Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай - Страница 40

Он ест как умирающий с голоду человек. Шершавость его языка трется о завиток моего ануса, дразня и расслабляя напряженные мышцы с решительным и почти насильственным намерением.

Я почти теряю сознание, когда чувствую, как его язык проникает сквозь мое кольцо в мою задницу. Он входит и выходит, доводя мои щеки до предела возбуждения. Я ошеломлена незнакомым, но электрическим ощущением и нахожусь на грани очередного оргазма.

Мои мышцы начинают сводить спазмы, когда он резко отстраняется. Как бы близко я ни была к краю, меня резко отдергивают от него, когда мой оргазм отступает.

- Тристан, - хнычу я. Сексуальное разочарование бурлит в моих венах. Мне нужно, чтобы он заставил меня кончить. Я вслепую тянусь к нему, но он хватает меня за запястье и прижимает его к пояснице.

- Мне так и не удалось с первого раза услышать свое имя из твоих уст, - вспоминает он, и раздражение окрашивает его слова. - Но слышать, как ты поешь это сейчас, как будто я твой Бог и ты молишься о пощаде, чертовски хорошо компенсирует это.

- Почему ты остановился?- Я хнычу.

-Я же говорил тебе, - рычит он мне в ухо хриплым голосом. - ты не сможешь кончить снова, пока не ответишь на мой вопрос.

Я недовольно вздыхаю, по мере того как мой оргазм все дальше и дальше отдаляется от меня. Я так измотана своим возбуждением, что даже не могу вспомнить, о чем он меня спросил.

-Ч-что?-Что?

-Расскажи мне о Фениксе, - просит он.

- Он не хочет меня, - отвечаю я. Больше я ему ничего не скажу, по крайней мере, до того того, как мы с Сикс не поговорим об этом.

Тристан наклоняется надо мной, всем своим телом накрывая мое, когда я чувствую, как два его пальца погружаются в мою киску. Я стону, содрогаясь под ним.

Его другая рука поднимается к моему горлу, отрывая мое лицо от стола. Он прижимается губами к моей коже, его теплое дыхание касается моей щеки и сводит меня с ума. Он втягивает мою мочку в рот, лениво вводя и выводя из меня пальцы.

- Тогда он идиот, - рычит он мне в ухо. - Идиот, который доживет до следующего дня.

Комплимент обжигает мне кожу. Он умеет разрушать мое тело и душу своими губами, от которых тает верхний слой льда вокруг моего сердца.

- Ты вчера никого не приводил домой?

Я хочу сказать ему, что это не его дело, я хочу сказать ему, что могу делать все, что хочу, но я сейчас не в том состоянии, чтобы играть в игры.

Он был прав, я в его власти.

- Нет, - шепчу я.

Он одобрительно урчит, вибрации в его груди отдаются эхом по моей спине. Он поворачивает мое лицо к рядам парт.

- Посмотри вверх, - командует он, его палец покидает мою киску и тянется вверх по складкам к моей заднице. Я напрягаюсь, когда чувствую, как его палец обводит мою темную дырочку, а затем шиплю, когда он проталкивает его мимо моего кольца в мой неиспытанный канал. - Я хочу, чтобы ты представила, как сидишь на своем месте в понедельник, - мурлычет он мне на ухо, в то время как его палец проникает глубже в меня. Я задерживаю дыхание, когда он переходит ко второй костяшке, немедленно вытаскивая ее, чтобы погрузиться полностью. - Вспоминая, как ты склонилась над этим столом и раздвинула для меня ноги, чтобы я мог потрогать твою задницу.

-Тристан, - выдыхаю я, когда его палец начинает медленный ритм вытягивания и возвращения внутрь. Это обжигает и жалит, но за этим скрывается извращенное удовольствие. Мои ноги дрожат, и я снова прижимаюсь бедрами к его руке.

- Вспоминай, как ты в ответ насаживалась своей задницей на мой палец, как жадная маленькая шлюшка”.

Мои щеки пылают от его унижения, но мое тело поет.

Еще.

Пока он говорит, второй палец толкается рядом с первым, заставляя меня вскрикнуть. Растяжение слишком сильное, ощущения слишком ошеломляющие. Он ласкает кожу моего нежного ободка большим пальцем, его губы целуют чувствительную область за моим ухом.

Я думаю о картине, которую мы, должно быть, рисуем прямо сейчас. Мой профессор склонился надо мной, засунув пальцы мне в задницу, и шепчет непристойности мне на ухо. Запретная природа всего этого момента обжигает мой позвоночник до тех пор, пока я не начинаю жаждать большего.

Он слезает с меня и опускается обратно между моих раздвинутых ног, его пальцы все еще внутри меня, его рот находит мой влажный центр.

- Вспоминаю, как я зарылся лицом в твою мокрую пизду и лизал твою чувствительную киску

Он вынимает пальцы из моей задницы, засовывает их в мою киску, а затем засовывает их обратно в мою заднюю дырочку до перепонки, его язык все это время не покидал мой клитор.

Твою мать.

Я пытаюсь вскочить со стола, но другая его рука крепко удерживает меня на месте. Когда он прекращает мои страдания и кусает мой клитор, я не могу удержаться и кончаю с искаженным, неразборчивым криком. Все мое тело содрогается во власти оргазма, когда он пронизывает меня насквозь. Он безжалостно лижет меня на протяжении всего оргазма, пока я не почувствую, что собираюсь кончить снова, если он продолжит.

Но затем он убирает пальцы из моей ноющей задницы и встает, и я слышу характерные звуки расстегиваемого ремня. Он продевает его через петли и хватает мои руки, прижимая их к пояснице. Он оборачивает ремешок вокруг моих запястий и затягивает его, пока они не оказываются зажатыми у меня за спиной.

- Вспоминая, как я трахал тебя, пока твои руки были связаны за спиной, - заканчивает он, его собственные руки опускаются на мои бедра в требовательной хватке. Он бормочет смешанные похвалы, пока его руки ласкают все еще красную кожу моей задницы. - Ты принимаешь таблетки?

-Да, - говорю я, пытаясь отдышаться. - Но возьми презерватив.

- Нет, - категорично отвечает он. - Я ни с кем не трахался с тех пор, как мы встретились. Я чист.

У меня нет права или причины распоряжаться им, но осознание того, что он ни с кем не спал после меня, наполняет мой разум чувством собственничества и заглушает все рациональные мысли.

Он принимает мое молчание за неуверенность и продолжает, его тон манящий, а его освобожденный член трется вверх и вниз по моим складочкам.

- Ты понимаешь, под какой лавиной дерьма я окажусь погребен, если кто-нибудь когда-нибудь узнает об этом? Если они узнают, как ты позволила мне связать себя, засунуть пальцы тебе в задницу и трахнуть тебя, склонившись над столом какого-то случайного профессора? - Он стонет, заводясь от собственных слов. - Как бы сильно ты меня ни привлекала, а хрен знает, что это так, это всего лишь раз. После этого это не должно повториться.

- Не волнуйся, я не буду привязываться, - легкомысленно отвечаю я. Сочетание его члена, трущегося об меня, и его слов о том, что этого больше никогда не повторится, совершенно сюрреалистично. Я не могу позволить себе думать о завтрашнем дне или даже о том, что будет через час, не тогда, когда он заставит меня балансировать на краю обрыва. - Я же сказала тебе, меня не интересует ничего серьезного.

Он ворчит у меня за спиной, и звучит это сердито, как будто я только что сказала ему не совсем то, что он хотел услышать.

- Я хочу почувствовать твое крепкое тепло. Я хочу почувствовать, какая влажная и теплая твоя киска, как она сжимается вокруг меня, когда я заставляю тебя кончить. Как это забирает мою сперму , - его голос звучит с болью от усилий сдержаться, и когда он снова заговаривает, в нем слышится чистый яд. - Ничто не встанет между моим членом и ощущением всей тебя, когда я трахну тебя в последний раз, так что никаких презервативов.

О Боже.

Я хочу все, что он только что описал, каждую непристойную часть этого.

Я киваю, у меня заплетается язык, и я схожу с ума от вожделения.

- Попроси меня трахнуть твою киску, - требует он, приставляя свой твердый член к моему входу.

Я выворачиваюсь изо всех сил, сцепив руки за спиной, и смотрю на него через плечо, мои темные глаза находят его ледяные. Ухмылка изгибает уголки моих губ, и его зачарованный взгляд опускается на мой рот.