Очень плохие игрушки. Том 1 (СИ) - Демиров Леонид - Страница 36

Просмотрев все воспоминания, мы уничтожили проклятые капсулы вместе с заключенными в них обезумевшими духами. Нет смысла продолжать их мучения.

— Печально, — подытожил я, когда с монстрами было покончено. — Я думал, мы узнаем что-то новое о тех событиях. Но если кто-то из важных свидетелей и погиб в эту ночь, Изабелле не удалось поймать никого из них.

— Есть у меня еще одно предположение, — вдруг подала голос Марта. — Элиза, ты помнишь, где именно хранители Забвения проводили свой ритуал, чтобы стереть твои воспоминания?

— Дай подумать, — нахмурила брови девочка. — Кажется, в кабинете дедушки, ну точнее, в том, что от него осталось. Погоди, ты думаешь, что моя память до сих пор хранится где-то там?

— Это логично, — кошка пожала плечами. — Герман очень уверенно говорил про встречу с прошлым. И вряд ли это касалось Изабеллы или тем более этих старых развалин. А значит, у него был повод для такой уверенности.

— Но башня полностью обрушилась во время шторма несколько лет назад, — возразила Элизабет. — Как мы туда попадем?

— Обрушилась в реальности, — возразила Марта. — А в Изнанке, поверь мне, она до сих пор существует.

Мы продолжили свое путешествие и вскоре оказались на уже знакомой винтовой лестнице. Перед дверью в кабинет мерцал магический барьер, покрытый множеством глаз разного размера, словно бы выведенных в воздухе волшебным красным маркером. Глаза были широко распахнуты и дрожали, лишь изредка моргая, как будто им прямо сейчас показывали что-то ужасное.

— «Оставь сомненья, всяк сюда входящий» — задумчиво прочитала девочка надпись над входом.

— Сомнения? А разве не надежду? — переспросил я.

— Это известная фраза из какой-то взрослой книги про путешествия в Изнанку, — пояснила девочка. Что-то вроде главного правила всех демоноборцев.

— А, понятно, — кивнул я. — Из-за этого вы облажались с Изабеллой — нельзя было сомневаться в своей правоте. Получается, там, за барьером, тоже какой-то демон?

— Не просто демон, — заговорила Марта. — А часть души самой Элизы, которую отрезали вместе с плохими воспоминаниями. Нетрудно догадаться, во что она могла там превратиться. Это очень темная и противоестественная магия.

Как будто вытягивание чужих душ из Изнанки ради использования их в качестве магического аналога рабов — это не темная магия. Ну да, не зря же кошка считает, что вообще вся магия этого мира произошла от демонических сущностей.

— Я читала об этом, — задумчиво заметила девочка. — Скорее всего, там нас ждет Умбра, демон памяти.

— Элиза, подумай как следует, ты не обязана встречаться с ним прямо сейчас, — заметила Марта. — Если чувствуешь, что ты не готова, то лучше подождать, пока мы выберемся отсюда и элементалисты заново отстроят башню, чтобы добраться до нужной бреши в Изнанке. Попытка всего одна — отсюда выйдешь либо ты, либо демон, и отступать нам будет некуда.

Опять какие-то правила демонических контрактов? У меня действительно накопилось несколько вопросов к «доброму дедушке Герману», который позволил провести все эти жуткие ритуалы со своей внучкой, да еще и отправил ее расхлебывать последствия в столь нежном возрасте, в компании кошки, мотылька и убитой горем любовницы ее отца. Просто очаровательно!

— Не хочу давить, — решил я высказать свое мнение. — Но на твоем месте я бы подождал, пока Харука закончит ритуал. Это финальный босс всей твоей миссии — идти к нему неподготовленным, раненым, или с любой другой серьезной проблемой за спиной — это настоящее самоубийство.

Девочка долгое время колебалась, стоя на самой границе барьера. Искушение решить все одним махом было велико, но разум все-таки победил.

— Наверное, ты прав, — признала она, — смелость и безрассудство — это разные вещи. Я могу подождать, чтобы подготовиться к этой встрече, и это не значит, что я ее боюсь.

* * *

Ожидание было долгим и мучительным. Забившись в дальний угол, мы наблюдали за тем, как Харука трудится над магическим кругом, тщательно сверяет все размеры и углы, кормит с ложечки беднягу Гарольда — Изабелла так и не соизволила его отпустить. Боюсь представить, что начнется, когда несчастный пленник захочет в туалет. Точнее, просто не сможет больше терпеть. Ну да ладно, это мелочи жизни, они с Амидамару что-нибудь придумают.

Больше всего меня сейчас беспокоит состояние Элизы. Она тихонько всхлипывала, крепко прижав меня к груди (которая стала довольно пышной, должен признать) и уткнувшись лицом в мое плюшевое плечо, так что все изменения в ее внешности я мог наблюдать, так сказать, из первых рядов. Благо, тело медведя был достаточно крупным, чтобы использовать его в качестве «подушки».

С каждым часом ее угольно-черных волосах появлялось все больше красных прядей. Очевидно, что в их тандеме душа Марты намного сильнее и могла бы с легкостью подавить волю ребенка, однако она с самого начала приняла решение уступить девочке и сейчас медленно угасала прямо у нас на глазах. И, как бы мне ни хотелось это отрицать, я порядком привязался к странной женщине-кошке, что практически заменила Элизе мать и долгие годы защищала ее от всех угроз этого недружелюбного мира, не имея возможности даже толком с ней поговорить. А будущий ритуал экзорцизма все еще очень далек от завершения.

Понятно, почему Элиза так страдает — Марта просто не доживет до того момента, как мы вернемся в реальность. Если вообще вернемся.

— Эй, ты как? — спросил я девочку, когда добрая половина ее прически стала красной, а тяжелая аура ее эмоций стала осязаемой и плотной, словно мы оказались глубоко под водой.

Она бросила на меня взгляд, полный боли. По ее щекам текли слезы.

— Вы должны поговорить, — с нажимом сказал я. — Сейчас, пока у нее еще есть силы. Это важно. Потом ты будешь об этом жалеть. Марта, ты меня слышишь? Не надейся, что я позволю тебе уйти так легко!

— Ноктис, Пожиратель тебя раздери, ну почему ты даже сейчас не можешь оставить меня в покое? — ворчливо отозвалась кошка.

— Потому, что мне не наплевать, ясно? — огрызнулся я. — Пусть ты и мразь, каких поискать, но твоя забота о девочке делает тебе честь. Так что давай ты перестанешь делать вид, что ничего не происходит, и поговоришь с ребенком, как полагается. Смотри, она уже все глаза проплакала!

— Девочка моя, — мягко произнесла Марта. — Тебе не нужно так расстраиваться. Я не исчезну, я просто стану частью тебя. Пусть не в бою, а тихо и мирно, но такова судьба всех фамильяров, для нас это нормально.

— Это еще хуже! — всхлипывая, ответила Элиза. — Как будто я тебя не только убила, но еще и съела! Ну и за что мне все это?

— Жизнь — это бурный поток, — вздохнула кошка. — Мы не выбираем, как в него попасть, да и уход свой тоже не всегда контролируем. Но самое главное — то, как мы проводили время, которое нам подарила судьба, разве нет? Помнишь как мы развлекались, когда я только появилась на свет?

— Ты все время пыталась сбежать из замка, так что мне приходилось вылезать через окно и разыскивать тебя по кустам и канавам, полагаясь только на чутье, — улыбнулась девочка сквозь слезы.

— Все закончилось тем, что меня пыталась сожрать здоровенная собака, а ты загородила меня собой, хотя сама тоже тряслась, как осиновый лист, — кивнула Марта. — Только тогда я поняла, на кого я действительно могу положиться в этом жестоком мире. И перестала убегать.

— Да, больше ты никогда не убегала, — кивнула девочка. — Ну, разве что, от самого Пожирателя.

— Если мне и суждено уйти, — продолжила Марта, — я бы хотела, чтобы у тебя остались обо мне только теплые чувства и воспоминания. Пожалуйста, не нужно плакать. Я не для того жертвую собой, чтобы ты стала после этого каким-нибудь чудовищем Изнанки. Жизнь продолжается, у тебя есть Ноктис и остальные фамильяры. Уверена, они тебя поддержат и защитят.

— Даю слово, — серьезно кивнул я кошке.

— Ну, тогда я могу спать спокойно, — хмыкнула она. — Элиза в надежных руках.