофе хочешь? – спросил он у отца.

– Разумеется, нет! – Это было сказано таким тоном, словно Мейнарду предложили нечто оскорбительное. – Я еду на собрание комитета Жокейклуба.

– Он взглянул на часы, потом на меня. – Вы, – сказал он, – посмели меня задеть. Вы за это заплатите!

– Если я узнаю, – сказал я спокойно, но отчетливо, – что вы говорили в Жокей-клубе, будто за этой статейкой в "Знамени" стоит кто-то из Филдингов, я лично подам на вас в суд за клевету.

Мейнард злобно уставился на меня исподлобья.

– Дрянь, – сказал он, – дрянью родился, дрянью и помрешь! Ты не стоишь той каши, которая из-за тебя заварилась, и я был бы очень рад узнать, что ты сдох!

Я почувствовал, как Холли, стоявшая рядом со мной, рванулась вперед, и успел поймать ее за запястье, чтобы удержать. Сам я был вполне удовлетворен.

В глазах Мейнарда я прочел, что он принимает меня всерьез, но не хочет, чтобы я об этом знал. И еще я впервые понял, что сам факт моего благополучия и преуспевания, того, что я один из лучших жокеев, для него, при его одержимости, нестерпим. И это меня обеспокоило. В Жокейклубе, штаб-квартира которого испокон веков располагалась на главной улице Ньюмаркета, Мейнард постарается представить эту статью в "Знамени" как неудачную шутку. Он уже лет пять состоял членом этого клуба. Там-то Мейнард, несомненно, тщательно скрывал свой злобный оскал и был сама любезность. Жокей-клуб был организацией, распоряжавшейся всем, что имело отношение к скачкам. Мейнард был там чем-то вроде мальчика на побегушках, но упорно добивался наверх, видимо надеясь со временем делаться одним из распорядителей, членом триумвирата, возглавлявшего клуб. Так что, видимо, он постарается не сказать там ничего такого, что может дойти до меня.

В Жокей-клубе не было ни работающих жокеев-профессионалов, ни тренеров, имеющих лицензию, хотя там состояло несколько жокеев и тренеров, отошедших от дел. Входили в него и владельцы скаковых лошадей – некоторые из них были моими хорошими друзьями. Всего в клубе насчитывалось около ста сорока членов, посвятивших себя процветанию конного спорта. Они сами принимали в клуб неофитов, сами избирали из своей среды людей на руководящие должности. Если Мейнард решил тихо пролезть наверх, ему может помочь и то, что он – член одной из старейших тренерских династий, и то, что он богат, но проявление среди членов клуба грубых, диких предрассудков, направленных против нашей семьи, которым он дал волю на кухне у Бобби, ему на пользу явно не пойдет. Ничто не могло бы настроить против него учтивых и сдержанных членов клуба сильнее, чем подобный бурный всплеск дурных манер.

Так что Мейнарду было выгодно на публике вести себя прилично, и для меня это оказалось очень кстати.

Ну а со своими можно было не церемониться. Он ушел, как и явился, не попрощавшись. Мы слышали, как затихают в отдалении его уверенные шаги, как хлопнула дверца машины, как завелся мотор.

– Кит, – медленно сказал Бобби, – а ведь если ему удастся пролезть в распорядители, а ты по-прежнему будешь жокеем, ты сделаешься очень уязвим... Ты это понимаешь?

– Хм, – сухо ответил я. – Да, дело плохо.

Глава 6

Я отправился на скачки в Пламптон. Самый обычный день: четыре заезда, из них одна победа, одно третье место, одно – где-то посередине, одно почти последнее. Ну и соответствующие реакции владельцев.

Похоже, на этот раз людей, видевших заметки в "Частной жизни", было куда больше. Мне то и дело приходилось отвечать, что нет, Бобби не разорился, да, я в этом уверен, нет, о намерениях отца Бобби я ничего не знаю. На скачках, как всегда, было несколько репортеров, но из "Знамени" никто не появился. Колонку, посвященную скачкам, в "Знамени" вел остренький молодой человек, который пренебрежительно писал обо всем, что должно произойти, и критически обо всем, что произошло. Все жокеи старались по возможности держаться от него подальше. Однако в тот день я бы как раз хотел повидаться с ним.