Адмирал Империи – 36 - Коровников Дмитрий - Страница 8

Демид кивнул, соглашаясь со словами Самсонова:

– Возможно, вы правы, господин командующий. Простите меня за эту минутную слабость…

Иван Федорович одобрительно хлопнул помощника по плечу.

– Ладно, обещаю, ты скоро встретишься со всеми своими обидчиками в честном бою, убьешь их по одному или всех вместе, как тебе будет угодно, а после успокоишься, – закончил неинтересную ему тему Иван Федорович Самсонов, который незаметно для себя теперь сам стал успокаивать своего контр-адмирала, то что делал Зубов все это время в отношении самого Ивана Федоровича. Он криво усмехнулся этой иронии судьбы. – Давай лучше обсудим планы на ближайшее будущее. Враг не будет ждать, пока мы зализываем раны.

Демид был доволен, что диктатор, наконец, начал приходить в себя и становился прежним Самсоновым – хладнокровным и расчетливым адмиралом, не знающим поражений. Именно такой лидер сейчас нужен Черноморскому флоту. Непоколебимый и безжалостный стратег, способный предвидеть любой ход противника и нанести упреждающий удар.

– Меня больше всего волнует положение нашего космофлота, – продолжал Самсонов, бросая хмурый взгляд на горящую над столом тактическую карту. Он легким движением руки заставил изображение увеличиться. – Птолемей Граус, несмотря на то, что надел на себя погоны главнокомандующего коалиционных сил – абсолютный профан в военном деле, но даже он понимает, что не должен сейчас оставлять нас в покое, когда мы проиграли и наши эскадры разбросаны по нескольким звездным системам. Первый министр с подсказки Павла Петровича Дессе обязательно пошлет свои корабли, чтобы те постоянно преследовали нас и не давали возможности пополнить численность и провести перегруппировку.

– Да, я бы поступил также, – согласился Демид Александрович, кивая. Он внимательно всмотрелся в голографическую карту, проецируемую над столом, словно пытаясь силой мысли изменить расстановку сил. Разбросанные по огромному пространству серые точки кораблей Черноморского флота казались такими беззащитными и уязвимыми перед наступающей лавиной противника.

Иван Федорович тяжело опустился в кресло, обитое дорогой кожей. Диктатор устало потер переносицу и продолжил, глядя куда-то сквозь собеседника:

– В данный момент мы немного оторвались, буквально на пару-тройку стандартных часов, но этот чертов «Лис» Дессе постоянно будет висеть у нас на хвосте, и отсекать наши корабли от баз снабжения. Проклятый стратег!

Самсонов тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания. Сейчас не время для сантиментов. Враг уже наступает им на пятки. Нужно принимать решение, от которого зависит будущее Империи.

– Когда мы подойдем к столичной системе, у меня будет два основных варианта действий, – продолжил он, поднимаясь с кресла и начиная мерить шагами адмиральский салон. – Первый – объявить набор добровольцев для защиты Новой Москвы-3 от бандитских дивизий Птолемея Грауса. Причем для этого нам надо на каждом углу кричать, что если люди бывшего первого министра возьмут столицу, они из мести убьют всех ее жителей, включая женщин и маленьких детей… Да, это жестоко. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Мы должны поднять народ на защиту своих семей и домов. Пусть каждый, кто может держать оружие, встанет плечом к плечу с нашими «моряками».

Иван Федорович остановился у иллюминатора и невидящим взглядом уставился на мерцающие вдали звезды. Сколько раз он смотрел в бездну космоса, черпая в ней силы и вдохновение. Но сейчас звезды молчали. И на сердце адмирала была такая же темнота и пустота.

– А второй вариант – это покинуть столичную планету, не защищая ее, и направиться в один из лояльных нам секторов пространства, где можно провести мобилизацию новых рекрутов и загрузить местные орбитальные верфи новыми боевыми крейсерами и линкорами…

– Я не уверен, что мы можем набрать достаточное количество добровольцев для защиты столицы, господин адмирал, – сказал на это Демид Зубов, подумав. Страшно было произносить эти слова, но он обязан быть честным с командиром. – Новая Москва-3 – это сугубо мирная планета, жители которой давно разучились воевать и сибаритствуют с рождения. Даже программы начальной военной подготовки в школах упразднили за ненадобностью лет 10 назад. И что теперь? Вручить этим изнеженным белоручкам штурмовые винтовки и отправить на передовую? Они и часа не продержатся против головорезов Северного и Балтийского космофлотов. К тому же многие из колонистов втайне поддерживают Птолемея Грауса. Поверьте, мало кто захочет к нам присоединиться в «Новой Москве»…

Эти слова подействовали на Самсонова как удар хлыста.

– Как можно поддерживать мятежника и предателя?! – воскликнул Самсонов, ударив пудовым кулаком по столу. Голографическая карта опасно замерцала и пошла рябью, словно пытаясь ускользнуть от гнева адмирала. – Ведь он пошел против нашего нового императора, хотя первым поддержал именно Ивана Константиновича в его притязаниях на трон!

– Скорей он пошел против вас, Иван Федорович, – заметил Демид, глядя прямо в глаза командующему. В его голосе не было ни тени страха или неуверенности, лишь холодная констатация факта. – О чем сразу и объявил, там, еще на церемонии в тронном зале Большого Императорского Дворца. Помните тот роковой день? Вместо клятвы – дерзкий вызов вашей власти. Тогда мы еще не осознавали всей глубины его предательства…

Зубов замолчал, погрузившись в воспоминания. Перед его мысленным взором вновь предстала та судьбоносная сцена. Лицо Грауса, искаженное презрением и ненавистью. Гнев и растерянность на лице Самсонова. И глаза юного Ивана Константиновича – огромные, испуганные глаза ребенка, не понимающего, что происходит.

– Что касается нашего юного государя, то, как вы правильно заметили, Птолемей изначально поддерживал именно наследника Ивана Константиновича, и сейчас, когда его коалиционный флот займет столичную систему, в умах жителей Новой Москвы особо ничего не изменится. Для простых обывателей что Самсонов, что Граус – лишь временщики при троне. Власть императора незыблема, кто бы ни стоял за его спиной. И Птолемей умело сыграет на этих настроениях. Будет всюду кричать, что действует во благо Российской Империи и ее законного правителя. Что защищает корону от узурпатора. Боюсь, люди поверят…

– Не изменится, за исключением того, что Птолемей, а не я, будет издавать указы! – в бешенстве закричал Самсонов, вскакивая с кресла. – Я знаю этого хитрого плута, он приберет к рукам все ниточки власти при малолетнем императоре и всюду на министерские должности рассадит своих людей. Имперский Сенат, Адмиралтейство, Торговая Палата – все будут плясать под его дудку! Он утопит страну в коррупции и беззаконии, растащит ее по кускам! Однако в качестве полновластного правителя-регента при малолетнем Иване Граус слишком слаб и нерешителен. У него нет ни твердости духа, ни силы воли, чтобы держать в узде эту огромную махину под названием Российская Империя. Он будет вечно колебаться, избегать жестких, но необходимых решений. Именно поэтому государство при его правлении ждет хаос и анархия.

Адмирал остановился перевести дух. Его широкая грудь тяжело вздымалась, лоб покрылся испариной. Отдышавшись, Самсонов продолжил уже спокойнее, но в его голосе по-прежнему звенела сталь:

– Только я, вот этими руками, – адмирал сжал свои богатырские кулачищи, будто готовясь крушить неприятеля, – смогу удержать сто тридцать пять звездных систем в едином секторе контроля! Я не позволю, чтобы плоды трудов и побед наших предков, добытые кровью и потом, достались кучке интриганов и политиканов. Российская Империя будет жить! Нынешнее потрясение лишь закалит ее, сделает сильнее. Мы вырвем победу, пусть и страшной ценой. Я готов пожертвовать собой ради этого. Готов пожертвовать всем…

– Не сомневаюсь в этом, Иван Федорович, – кивнул ему, Демид Зубов, глядя с восхищением и тревогой одновременно. Он понимал, что за этими словами стоит не просто решимость, а фанатичная вера в собственную правоту и избранность. И ради этой веры адмирал пойдет на все. – Но все же Птолемея нельзя подпускать к столице и, конечно же, маленький император не должен попасть ему в руки. Пока Иван Константинович с нами – у нас есть законное основание бороться и побеждать. Без него мы станем просто еще одной мятежной группировкой, рвущейся к власти.