Пульс (ЛП) - Карман Патрик - Страница 21

— Ты врёшь, — заявила Фейт, но потом взглянула на Ястреба и поняла. — Ты не мог, — выдохнула она ошеломлённо, одновременно расстроившись и рассердившись.

— Прости, Фейт, — сказал Уэйд. — Но всё же в порядке. Мы просто целовались и всё. Серьёзно. Когда я понял, что эффект слишком сильный, я увёз тебя домой. Клянусь.

Ястреб потерял дар речи. У него не было слов, чтобы выразить своё отчаяние и стыд. Да, он правда создавал код, но только потому, что его заставил Уэйд. Его планшет уничтожен, а руководство Западного Штата пришлёт новый лишь через несколько дней. И сейчас Фейт, его единственный оставшийся друг на всём белом свете, смотрела на него так, будто он разрушил ей жизнь. Пока Дилан Гилмор приближался с одного края поля, а Клара с другого, Ястреб бросился бежать. У него не было выбора, иначе он бы разрыдался у всех на глазах, что стало бы огромным позором, а он этого не хотел.

Дилан подошёл к Фейт почти одновременно с тем, как Клара подошла к брату. Четвёрка стояла неподвижно — двое на одной стороне, двое на другой, и все смотрели друг на друга.

— Всё в порядке? — задал Дилан вопрос, ни к кому конкретному не относящийся.

— В полном. Правда же, Фейт? — спросил Уэйд, потянувшись к ней рукой. Она увернулась, но не ушла. Дилан заметил разбитый планшет и поднял тёмные брови.

— Кажется, это планшет Ястреба. Выглядит так, будто по нему ударили молотом.

Клара начала было смеяться, но, увидев равнодушный взгляд Дилана, громко сглотнула и попятилась.

— На меня не смотри. Я даже не знаю этого пацана. Все вопросы к моему брату.

Клара обогнула Уэйда и подошла, чтобы поднять шар и цепь.

— Я сделал полезное дело, — заявил Уэйд. Это было рискованно, но ситуация требовала пойти ва-банк, нравится этому или нет. — Он создаёт бисерные коды, очень опасные. Я заставил его свернуть деятельность.

Дилан пожал плечами, словно всё это его совершенно не волновало, и произнёс, понизив голос:

— Значит, тебе придётся искать другого дилера? Жаль. Я так понял, что он продавал тебе желаемое за бесценок.

Фейт перевела взгляд с одного на другого и вскинула руки.

— Как меня всё это достало. Вы просто сошли с ума.

Она начала уходить, но затем вернулась и остановилась перед Уэйдом. Она подняла на него глаза, и на один короткий сказочный момент Уэйду показалось, что его простят, но она дала ему пощёчину. Звон в ушах звучал как рёв сигнализации.

— Только посмей меня ещё раз вот так обмануть. И отстань от Ястреба. Он ещё ребёнок.

Разворачиваясь, чтобы уйти, она ненароком оказалась лицом к лицу с Диланом и на доли секунды посмотрела ему в глаза. Они были тёмными, глубокими и обеспокоенными, словно он опасался, не перегнула ли она палку. Фейт была уже сыта по горло всеми в Олд-Парк-Хилл, и хотела своей недовольной походкой дать это понять.

— И передай своей сестре, что она тварь! — вдобавок бросила Фейт.

— Я вообще-то здесь! — ответила Клара. Она держала молот так, словно вот-вот начнёт размахивать им над головой и бросит прямо в затылок Фейт.

Дилан побежал за Фейт по полю, а Клара протянула брату молот.

— Твоя очередь, — сказала она, провожая глазами Дилана. Ей хотелось догнать его, схватить за руку и оттащить от Фейт. Но оставалось только фантазировать, как Дилан смотрит на неё таким взглядом, словно она ему нравится. В его тёмных глазах и уверенной позе было что-то такое, что заставляло её думать невообразимое: может ли ему понравиться кто-нибудь вроде неё так же, как, очевидно, ему нравится Фейт? Но всё это не меняло её чувств: она ощущала исходящую от него силу, и её влекло к этому.

В глазах Клары Фейт не только отвлекала Уэйда от важных дел, но и стояла между ней и Диланом.

«А это, — подумала Клара, — недопустимо».

***

В детстве, задолго до встречи с Фейт и Лиз, Ястреб был хитрым ребёнком. К третьему классу он выстроил образ, который позволял ему перемещаться по школе, оставаясь незамеченным. Затем у него в привычку вошло находить брошенные планшеты — это легко с восьмилетками, увлёкшимися игрой в пятнашки на площадке. На планшетах детей в начальной школе обычно нет ничего интересного или личного, но его до дрожи пробирало снова и снова находить по крупицам информацию, которую можно использовать при случае.

Ястреб был самым маленьким в классе и по большей части его это не тревожило. Ему казалось, что сверстники слишком пыжатся, пытаясь компенсировать свой возраст. Они вели себя как клоуны или живые граммофоны, полные агрессивной энергии, с голосами на ужасно высоком уровне громкости. Ястребу не свойственно истерить или быть в центре внимания. Говорил он мало, но когда говорил, то все его фразы были короткими и резкими, соответствуя выбранному образу. Никто не хотел быть жертвой его язвительного комментариев, так что мало кто из детей рисковал с ним заговорить. Так он получил своё прозвище. Ястребы — тихие наблюдатели, но в момент готовности они устремляются точно к цели, нанося смертельный удар. Этому способствовало то, что Ястреб знал секреты почти про каждого, отчасти потому что у него были большие уши и он вслушивался в каждый разговор, но в основном потому что взламывал их планшеты.

К несчастью для Ястреба, всю свою былую уверенность он утратил в шестом классе и безвозвратно. В начальной школе всё было просто: сидеть тихо, отпускать колкие замечания, когда надо, шнырять вокруг как можно больше. Но средняя школа снесла его покой ударом кувалды. Он лишь раз огрызнулся, весьма неудачно, и в итоге остался с разбитым носом от кулака крупного одноклассника, пользовавшегося популярностью среди остальных ребят. Тот случай оставил чёрный унизительный след в его душе, который преследовал его до самой Олд-Парк-Хилл. Обаяние тихони превратилось в нелюдимость и странность. Остальные лишь шарахались от него и насмехались, когда он пытался вписаться в их компанию. Можно сказать, он был загнан в подполье, вглубь себя, где проводил бесконечные часы, занимаясь хакерством. К тому времени, как он повстречал Фейт Дэниелс в Олд-Парк-Хилл, Ястреб стал одним из немногих, кто умел взламывать планшеты. Это было опасное дело, о чём он прекрасно понимал, потому что это давало ему доступ к информации, которую ему нельзя было знать. Он никому не рассказывал, да и некому было. Его родители были такими же одиночками, как он, довольствовались книгами, которые сами писали. Внешний мир их не заботил, пока ничто не мешало их тихому уединению.

Ястребу всегда нравилось объяснение его прозвища — то, что он мог ударить в любой, самый неожиданный для жертвы момент. Хотя, честно сказать, за всю жизнь он никому не причинил серьёзного вреда. Он много об этом размышлял, потому что давно приобрёл те навыки, которые могли бы принести много бед его врагам, и он упивался этими мыслями чаще, чем следовало бы. Нет ничего страшного в том, чтобы немного пофантазировать, представляя страдания своего мучителя, но такого рода мысли могут стать проблемой, если войдут в привычку. Ястреб напридумывал тысячу способов испортить жизнь Уэйда Квинна с самого его появления в Олд-Парк-Хилл. Они оба учились там дольше, чем Фейт или Лиз, и их дорожки уже пересекались. Уэйд пристрастился к бисерному коду ещё в прошлой школе и по опыту знал, что надо держать при себе неуклюжего странного школьника, который умеет их создавать.

— Никогда такого не делал, — ответил Ястреб на первую просьбу Уэйда создать код, что было не совсем правдой. Как опытный хакер, он уже пробовал это делать, просто чтобы проверить свои навыки. Бисерные коды — это ведьмино варево из некого безумного набора символов; и хотя ни один из них не повторяется дважды, эффект всегда один — отвал башки.

— Давай так, — предложил тогда Уэйд, пристально глядя на Ястреба. — Ты попробуй. Плачу двадцать монет независимо от результата.

Круче Уэйда Квинна в своей жизни Ястреб никого не встречал, и, насколько он мог судить, тот явно был альфа-самцом высшей категории. Он мог как уничтожить Ястреба, так и протащить вверх по социальной лестнице. Общение с подобными Уэйду Квинну, особенно с приятным бонусом в виде компромата против него же, имело определённую привлекательность.