Прелюдия (СИ) - Горохов Александр Викторович - Страница 36

Стоянки с техникой, где должны были стоять даже не сотни, а многие-многие тысячи единиц боевой техники, что целый год стаскивали к себе эти «коммерсанты», были практически пусты. Местность здесь ровная, как стол, и видимость на километры, так что все эти «открытые хранилища» с единичными экземплярами того, что на них осталось, просматриваются прекрасно.

Внимание к себе привлекло двухэтажное легкосборное здание с множеством самых разнообразных антенн на крыше и мачтах, натыканных вокруг него. Это для меня, знакомого с местом проведения запланированного «шоу» по фотографиям и картам, тоже не новость. Достоверно известно, что весь второй этаж «офиса» занимает лаборатория Туманяна, проводящего какие-то эксперименты в области радиолокации «в частном порядке». То есть, в интересах не государства, а всё той же частной компании. Да только добиться, чем он конкретно занимается, каких результатов достиг, нашей организации так и не удалось. В общем-то, не мудрено, если «фирмой» руководит такой профессионал, как Бабушкин. Именно тут ребята их ОМОН и будут заниматься привычной им работой: класть на пол всех, кто окажется в помещениях здания. А уж потом я и сотрудник прокуратуры займёмся следственными действиями.

Насторожило то, что всех окнах офиса опущены наружные жалюзи, а железная дверь на входе явно закрыта. И никого вокруг.

Впрочем, нет! По дорожке, накатанной сотнями колёс и гусениц до образования колейности, в нашу сторону бежит какой-то офицер и отчаянно машет руками.

Из распахнутых дверей автобуса посыпались бойцы ОМОН, оцепляя офис. И тут стало слышно, что орёт этот лейтенант.

— Уезжайте, срочно уезжайте! Сейчас рванёт! Там же тонна взрывчатки заложена! В укрытие!

Ясное дело, бойцы тут же взяли его на прицел, но он не остановился, продолжая бежать к автобусу.

И в этот момент завыла сирена.

Я тоже выскочил наружу, и запыхавшийся лейтенант проорал, перекрикивая сирену.

— Они заминировали здание! Через минуту рванёт! В укрытие! Срочно!

Тонна взрывчатки — это не шутка!

— Я провожу вас в укрытие, здесь рядом. Только скорее!

Омоновцы влетали в автобус даже быстрее, чем выскакивали из него, а последнему из них пришлось запрыгивать уже на ходу.

— Туда, — махнул рукой запыхавшийся лейтенант. — По этой дорожке. Я потом покажу, куда свернуть. Только скорее, чтобы успели в капонир заехать.

Водитель давил на газ так, словно за нами сама смертушка гонится. Да, в общем-то, не «словно», а на самом деле, поскольку взрывная волна от такого количества взрывчатки нас точно, если не убьёт, то обеспечит тяжелейшую контузию.

И вдруг он ударил по тормозам так, что автобус потащило по грунтовке юзом: впереди, где только что ничего не было, кроме дороги и торчащих вдоль неё берёзок, направив на нас КПВТ, стояли четыре бронетранспортёра и цепь автоматчиков, не меньше двух взводов.

Я вышел из автобуса, поднявшего резким торможением целую тучу пыли. Если они не боятся взрывной волны, которой нас всё это время пугал лейтенантик, значит… Значит, нас попросту заманили в ловушку.

— В чём дело? Почему вы мешаете проведению совместной операции Федеральной службы контрразведки, прокуратуры и ОМОН?

Автоматчики расступились, и вперёд вышел немолодой мужчина в форме… старшего майора госбезопасности 1930-х годов. Опаньки! А ведь и автоматчики-то — вовсе не солдатики срочной службы, а мужики в возрасте от 20 до 30 лет! И форма у них вовсе не современная, а старого-престарого образца, ещё без погонов. Хотя «калашниковы» в руках — самые настоящие.

— Сопротивление бесполезно. Мы не хотим кровопролития, поэтому предлагаем выходить из автобуса по одному, складывать оружие и по одному же проходить за оцепление. Начнём с вас, полковник Кобелев, — прокричал в мегафон ряженый чекист.

— Если они не шутят, то из КПВТ покрошат нас так, что всем п*здец. Ребята даже из автобуса выскочить не успеют, — пробормотал со ступеньки автобуса командир ехавшей со мной группы ОМОН. — Надо сдаваться, а потом с этими уже наши разберутся…

Я достал из наплечной кобуры «стечкин», положил в траву рядом с дорогой и двинулся к этому, с мегафоном. Вторым был командир ОМОН. И когда на траву легла его «ксюха», у нас за спиной прошипел какой-то электрический разряд.

— Не нервничайте, полковник. Это всего лишь перестала работать аппаратура, обеспечившая вам переход из 1994 года. Навсегда перестала. Так что поздравляю вас, товарищи, с переселением в Союз Советских Социалистических Республик, в 29 июля 1939 года.

Фрагмент 17

33

Юзеф Бек, 10 августа 1939 года

Давить Германию надо срочно! «Правительство» Браухича взялось за дело слишком рьяно, формируя отряды ополчения-фрайкора и присваивая этим подразделениям армейские номера батальонов и полков. А завод «Рейнметалла» в Берлине полностью прекратил отгрузку выпущенного оружия за рубеж, поставляя продукцию на склады рейхсвера.

Скажете, что какое-то там ополчение — не чета польским регулярным частям, с которыми ему скоро придётся столкнуться на поле боя? Как бы ни так! Да, в этих новоявленных «батальонах» и «полках» недостаёт тяжёлого вооружения, даже стрелкового, почти нет артиллерии, но немцы не берут в них людей, не имеющих военного опыта. Только тех, кто участвовал в Великой войне или сражался с нами, когда мы возвращали себе наши исконные земли: Восточную Пруссию, Поморье, Силезию. А уж моральный дух этих плохо вооружённых вояк компенсирует нехватку оружия: они готовы «голыми руками и зубами рвать поляков», как пишут немецкие газеты, цитируя выступления на многочисленных митингах в поддержку военной диктатуры. Именно поэтому надо действовать молниеносно, чтобы горлопанов не успели толком вооружить и свести в боеспособные соединения.

Да, германские генералы даже не скрывают того, что рассматривают именно нас в качестве своих первоочередных врагов. И никакие угрозы со стороны французов на них не действуют: в Париже расслабились, успокоились тем, что они доминируют в Западной Европе, а наиболее промышленно развитые регионы, ранее принадлежавшие Германии, теперь находятся под французским контролем. Франция не только окончательно заморозила строительство укреплений на Линии Мажино, которые после оккупации Рейнской области и Рура велись очень вяло, но и начали распродавать уже построенные и недостроенные бетонные бункеры на ней фермерам под овощехранилища. А армейские подразделения, которые должны были занять эти укрепления в случае угрозы возникновения боевых действий с Германией, расформировали.

Поэтому, угрожая, наши союзники, включая англичан, всё же согласились на переговоры с немцами. Как заверил меня французский посол Леон Ноэль, на переговорах правительство Третьей республики будет придерживаться очень жёсткой позиции, требуя отменить решения диктатуры Браухича об отказе от условий Версальского мирного договора, а в случае германской агрессии по отношению к Речи Посполитой исполнит союзнические отношения.

То же самое говорят и англичане. Но всерьёз надеяться на их помощь можно только на море и в воздухе: британская сухопутная армия слаба и малочисленна. Разве что, со временем её могут усилить переброской колониальных войск, которые британцы сосредотачивали в Ираке и Палестине для того, чтобы, когда придёт время, нанести удар по Закавказью и Средней Азии, но для такой переброски потребуется несколько месяцев. А к этому времени, как мы надеемся, с Германией будет покончено.

Да, Генеральный штаб по приказу маршала Рыдз-Смиглы уже разработал план разгрома немцев. Главное направление удара польских войск — на Берлин, два сходящихся клина, один от Щецина, а второй — из района Гожува Великопольского. Это всего 100–120 километров, которые польские кавалеристы и танкисты с боями должны преодолеть не больше, чем за две недели. Вторая группировка будет наступать на Дрезден и Лейпциг на юге, от Нысы Лужицкой и из чешских Судет. Там до первого из указанных городов и вовсе от 40 до 80 километров. Третьей группировке, состоящей преимущественно из подразделений бывшей чехословацкой армии, имеющих на вооружении мощную артиллерию и прекрасные танки ЛТ-35 и ЛТ-38, определено направление движения на Нюрнберг и дальше на запад на соединение с французскими оккупационными войсками в Саарской области. Таким образом эта группировка отрежет от остальной Германии Баварию, этот оплот германского национализма, ликвидировать который можно будет потом.