Мой неверный муж (СИ) - Лейк Оливия - Страница 62

— А ты не заболеешь? — спросила, скидывая в мокрую кучу свое белье.

— И я могу, — сказал и начал раздеваться. Я смотрела, закутавшись в плед, просто не могла не смотреть. Критическая ситуация, а в таких организм на грани: адреналин шпарит и требует продолжить род. И тем не менее отвернулась, когда снял джинсы. Такой внушительный бугор в паху, что либо секс, либо секс, либо я делаю вид, что не замечаю. Мы друзья. Никакого секса.

— Поля, — позвал Паша. Я подняла мокрую голову, — горячий чай, выпей.

Он тоже закутался в плед. Мы сидели рядом, абсолютно голые. Реутов сверкал рельефным торсом, с густой порослью волос на груди. Я полностью спряталась, только голые ноги деть некуда было. Я пила чай, а у Паши эрекция. Он пытался ее скрыть, но это не так просто. Мне стало смешно, но сказала я на полном серьезе:

— Москва-река. Нужно сдать анализы на кишечную палочку, — отвлекала разговорами о паразитах. — А еще дизентерия и сальмонеллез.

— Угу, нужно сдать, — сухо отозвался Реутов, не глядя на меня.

— Приходи ко мне в клинику: у нас своя лаборатория, все сделаем.

Паша медленно повернулся, смотрел невозможно тяжело, а чай пил, наоборот, мелким размеренными, видимо, успокоительными глотками. Волосы подстрижены коротко и еще утром были уложены профессионально, но от влажности закрутились и чуть распушились. Одуванчик… Немного…

Я интуитивно потянулась к нему, хотела дотронуться. Господи, меня накрыло волной забытого узнавания. Когда-то я до трясучки мечтала взлохматить его русые солнечные кудри, короткие, но густые и мягкие.

— Поля… — Паша поймал мое запястье на полпути. Предупреждающий взгляд. Еще немного, и наш пакт о не нападении будет недействителен. Я молчала. Его пальцы горели на моей коже. А губы? Какими будут его поцелуи? Я не помню. А хочу ли я вспомнить?

— У тебя здесь тина, — съехала с момента. Струсила. Паша отпустил мою руку и поднялся вместе с пледом.

— Нужно править к берегу, тут недалеко.

Мне снова пришлось отворачиваться, потому что Паша начал натягивать мокрую одежду.

— Ну, Полина, — нарочито пригрозил, — если меня пронесет после заплыва, получишь по заднице, — и отправился вверх по ступеням. На ветру и в мокрой одежде. Все, я просто обязана устроить ему бесплатный чек-ап!

Я успела подсохнуть и согреться когда яхта сбавила ход. Паша спустился ко мне минут через пять и, закутав во второй плед, подхватил на руки и вынес на свет божий.

— Приплыли.

Мы оказались на пристани, плавно перетекавшей в берег с частным сектором: дачи у реки. Реутов в мокрой одежде нес меня к небольшому дому из камня и дерева. Один этаж и мансарда.

— Где мы? — спросила, когда оказалась внутри. Я думал Паша меня отпустит, но он, разувшись, правил прямиком в ванную.

— Мое рыбацкое логово, — отпустил уже в душевой кабине. — Горячая вода есть. Полотенце в шкафчике. Не запирайся, я вернусь с одеждой и поставлю сушку.

— У тебя здесь есть сушка?! — пыталась найти глазами. О! Вот же!

— Конечно! Обычно я веревку натягиваю, но, знаешь ли, трусы стали пропадать.

— Это все поклонницы, Паша, — и захлопнула створки. Убедившись, что он вышел, скинула пледы на пол, а потом уже включила горячую воду. Отогревалась.

Я вышла из душевой и нашла стопку одежды: футболка и штаны. Мужские, естественно. Я оделась, и пошла на тихое потрескивание дерева. В гостиной, очень мужской и аскетичной, горел камин, а рядом сушились мои кроссовки.

— Это наш обед? — спросила, когда вернулся Паша с сеткой, а там горячая ароматная форель. — Ты уже рыбу пожарил?!

— У меня гриль хороший, — гостиная была смежной с кухней. — Поль, разберешься с тарелками, пока я искупаюсь? Тиной воняю.

Паша ушел, а я начала хозяйничать. Тарелки нашла, вилки и даже бокалы! Но было видно, что женский руки не хватало, да и пользовались посудой не часто. Все новое, упакованное. Я сервировала стол по возможности, а в холодильнике нашла бутылку вина и икру: красную и черную. Не густо. Не, икра это супер, но нет ни масла, ни хлеба.

— И часто ты здесь… рыбку ловишь? — каюсь, намекала на то, какая я по счету здесь. Не из-за ревности, просто любопытно.

— Время от времени, — Паша вышел в свежей одежде, в парном аромате чего-то мужского и остро-горького. — Я реально сижу с удочкой, но никогда ничего у меня не ловится, — обреченно уронил голову, затем достал бутылку вина.

Я накрыла свой бокал рукой. Мне уже скоро домой, детей встречать. Только вещи высушатся.

— Немного, — соблазнительно понюхал пробку, и я сдалась. — Тебе идет моя одежда, — иронично кивнул на штаны, которые норовили сползти. Трусиков на мне не было.

Рыба была очень вкусной, хоть и пойманная не нами. Сегодня только я была русалкой. Русалкой, которая выпила два бокала вместо одного. Я не пьянела быстро, но алкоголь расслаблял. Вот и сейчас устроилась на пушистом ковре у камина. Паша рядом. Он смотрел на меня, долгим, откровенным, красноречивым взглядом. Я тоже. Таким же. Реутов мне нравился. Снова. Не так, как тогда, но он мужчина, привлекательный мужчина, а я успела забыть, что женщина. Не жена. Не мать. Не королева. А просто женщина…

— Паша, — подняла на него глаза, — поцелуй меня, — попросила негромко. — Я хочу попробовать, как это с другим мужчиной. После стольких лет… — смутилась, признаю. С Пашей я всегда немного стеснялась, немножко девочка. — Безопасно попробовать, понимаешь?

— А с чего ты взяла, что это безопасно? — шепнул, притягивая меня к себе. Большие крепкие руки, широкая грудь, терпкий запах мужчины…

— Потому что… — выдохнула прямо в горячие твердые губы. Больше ничего… Мы начали целоваться. Сладко, страстно, жарко. Я наконец зарылась пальцами в его кудри. Боже, это с ума сойти как приятно. Просто противозаконно быть таким притягательным. Большой крупный мужчина и такие мягкие кудряшки. Кажется, я поплыла. Есть, значит, жизнь после смерти… — Никакого секса, — разорвала поцелуй и дополнила начатую фразу, затем погладила пальцем влажные губы. Его губы.

— Ну и как? — поинтересовался Паша.

— Вкусно… — я поднялась.

— Уйдешь? — он не хотел этого, но и не держал меня.

— Уйду.

В ванной я переоделась в свое. Посмеялась над белым, но посеревшим кружевом на трусах. Реутов вызвал мне такси.

— Поль, — мы стояли у машины, я практически села, — мне тоже было вкусно и совсем не по-дружески. Так что подумай.

— О чем? — спросила я.

— Ты знаешь, о чем.

Да, я знала. Дружба у нас с сексуальным флером. С привкусом жженой карамели на губах: сладко и обжигает. Притяжение есть, его бесполезно отрицать. Также, как и мою не готовность к новым отношениям. Тут бы со старыми разобраться, да и замужем я вообще. Но и Реутов мне руку и сердца не предлагал. Исключительно другие части тела, хотя руки тоже. Они важны, да. Общение, комфорт, секс. Я не уверена, что готова. Как и не уверена, что не готова… Я хотела его или в принципе соскучилась по физической близости? Вероятно, и то и другое…

День рождения двойняшек мы отмечали в аква-парке. Они сами так решили. Я занималась организацией, а их отец счетами за нее. Бандиты пригласили весь класс, друзей с тхэквондо и танцев; ребят, с которыми дружат из диаспоры. Лота привезла своих сыновей. Давида я не видела. Она выглядела и держалась необычно. Без платка, со свободными струящимися густыми волосами, в обтягивающих джинсах и кроп-топе, открывавшем полоску смуглой кожи. Нет, Лота всегда была хорошо и дорого одета, исключительно в люксовые брендовые вещи, но на голове всегда был модно повязан платок, частично скрывая волосы.

— Полина, сбрось сообщение за полчасика, как детей забирать.

— Конечно, — улыбнулась, рассматривая ее. Мы хоть с ней и не подруги (далеко не подруги!), но бровки, реснички и губки она делала у нас, хорошо делала, ни один опытный глаз не усомниться в этой «естественной» красоте. — Хорошо выглядишь, — сделала комплимент я.

— Сюрприз мужу готовлю, — загадочно и немного зловеще улыбнулась. Давиду да, можно. Давно пора.