Правый глаз дракона - Лекс Ален - Страница 53

– К-карвен? – слабо пискнула она, вцепившись в сорванный со стены гобелен, – будто тот мог ее защитить. – Я же ничего такого не сделала!

– Ты что, полная дура? Ты не подчинилась приказу.

– Но ты мог сказать… Зачем же так сразу…

– Я уже сказал. Одного раза более чем достаточно.

– Но я просто хотела доставить тебе удовольствие!

– В следующий раз затруднись согласовать свои желания с моими.

– Послушай… – Она медленно выпуталась из складок гобелена и сделала несколько нерешительных шагов в сторону вампира. – Кое-кто говорил, что у тебя странные пристрастия…

– Странные? – В глазах Карвена на секунду мелькнуло неприкрытое пламя.

– Ну говорят, тебе нравится быть жестоким…

– А-а. И что?

– Ну я просто хотела сказать… Ты не говорил об этом… Может, ты стесняешься… Но я не против некоторого количества грубости… – Она снова приблизилась к окну.

Карвен расхохотался, прерывая поток ее бормотания.

– Что смешного? – На белом лбу девушки образовалась тонкая морщинка. – Я ведь пытаюсь…

– Я не настроен изображать из себя дикого тролля – или что ты там себе навоображала.

– Но…

– Довольно. Наш разговор закончен. Уходи.

– Все ты врешь! – Она нервно стиснула руки в кулачки. – Ты наверняка влюблен в эту Валину, вот тебе и не правится мое общество!

– Хорошо. Раз ты не хочешь уходить – уйду я. – Его пальцы медленно сжались на пентаграмме, висящей на груди. Легкий холодок подтвердил отдачу ментального приказа.

Вампирка дернулась, но это было уже абсолютно бессмысленно – тело больше ей не повиновалось. Девушка застыла неподвижной статуей – прямо напротив распахнутых оконных ставен.

– К-карвен? Что это значит?

– Рассвет из этого окна смотрится очень эффектно. Спокойной ночи. – Он неспешно развернулся и двинулся к двери.

– Карвен!!! Это плохая шутка! Освободи меня! Я же не могу быть на свету!

– Это не мои проблемы. – Он толкнул тяжелые створки Двери. Оборачиваться у вампира не было ни малейшего желания.

– Карвен!!!! – В ее крике слышалось сумасшедшее отчаяние – и страх.

Страх. Страх, повисший в воздухе маленькими вязкими комочками. Карвен несколько долгих мгновений наслаждался создавшейся атмосферой. Она так и останется стоять там до самого рассвета – мучаясь и ожидая прихода первых солнечных лучей. Она наверняка не сможет избавиться от размышлений. А когда она почти сойдет с ума от ожидания – первые лучи весеннего солнца прожгут ее кожу, превращая еще теплое тело в горку серой пыли.

Она не сможет пошевелиться даже на йоту, полностью покоренная властью клятвы крови.

Карвен погладил пентаграмму кончиками пальцев. Он добился своего. Почти добился. Ковен теперь подчиняется ему. Он доказал свою силу, он получил ту власть, о которой мечтал.

Но для того чтобы заставить Л'эрта принести клятву крови, просто силы недостаточно. Его враг готов умереть, но не подчиниться. Интересно, как же в свое время Аластра удалось его заставить? Этого Карвен не знал.

У Аластра не было никаких рычагов давления на своего несостоявшегося помощника, но тем не менее он смог надеть на Л'эрта этот ошейник абсолютного подчинения. Ненадолго, но все же смог.

Есть ли что-то действительно важное для этого проклятого инкуба? Годы слежки не принесли никакой пользы. Л'эрту невероятно везло. Карвену даже не удалось узнать, что же тогда Л'эрт делал в Керхалане – и почему выглядел настолько ослабевшим. Тайны инкуба по-прежнему оставались только его собственными тайнами.

Он мог убить Л'эрта. Карвен лгал Глонку – он мог убить инкуба уже давно. Но смерть даст всего лишь освобождение от проклятой магии – и не сотрет въевшихся в мозг воспоминаний. И потому… потому он сначала должен отомстить. Возможно, воспоминания об удавшейся мести перекроют воспоминания о той проклятой ночи…

Однако полностью подчинить вампира может только клятва крови. А у Карвена все еще не было ни малейшей зацепки. Ему нужно узнать уязвимое место Л'эрта.

Но казалось, инкуб не имеет уязвимых мест.

Несколько столетий назад Карвен решил, что он нашел такое место. Но когда он попытался претворить свою идею в жизнь – она рассыпалась. Эта идея стоила ему сумасшедшего риска. Если бы Аластра узнал тогда про инициацию ребенка, для Карвена все могло кончиться весьма печально. Но риск оказался неоправданным. Ему так и не удалось зацепить Л'эрта.

Сколько времени ему еще потребуется, чтобы найти слабое место инкуба? Год, два, столетие? Не лучше ли оставить эту идею и насладиться зрелищем смерти проклятого врага? Тогда, в Керхалане… Когда он погрузил нож в его тело, ощущение боли было поистине упоительным. Если он убьет его медленно… это будут непередаваемые ощущения.

У него ведь осталось только два выхода: убийство или подчинение. Третий выход… Л'эрт сам отказался от него. И он так и не передумал.

Это убийство будет сладким до невозможности…

Но… Быть может, у него все-таки получится разузнать тайну инкуба? Ведь уничтожить его, растоптав его чувства, будет еще более сладким. Л'эрт… он притворяется человеком… Но ни один человек не смог бы так цинично плюнуть в душу.

«В тебе куда больше от детей Тьмы, чем ты сам думаешь, Л'эрт».

Карвен провел кончиками пальцев по холодной стене. Пусть так… Он подождет до лета. Это будет последней отсрочкой. В конце концов… тогда ведь тоже было лето. В круглых датах есть что-то завораживающее.

По губам Карвена скользнула мрачноватая усмешка.

«Наслаждайся остатками своей жизни, Л'эрт. Все равно ты уже ничего не сможешь сделать, чтобы изменить отпущенный тебе срок».

ГЛАВА 5

– Л'иив'ахк? Нам надо поговорить… – Дрожащий огонек свечи, казалось, не способен был разогнать царившую в подземелье замка Орион тьму. Л'эрту свет был не нужен. Здесь не чувствовалось теплого веяния поздней весны – каменные стены источали холод.

– Да, да, белочка, непременно… Только чуть позже, хорошо? – Вампир, не поднимая головы, продолжал быстро покрывать записями лежащий перед ним чистый лист. Уже исписанные листы во множестве валялись на столе и даже на полу, частично погребая под собой какие-то древние фолианты и свитки.

Ратиниара подняла один из скомканных листов с пола и разгладила. Почерк у вампира был резкий и размашистый, по достаточно четкий.

«Если усилить заклинание Ксеора мышьяком и волчьим глазом, обратный коэффициент увеличится до 10, что составит…»

Строки были перечеркнуты крест-накрест, и внизу стояла приписка:

«1. Не работает, чтоб все сдохли. 2. Все равно слишком медленно».

Эльфийка отложила лист обратно на пол. Последнее время магические эксперименты вампира носили ненормально странный характер, но как-либо прокомментировать их он отказывался.

– Л'эрт! Я серьезно! Ну оторвись ненадолго от своих бумаг! Я уже неделю не могу с тобой нормально поговорить! Ну пожалуйста.

Вампир поднял голову и устало потер переносицу, захлопывая какой-то старый манускрипт в зеленом переплете. Выцветшими от времени буквами на корешке было выведено «Легейя. Темпоральные изыскания».

В неверном свете свечи кожа вампира казалась восковой.

– Я же правда занят. Что-то случилось?

Ратиниара неожиданно замялась:

– Ну… да… то есть нет… то есть…

Л'эрт задумчиво уставился на ее топкие пальцы, нервно вертящие одно из его перьев.

– Угу. Ну хорошо, что случилось, ты сама не знаешь. Ты об этом и хотела поговорить?

– Нет-нет. – Она попыталась положить перо обратно и перевернула при этом чернильницу. Поверх лежавших на столе исписанных листков растеклась синяя лужица. Л'эрт вздохнул, наблюдая, как чернила уничтожают его записи. Придется тратить время на их восстановление, а времени, как назло, все меньше и меньше.

– Все интересней и интересней. У тебя неплохо получается. Продолжай.

– Я… я не хотела… – Щеки эльфийки залил румянец. Она попыталась вытереть чернильную лужицу своим носовым платком, в результате чего синие брызги полетели во все стороны, включая рубашку вампира. Он перехватил ее руку: