Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай - Страница 70

- Тогда я отвезу тебя домой.

Она снова кивает, больше не сопротивляясь мне. - Хорошо”.

Я целую ее в последний раз в губы, а затем еще раз в нос, прежде чем открыть дверцу своей машины. Она убирает ноги с обеих сторон от меня и выходит, закрывая за собой дверь.

- Спи крепко, красотка, и наслаждайся временем со своими друзьями. Я вернусь за тобой раньше, чем ты успеешь оглянуться.

✽✽✽

Глава 27

Нера

Я возвращаюсь на следующий день.

И следующий.

И еще один после этого, пока я не моргну и не пройдет три недели. Три недели проводить вечера со своими друзьями и ускользать, как только они засыпают, чтобы пойти к Тристану.

Три недели, когда он трахал меня каждый день, всеми возможными способами, пока я не начинала умолять кончить. Верный своему слову, он никогда не насытился. Он никогда не трахает меня меньше двух раз, как будто у него не может пройти больше часа или двух, прежде чем ему снова придется овладеть мной.

Три недели, когда он каждый вечер готовил мне ужин. Когда я возвращаюсь на второй вечер, у него по меньшей мере десять пакетов с продуктами, и он хлопочет на кухне, раскладывая их по местам.

Я смотрю, как он готовит каждое блюдо своими привлекательными руками, загипнотизированный тем, что у него получается. Он превращается в совершенно другого человека, когда у него в руке нож, его истинная страсть настолько заметна, что ее невозможно отрицать.

Я никогда не видела его таким сосредоточенным на занятиях, и это согревает лед в моем сердце, когда я вижу, как он наклонился, сосредоточенно нахмурив брови, накладывая на тарелку блюда, которые он приготовил для меня, потому что думал, что они мне понравятся.

Это восхитительное блюдо за восхитительным блюдом, от свиной вырезки в домашнем жуге до хрустящих тостад из тунца с медовым соусом юзу.

Он смотрит, как я ем, и сначала я думаю, что это потому, что он что-то подозревает. Но потом я понимаю, что он просто ждет моей реакции.

Мне кажется, он даже может нервничать, его плечи напряжены, дыхание прерывистое, руки играют кухонным полотенцем, когда он смотрит, как я откусываю первый кусочек. Я ловлю себя на том, что хочу есть и позволяю себе наслаждаться этим, потому что мне нравится, как изгибаются его губы, когда я говорю ему, что это новое блюдо - мое любимое.

Я говорю это каждый раз и каждый раз имею это в виду.

Он говорит мне, что это означает, что он должен готовить блюда лучше с каждым днем, что он не может оступиться. Что я неосознанно даю ему необходимое обучение.

Жар разливается по моему сердцу в ответ.

Он такой талантливый и такой преданный делу, когда занимается любимым делом. Я узнаю тот же драйв, ту же слепую одержимость фехтованием, что и он своим ремеслом, и это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему.

Опасно близко. Гораздо ближе, чем я когда-либо хотела быть. Мне приходится потрудиться, чтобы не наклониться еще больше и вместо этого отступить назад. Когда я напоминаю ему, что мы не встречаемся, он целует меня в губы или нос, успокаивает “хорошо, детка” и возвращается к тому, что делал.

Это три недели, когда я возвращаюсь домой, в свою постель, и втайне жалею, что не осталась на ночь. Три недели убеждала себя, что поступаю правильно, не подпуская его слишком близко, потому что он просто разочарует меня, как и все остальные.

Он терпелив, никогда не заставляет меня оставаться или как-то иначе давит на меня, кроме как настаивать на том, чтобы каждый вечер отвозить меня обратно в мою квартиру.

Есть еще одна причина, по которой я не остаюсь.

Скрывать от него свой секрет - пытка. Когда голос обращается ко мне — громче и самобичевательнее, чем когда-либо прежде, потому что он чувствует, что, возможно, я начинаю искать шанс вырваться из его лап, — мне некуда обратиться.

Его квартира слишком мала, я не могу провести там чистку так, чтобы он не узнал. Голос в ярости из-за того, что я не подчиняюсь немедленно. Его раскатистый тенор врывается в мой разум, привлекая мое внимание к нему, пока я едва могу поддерживать разговор, который веду с ним.

У меня мурашки по коже, и я на взводе, пока не выберусь оттуда и не вернусь домой. Там я бегу в ванную, а голос кричит на меня всю дорогу.

Зачем ты это съела?

Жирная свинья.

Ты отвратительна.

Позор. Позор для твоих родителей.

Я в ярости на себя, кричу, расстроена, в депрессии. Отвращение как к своему разуму, так и к телу. Как я могла есть ту еду, которую он приготовил, когда я знала, что от этого я наберу вес?

Сегодня была лазанья с говядиной. Он сказал, что мне нужна энергия для завтрашней трехчасовой тренировки, что еда - это топливо.

Ты ничего не стоишь.

Я стою на коленях и засовываю пальцы себе в горло.

Уродливая, глупая, сломленная.

Неудача.

Рвота вырывается из моего горла и попадает в воду. Часть ее брызгает на белое сиденье, приводя меня в ужас.

Кислота обжигает мне горло. Голова идет кругом.

Меня трясет.

Мой желудок неуправляемо переворачивается. Несчастна.

Я скребу сиденье до нитки. Скребу еще долго после того, как блевотина ушла. Скребу маниакально, счищая грязь, которую я не вижу. То, что я знаю, есть.

Никаких доказательств.

Никаких доказательств того, насколько я неполноценна.

Промыть. Закрутить.

Хаотичная вода, такая же, как хаос в моем мозгу. Это невидимая зона боевых действий, и я - ежедневная жертва.

Пятно исчезло, как и еда.

Ты такая чертовски тупая.