Проклятие главы рода - Новикова Татьяна О. - Страница 10

– Паук, – сказала она по слогам.

– Его имя – Паук?

– Его называют Пауком, ну а если хочешь конкретики – ищи сама. Я и так тебе многое выдала. Мы вроде не подружки, чтобы обмениваться сплетнями. Что ж, прошу меня извинить. Передавай привет супругу… и вашим очаровательным детишкам.

И, подмигнув, Медея скрылась в палате, оставив Агату в растерянных чувствах.

С одной стороны, у неё появилась хоть какая-то информация. С другой, можно ли назвать прозвище «Паук» достаточным, чтобы найти баюна? Мало ли Пауков ходит по городу или стране?

Ничего. Главное – с чего-то начать.

Агата сглотнула и вернулась к палате, где лежал дед Максим. Она постучалась и заглянула внутрь. Мать Серпа стояла у прикроватного столика и поправляла букет полевых ромашек. Невысокая пухленькая женщина, но не одутловатая, а очаровательная в своей полноте. Лишний вес её не портил, скорее – украшал. Добавлял очарования лицу, делал черты плавными, мягкими. Мама Серпа любила пошутить, что она полнеет за всю семью худощавых Адронов.

Услышав стук, женщина обернулась и заметила Агату.

– Заходи, – махнула ей рукой. – Не устраивай сквозняк.

– Здравствуйте, Виктория Максимилиановна. Не помешала?

– Нет, конечно. Мы всегда рады компании. А что ты без Серпушки и детей? Дедушка был бы рад на них взглянуть, давно не видел пацанят.

Дед Максим лежал без движения, лишь грудь тяжело вздымалась. Серый, цветом он сливался с больничной одеждой и постельным бельем. Агате давно казалось, что он безразличен ко всему. Внутренняя сила не позволяла ему потухнуть, но болезнь брала своё. Может, он даже хотел поскорее умереть. Потому что разве это жизнь? Лежишь, подключенный к аппаратам, даже дышать сам не можешь. Ужасный конец. Врагу не пожелаешь.

– Если честно, я хотела поговорить с вами наедине.

– Ну, наедине я редко бываю, – попыталась пошутить Виктория Максимилиановна, но шутка вышла какой-то трагичной. – Но от дедушки нам нечего скрывать, я думаю. Пап, тут Агата в гости пришла, жена Серпа. Ну что ты скромничаешь. Иди сюда, он же не видит тебя.

Агата подошла ближе и улыбнулась, склонившись к старику, легонько тронула его холодную морщинистую ладонь.

– Здравствуйте, дедушка.

Он смотрел на неё, не мигая, и Агата поежилась под этим внимательным взглядом. Слишком уж он был… живым. Удивительно живым для орка, в котором живого почти ничего не осталось.

Агата на секунду даже залюбовалась его глазами. Красивые. Не потухшие, а полные внутренней силы. Жаль, что сила эта так и останется погребена внутри немощного тела.

Как-то ей не приходилось раньше смотреть ему в лицо. Они всегда приходили к деду Максиму и матери с Серпом, а тот к деду её особо не подпускал. Не хотел, чтобы она напитывалась страданиями умирающего орка.

Что ж, Агата ему была благодарна. Она всё равно не представляла, как вести себя с тем, с кем даже поговорить нельзя. Молча сидеть рядом и скорбно вздыхать? Какой в этом смысл?

Внезапно Агата с горечью вспомнила, как часто Серп проявлял нежности при дедушке. Говорил ласковые слова, целовал её, прижимал к себе.

– Надо, чтобы он видел: я в надежных руках, – улыбался муж. – Пусть дед порадуется.

Сейчас Агата задержала руку на несколько секунд – ради приличия – и отстранилась.

– Как вы? – спросила Викторию Максимилиановну. – Как дедушка?

– Всё как обычно, – ровно ответила та. – Улучшений не намечается, ухудшений – тоже. Ты не юли, скажи сразу. Что-то случилось? Что это за личные разговоры со мной?

Свекровь у Агаты была хорошая и в жизнь молодых с нравоучениями не лезла, но из тех, кто даже мысли не допустит, что её сын может сотворить нечто плохое. Женщина понимала: ни в коем случае нельзя рассказывать, как глубоко её ранят слова и поступки Серпа.

Свекровь лишь пожмет плечами и скажет что-нибудь типа:

– Ой, не преувеличивай. В семейных проблемах всегда виноваты оба, – подразумевая, что виновата одна она, Агата.

Поэтому разговор нужно выстраивать иным образом. Она оглянулась на деда Максима, который так и продолжал безотрывно смотреть в её сторону, будто пытался что-то сказать взглядом, но не мог.

Ей вновь стало не по себе.

Нельзя же при нем, живом орке, обсуждать события из прошлого, как будто деда уже нет в живых. Неправильно это.

– Может быть, выйдем на минутку? – спросила она с мягкой улыбкой. – Дойдем до кафетерия? Вы наверняка с самого утра ничего не ели.

– Если честно, со вчерашнего вечера, – вздохнула Виктория Максимилиановна. – Пап, подожди тут, – обратилась она к неподвижному деду, словно тот мог уйти. – Мы ненадолго.

Он несколько раз тяжело моргнул, и, посчитав это за согласие, свекровь направилась к двери.

Вскоре они сидели в небольшой, но уютной столовой клиники, где для посетителей готовили свежую выпечку и неплохой кофе. Виктория Максимилиановна ела с аппетитом, а Агата думала, как начать разговор.

– Одежда на тебе такая необычная, – сказала свекровь. – Как будто в гардеробе какой-то модной старушки покопалась. Нет, красиво, ничего не скажу. Но как с чужого плеча снято.

Ну, она была не так уж и неправа.

– Да ну, о чем вы. Просто мода на винтаж возвращается, – ответила Агата, зная, что мать Серпа за этим не следит и в её словах не усомнится. – Знаете, я хотела с вами обсудить одну вещь…

– Какую же?

– Я была у бабушки Раи, и она рассказала, что ваши родители совсем не ладили. А потом вы всей семьей съездили в отпуск, и всё пошло на поправку. Это правда?

Свекровь поморщилась.

– Вот бабушка, вообще не умеет тайны хранить. Агат, зачем тебе это знать?

– Мы с Серпом… – Она вздохнула. – У нас, наверное, кризис в отношениях. Или как это правильно называется? Раньше никогда не ссорились, а сейчас всё снежным комом покатилось. Одно за другим. Я испугалась, а вдруг наш брак никогда не будет прежним? Пошла к бабушке Рае за советом, а она сказала к вам обратиться. Мол, вы про своих родителей расскажете, и это меня успокоит. Может, посоветуете чего. Вы помните, что в том отпуске произошло?

Пусть это и была ложь, но ложь, приближенная к правде. Вроде и не ругала Агата Серпа, и напирала на то, как тревожится за их семью. Захочешь – не прикопаешься.

– Ох, бабушка-бабушка, – покачала головой Виктория Максимилиановна. – Слушай, ты дурь в голове не держи. Все ссорятся и все мирятся. А мои родители – вообще не образец для подражания.

– Но… они же…

Свекровь махнула рукой.

– Баба Рая всех нюансов не знает. Но тебе я расскажу. Мы в отпуск действительно съездили. Как сейчас помню: частный сектор, домик у самого моря. Только вот чуда не случилось. Мой отец всегда был жесток, а в отпуске совсем с катушек слетел. Он какой-то ритуал пытался провести, который только в этих широтах можно – видимо, для того и поехал вообще. Тот у него все не выходил, и в итоге он заставил мать ему своей крови нацедить, для активации рун. Даже рану ей помочь перевязать не потрудился. Она несколько дней отлеживалась. Потом к нему какие-то странные типы приходили, мать попыталась их выпроводить. Так он сказал, что если она будет ему при посторонних перечить, то в следующий раз для ритуала вся ее кровь будет использована. Потом они снова поругались, и отец ее в кладовке на магический замок на несколько дней без воды и еды запер. Якобы она сама напрашивалась. Я её защитить попыталась – тоже получила. Это был не отпуск, а кошмар. Мы дни считали до отъезда домой.

– Как же так…

Агата в ужасе прижала ладонь к губам.

– Вот так. К концу отдыха мать совсем запуганная ходила, взгляд боялась поднять. А отец сказал: «Не вздумай меня перед нечистью позорить. Веди себя нормально». А то, мол, слухи ходят про разлад в семье Адронов. Мама на себя перестала быть похожа, но больше никогда не жаловалась. Я тоже урок извлекла. – Свекровь нервно вгрызлась в булку с сахарной посыпкой. – Ты думаешь, я почему за отцом ухаживаю даже сейчас?

– Не знаю, – покачала головой Агата.