Птица-пересмешник - Даррелл Джеральд - Страница 43

Они двинулись по лужайке в направлении хижины. Папаша Дэмиэн занял позицию у двери.

– Готова? — шепнул он.

Джу вынула шашки из кармана, поигрывая ими в своих могучих ладонях.

– Так точно, сэр, готова! — кивнула она.

Дэмиэн со страшной силой рванул на себя дверь. Джу тут же метнула шашки в темную глубину. Оттуда послышались треск, звон разбитого стекла и дикий крик ужаса. Дэмиэн тoже захлопнул дверь, и в следующий момент могучее бревно, заменявшее замок, заняло свое место. Из хижины донеслись какофония приглушенных звуков, кашель и отчаянный стук кулаками в дверь.

Как только стало ясно, что оружие возымело действие, Питер бросился к другой двери и отомкнул засов. За дверью стояла хохочущая Одри — целая и невредимая. Питер обнял ее и расцеловал.

– Ну как, всласть насиделась? — спросил он.— А то, если тебе нравится быть похищенной, я не стану силком тащить тебя домой.

– Ты мой герой,— сказала Одри и засмеялась еще громче при виде остальных своих спасителей.

– Вот неблагодарная тварь! Ты всегда была такой,— сказал папаша, целуя дражайшую дщерь.— Мы тут жизнью рискуем, чтобы спасти тебя, а она ржет как ни в чем не бывало!

– Но вы все так смешно выглядите! — стала оправдываться Одри.— А что вы сделали с моими беднягами-похитителями?

– Удушили,— с наслаждением сказала Джу.

– Как — удушили?!

– Джу сделала дымовые шашки,— сказал Питер,— ну, мы их и забросали. Вот откуда весь этот шум.

– А теперь мы их вытащим и повесим на ближайшем баньяне,— сказал папаша Дэмиэн, потирая руки.

– Не надо, ради Бога,— раздраженно сказала Одри.

– Это еще почему? — поинтересовался Питер.

– Они были так милы со мной, бедняжки,— объяснила Одри,— у меня и в мыслях не было причинять им зло. А если вы, ваше преподобие, отравили их насмерть, я ни за что не прощу вам. Пойдемте сейчас же выпустим их.

– Если мы их выпустим, это будет конец всему нашему делу,— сказал Ганнибал.

– Так вам вообще не надо было их трогать,— сказала Одри.— Вам нужно было только приехать, и они с радостью передали бы меня с рук на руки.

– С рук на руки? — недоверчиво произнес Ганнибал.

– Именно так.

– Почему?! — спросил Ганнибал.

– Они знали, что вы приедете,— нетерпеливо сказала Одри.— Ганнибал, ты порою такой несносный!

– Но кто им сказал? Откуда они это узнали?

– Я им сказала.

– Ты им сказала?! — изумился Ганнибал.— Я молчу!.. Мы тут пробираемся по лесным чащобам, словно партизанский отряд, разбавленный начинающими бойскаутами, а они, видите ли, поставлены обо всем в известность?!

– Ну да,— сказала Одри.— Им не хотелось меня похищать. Это все поганец Лужа. Он их заставил. Ну, отпирай, пока они там не задохнулись.

Как только Питер снял засов, из комнаты выползли четверо насмерть перепуганных зенкалийцев. Они хрипели, кашляли, судорожно хватали ртами воздух, по лицам у них лились потоки слез. Белый удушливый дым, клубившийся в хижине, имел жуткий запах тухлых яиц и прорванной канализационной трубы.

– Чем же ты начинила свои шашки, Джу? — спросил Ганнибал.

– Видишь ли, когда я приготовила первую опытную партию, мне показалось, что там чего-то не хватает,— созналась Джу.— Вот я и подмешала кое-чего для запаха.

– Вот это да! — произнес потрясенный Ганнибал.— Какая же ты, к дьяволу, служительница церкви?! Ты самая настоящая ведьма, прямо с шабаша, только летаешь в шляпе, а не на помеле!

– А я-то думала, ты оценишь! Это первые дымовые шашки в моей жизни,— укоризненно сказала Джу.

Между тем Питер и Одри оказывали незадачливым похитителям первую помощь. Благодаря холодной воде из ручейка и порядочной фляге бренди, неохотно пожертвованной Дэмиэном, они вскоре пришли в чувство, но дыхание у них по-прежнему было хриплым и они здорово кашляли. Питер выяснил, что двое стражников, оставшихся в лесу, тоже очнулись, и хотя у каждого на затылке было по шишке величиной с куриное яйцо, похоже, этим дело и ограничилось.

– Ну,— сказал Ганнибал,— коли вы удовлетворены тем, что никому из противников не угрожает командиров ка на тот свет, может, объясните, что все это значит?!

– Охотно,— сказала Одри,— но сначала давайте побыстрее доберемся до телефона — у нас мало времени, мы должны дозвониться до дворца.

Когда они возвратились в миссию Джу, Одри за стаканом бодрящего вина рассказала, как все произошло.

– Сама во всем виновата,— хмуро призналась она.— Я ехала домой, смотрю, дорога перегорожена огромным деревом, а рядом несколько зенкалийцев с мачете: стоят себе вроде раздумывают, как бы убрать препятствие. Я готова была подождать, пока они справятся с этим, но тут с другой стороны подкатил Гарутара — ну, помните, кузен Лужи, который всегда клялся, что ненавидит его,— и наорал на столпившихся вокруг дерева людей. Потом, перебравшись через ствол, подошел к моей машине и сказал: мол, они послали за пилой, но операция по распилке займет минимум несколько часов, а поскольку сам он решил вернуться в город, то может подбросить и меня.

– И ты согласилась? — изумился Ганнибал.

– Да, как видишь… Прежде чем успела раскаяться в собственной дурости, мы уже свернули в лес. Тогда я решила: черт с ними, все равно сопротивляться бесполезно, а там, Бог даст, пока я буду среди них, может, узнаю что-нибудь полезное.

Питер вздохнул и поднял глаза к небу.

– Так вот,— продолжала Одри,— когда мы вошли в хижину, там уже находился Лужа — в костюме сафари, да еще в тирольской шляпе — ни дать ни взять Джунга Дин! Он был довольно вежлив, но отпускал сальности, и тон его был угрожающим. Как только я сказала все, что думаю, по поводу проведенной операции, он улыбнулся и выбил у меня почву из-под ног, раскрыв все свои карты.

Она сделала паузу и отхлебнула глоток.

– Он заявил, что если я не сообщу, где находится заветная долина, сорвется строительство аэродрома и электростанции и он останется без денег. И тогда, хоть он и не мстителен, он устроит веселую жизнь всем, кого я люблю и ценю. Он сказал, что непосредственно мне угрожать не будет, так как меня все равно ничем не проймешь, но медленная пытка, когда мне из года в год придется беспокоиться о жизни и здоровье родных и близких, заставит меня капитулировать.

– Ну что за сволочь! — пробормотал Ганнибал.

Питер ничего не сказал —ь он наблюдал за Одри, по лицу которой было видно, что она подходит к чему-то важному и неожиданному.

Одри усмехнулась.

– Я попыталась поставить его на место,— сказала она, пожав плечами,— но все напрасно. Я говорила ему, что даже если он узнает, где находится долина, и уничтожит ее, это не принесет ему дивидендов, так как все зенкалийцы ополчатся против него. В ответ он лишь рассмеялся и сказал, что ему начхать на Зенкали и его обитателей. Как только долина перестанет существовать, он тут же отправится в Джакарту, где его уже будут ждать денежки.

– Об этом я как-то не подумал,— сказал Ганнибал.— Так вот почему он действовал отчаянно.

– Точно,— сказала Одри.— Отчаянно, но в открытую.

– Так что же ты сделала? — спросила Джу.

– Я сказала ему, где находится долина,— выпалила Одри.

На мгновение воцарилась тишина.

– То есть… как это… сказала? — спросил Питер.

– И это… моя родная дочь… Господи, прости ее, если сможешь,— проблеял папаша Дэмиэн.

– Одри, милая, как же так?! — взвизгнула Джу.

Одного только Ганнибала заявление Одри ничуть не встревожило. Наоборот, глаза у него заблестели.

– Я чувствовал, что Одри найдет самый простой и остроумный выход,— сказал он.— Ну, прекрасная ирландка с душой Макиавелли, признавайся, что за этим кроется?

– Сказать-то я ему сказала,— с улыбкой ответила прекрасная ирландка,— только вряд ли это принесет ему пользу. Я расписала во всех подробностях самую дальнюю дорогу и не забыла поведать об опасностях, подстерегающих на пути. Тем не менее он решил туда отправиться — я сама слышала, как он говорил Гарутаре, что пойдет туда с отрядом из тридцати человек, как только зайдет солнце.