Ох уж этот Мин Джин Хо 9 (СИ) - Кронос Александр - Страница 34

Я покосился на свой «Генезис», который стоял в пятнадцати метрах на парковке. Снова взглянул на адвоката.

— Мотивацией может быть жизнь сына. Или внука. Как вариант, грязный секрет, который любой ценой нужно сохранить в тайне. И в данном случае, фраза «любой ценой» — это вовсе не преувеличение. Уж тем более, кто-то из таких людей готов заплатить цену в виде жизни одной старой женщины, арестованной по подозрению в совершении целого ряда тяжких преступлений.

Прежде чем он начал отвечать, я придвинулся чуть ближе. Посмотрел ему прямо в глаза. И продолжил.

— А теперь подумайте. Хорошо подумайте. Какой властью должен обладать человек, которого подобная женщина просит её свободить? Вы же не считаете, что ваша клиентка сошла с ума? Она просила исключительно той помощи, которую я действительно мог ей оказать. И буду откровенен — если бы у неё действительно были нужные мне данные, она бы эту помощь получила. Возможно, не в полном объёме, потому что я не склонен прощать тех, кто пытался меня убить. Тем не менее её жизнь стала бы заметно легче.

Об угрозах для него я не говорил. Но этого и не требовалось. Идиотом адвокат не был, так что мой намёк прекрасно понял и заметно занервничал. Снова покосился в сторону тюремного входа. Потом посмотрел на меня. Наконец определился.

— Знаете… А давайте мы с вами выпьем кофе. Через пару часов, например? Хотя нет, давайте прямо сейчас поедем куда-нибудь и продолжим за чашкой кофе. Как вы на это смотрите?

С одной стороны, предложение явно намекало на продолжение переговоров. С другой — от здания тюрьмы мы находились на удалении не менее сорока метров, ближайшей машиной был мой собственный «Генезис», а людей поблизости не было. Из-за чего в голове сразу всплыл вопрос — чего боится адвокат? Потому что нежелание обмениваться даже короткими фразами прямо перед зданием тюрьмы могло иметь только одно объяснение — опасения прослушки.

Но чтобы технически реализовать нечто подобное, необходимо было установить специальную аппаратуру в самом здании. И пусть я недавно размышлял о том, что территория тюрьмы полностью подконтрольна её руководству, тем не менее, развернуть комплекс наблюдения за прилегающей территории — это задача куда сложнее, чем разместить скрытую аппаратуру в одном из помещений. Для такого придётся привлекать дополнительный персонал и задействовать несколько точек для монтажа. Не говоря о том, что понадобится специалист, который постоянно будет находиться на месте, следя за её работоспособностью. Скрыть подобное от рядовых сотрудников практически невозможно. Слухи в любом случае поползут.

Все это указывало на то, что подслушать нас прямо сейчас было практически невозможно. Тем не менее, адвокат явно не хотел говорить здесь и заметно нервничал. Плюс, его взгляд постоянно возвращался к тюремному входу. Впрочем, возможно, его пугала не столько теоретическая возможность прослушки, сколько сам факт близости к зданию тюрьмы. Беспокоила не сама тюрьма, а какая-то определённая персона внутри.

Этот поток мыслей промчался у меня в голове всего за пару секунд, после чего я кивнул адвокату и предложил отправиться к машине. Адрес места встречи мы обсудили, но я настоял на том, чтобы поехали вместе, пусть и каждый на своей машине. Например, если реализуется самый бурный из всех сценариев, что родились у меня в голове, и адвоката попробуют устранить, как только мы окажемся на каком-то расстоянии от тюрьмы.

Уже в кафе, после того как официантка приняла наш заказ и направилась обратно к стойке, я вопросительно посмотрел на юриста и чуть развёл руки в стороны, приглашая того начинать. Он замялся. Отвёл взгляд, крутя в руках одноразовый пакетик с сахаром. После долгой паузы всё же посмотрел на меня.

— Моя клиентка действительно ничего не говорила мне о тех вещах, которые хотела с вами обсудить. Но упоминала, что её могут попытаться убить. Или вывести из игры иным способом.

Ещё на мгновение замолчав, быстро глянув в сторону моих телохранителей, занявших соседние столики, чтобы избежать лишних ушей. Затем снова посмотрел на меня. Слишком сильно потянул свою «антистресс-игрушку» и пакетик с сахаром неожиданно лопнул, рассыпав белый порошок по столу. Юрист раздражённо хмыкнул. Бросил на столешницу обрывки бумаги, оставшиеся у него в руках. Взглянул на меня.

— Послушайте, я не хочу лезть в ваши дела. Вернее, не лично в ваши…

Он снова замолчал, явно пытаясь подобрать правильные слова. Я же решил немного его подтолкнуть:

— Вы уже влезли в эти самые дела. Если не хотите купаться, не стоит лезть в воду. Тем более поздно кричать, что боитесь утонуть, когда сами прыгнули в озеро с деревянного моста. Рассказывайте всё, что вам известно, и, может быть, я попробую вам помочь. Иначе я буду вынужден считать вас своим врагом. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

На лице адвоката появилось выражение лёгкого страха. Если до этого он был смущён, обеспокоен и напряжён, то теперь испугался за свою жизнь. Страх был откровенно ненадёжным и почти самым худшим из всех инструментов. Но в некоторых ситуациях оказывался весьма полезен. Как минимум, в качестве раздражителя и катализатора.

— Когда я был у неё в последний раз, со мной встреитсля заместитель директора тюрьмы. Он не предлагал взяток и не просил нарушать закон. Разглашать какие-то данные о клиенте тоже не требовал. Единственная просьба, с которой обратился — действовать строго в рамках законодательства. Не больше и не меньше.

Замолчав, адвокат с извиняющимся видом пожал плечами.

— По сути, просто попросил меня делать мою работу, строго придерживаясь норм корейских законов. Обещал, что если не стану выходить за границы дозволенного, меня обязательно вознаградят.

Голос мужчины, на первый взгляд, звучал ровно, но в его тоне сквозила неуверенность. Я же, поняв, что юрист не собирается продолжать, принялся задавать вопросы.

— Как звали этого заместителя директора тюрьмы? Что это за «вознаграждение», о котором он говорил? От кого именно оно должно было прийти?

Адвокат на несколько секунд замер. Какое-то время помолчал, опустив глаза вниз и разглядывая столешницу. Дождавшись, пока нам принесут кофе, сделал быстрый глоток. Проводил взглядом официантку, откровенно пялясь на ее туго обтянутую джинсами задницу.

— Мне предложили контракт. Новый и крайне выгодный. Представлять интересы «Тойоты» на территории Южной Кореи. В качестве автономного специалиста, с соответствующей оплатой.

Внутри меня на миг вспыхнуло удивление. Я ожидал услышать, что предложение поступило от какой-нибудь фирмы, связанной с операциями в Таиланде или Индонезии. Может быть из Тайваня, где тоже имелись юридические лица связанные с генеральским тандемом, который мы разоблачили. Но японцы? Они не имели к никакого отношения к нашему расследованию. Между островной империей и двумя разоблачёнными коррупционерами не было никаких связей.

— И вы согласились?

Адвокат недовольно сжал губы и покачал головой:

— А вы бы не согласились? Такой контракт — мечта каждого корейского юриста. Гарантированный заработок, независимо от нагрузки, с щедрой оплатой любых переработок и огромными премиями за успешные сделки. Один этот контракт может обеспечить отличную жизнь мне и моей семье на ближайшие десять лет.

Я сдержанно улыбнулся и, чуть подавшись вперёд, изменил интонацию, скорректировав тембр голоса. К подобному манёвру за нашу беседу я прибегал уже не впервые, Из-за чего юрист и был столь разговорчив. Теперь пришло время нанести финальный штрих. Или, если быть более точным, обрушить финальный ударн на плотину, за которой скрывалось море ценной информации.

— Контракт, безусловно, может обеспечить будущее вам и вашим детям. Но вы живёте не в Токио и не в Бангкоке. Даже не в Джакарте. Вокруг нас Сеул, где наличие денег не всегда решает все проблемы. Вы прекрасно это понимаете.

Мужчина настороженно прищурился, всматриваясь в моё лицо, а я продолжил:

— Если хотите, чтобы у вас было счастливое будущее — рассказывайте всё, что знаете. А потом мы вместе решим, что с этим делать.