Пушкин, кружка, два ствола (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 17

— Она? — выдохнул в ухо Сумароков.

— Что? А… Да. Она, — рассеянно соврала Дина, возвращаясь к портретному кадру. — По приметам все совпадает. Я скопирую себе папку?

— Давай. Только не свети ею нигде, чтобы мне потом за использование служебного не прилетело. Кстати, ты обратила внимание на прикол? — подтянув стул, Сумароков уселся рядом. Острая твердая коленка ткнулась Дине в бедро.

— Какой прикол?

— Да вот же, — отобрав мышку, Сумароков прощелкал несколько кадров назад. — Вот, гляди, какой интересный эффект. От Мишки Подгорного тень есть, а от девахи — нету. Не пойму, как оно так получается. Если свет от придорожного фонаря падает так, а из витрины — вот так вот…

Мерно покачивая ногой, Дина слушала рассуждения о причудах оптических явлений и судорожно пыталась придумать, что можно соврать. Но врать не пришлось — Сумароков, пожав плечами, просто выдернул флешку из системника.

— Может, вообще дефект съемки. Но прикольно, правда?

— Да. Очень прикольно.

— Я вот еще что подумал. Надо же Мишкину тачку на отпечатки проверить! Квартиру эта сучка вымыла — ладно, черт с ним. Но в машину-то она без перчаток садилась! Если наследники автомобиль еще не почистили, может, найду что-то стоящее.

Сунув флешку в карман, Сумароков чмокнул Дину в висок и вышел, насвистывая «Наша служба и опасна, и трудна». Хлопнула закрывающаяся дверь. Несколько минут Дина сидела, тупо глядя на белое поле проводника, потом открыла папку и снова пролистала изображения.

Блондинка с Подгорным. В джинсах. С Махраковым. В юбке. С Агаповым. В классических брюках.

Эта сука не просто где-то ночует. Она еще и переодевается.

Ни в этой деревне, ни в соседних блондинку раньше не видели. Значит, собственного жилья у нее быть не может. Такую редкость, как туристка, арендующая жилье, местные сто процентов запомнили бы…

Значит, кто-то сознательно пустил упырицу в свой дом и теперь прячет ее, выпуская изредка на охоту.

Кто?

Вероятно, тот, кто ее поднял. Где-то в окрестностях Россоши окопался квалифицированный некромант. И кого он еще выдернул из-за реки — можно только догадываться.

Дина очень надеялась, что к неизбежной вечерней засаде Сумароков не появится. Замотается, не успеет, будет занят другим… Да хоть ногу сломает. Время шло, шансы на появление упырицы росли, и неквалифицированная поддержка внутренних органов нужна была в этом вопросе, как зайцу пятая нога.

Естественно, Сумароков появился.

Щелкнув замком, он ввалился в машину, пропахший сыростью и подвальной плесенью.

— Кофе дашь?

— Держи, — протянула термос Дина. — Ну что, как дела с тачкой?

— Ну как тебе сказать… — смущенно хмыкнул Сумароков. — Можно сказать, что отлично. Пальчики есть.

— С ума сойти. Поздравляю. Отправил на экспертизу?

— Ну… — еще сильнее смутившись, Сумароков поскреб затылок. — Подгорный же таксистом был.

— Твою мать.

— Ага. Вот и я о том же. Этот гребаный «Ланос», кажется, целый пехотный полк облапал.

— И что? Ты все это по базе пробивать будешь?

— Да нет, конечно. Помнишь, на видео девка на капот опиралась? Вот этим конкретным местом я и решил заняться. Внутри пассажиры машину постоянно лапают, но снаружи — довольно редко.

— Разумно, — со значением кивнула Дина. — И что? Есть результат?

— Да снял несколько отпечатков. Вполне приличных, кстати. Попрошу завтра по базе пробить. Или, может, ты сама хочешь?

— Я?! — поперхнулась сигаретным дымом Дина. — Нет, зачем. Заканчивай сам, раз уж взялся. Твои результаты от моих ничем отличаться не будут.

Сумароков, покосившись задумчиво, сполз на сиденьи вниз. Острые коленки уперлись в пластик бардачка.

— Как скажешь. Ты бы, кстати, не курила в засаде. Огонек с той стороны улицы отлично видно.

— Так на той стороне улицы темно. А девочка наша будет на освещенной стоянке, — логично возразила Дина.

К тому же оголодавшему упырю на сигаретные огоньки будет насрать — но этот аргумент так и остался невысказанным.

Сумароков, еще поерзав, прикрыл глаза, а Дина сунула в ухо таблетку наушника. Ночь неспешно ползла мимо, огромная и черная, усыпанная серебряным пеплом звезд. Дина докурила вторую, выпила кофе, дослушала «Тень вампира» и запустила «Королевство кривых». Когда у витрины кафешки мелькнула изящная фигурка, Дина поначалу даже не среагировала. Все так же тупо тыкала пальцем в экран, листая плейлист. И только через несколько секунд до нее дошло.

— Оставайся в машине. Даже не вздумай высовываться, — бросила Сумарокову Дина, сунула под полу ветровки обрез и распахнула дверь. — Девушка! Девушка, милая, подскажите, улица Ломоносова — это налево или направо?

Упырица застыла в странной, совершенно нечеловеческой позе — на одной ноге, чуть наклонившись вперед. Словно кто-то нажал на кнопку «Пауза», остановив фильм. Фарфорово-белое нежное личико медленно повернулось, огромные глаза изумленно распахнулись.

— Это вы мне?

— Да, вам. Я тут, знаете ли, в первый раз, заблудилась немного, а гугл-карты не грузятся… Такая связь отвратительная, как здесь люди живут — понять не могу, — жизнерадостно зачастила Дина. Холодный металл ствола жестко вжимался в бедро. — Где-то здесь должна быть улица Ломоносова, вроде бы направо, но я повернула, а там Кирова… Вы не поможете?..

Блондина медленно, мечтательно улыбнулась.

— Да-да, конечно. Сейчас покажу, — она с готовностью двинулась навстречу, мягко коснулась плеча, увлекая Дину в осеннюю волглую темень. — Пойдемте, тут совсем близко. Буквально пара шагов.

Краем глаза Дина покосилась на «крузак». Сумароков сидел неподвижно, черный силуэт сливался с тяжелым монолитом кресла. Кажется, он опустил стекло, чтобы получше слышать — но сейчас Дина отойдет достаточно далеко, еще и ветер дует в другую сторону.

Нихрена Сумароков не услышит. Кроме выстрела.

А потом Дина скажет, что подозреваемая сбежала. И свалит из гребаной Россоши к чертовой матери.

Нет тела — нет дела.

— Ломоносова — это близко совсем, буквально рукой подать, — нежно пела блондинка, поглаживая Дину по плечу легкими, словно касания паутины, движениями. — Вот сюда, за угол, тут, правда, темновато, но ничего — так мы дорогу срежем. Совсем немного осталось… Совсем чуть-чуть…

Сладкий, как патока, вкрадчивый упыриный морок сворачивался вокруг Дины призрачной вуалью, бережно, вкрадчиво вползал в сознание… и проходил сквозь него, словно вода сквозь решето.

Дина умела сопротивляться этому мороку. И умела видеть тех, кого видеть нельзя. Поэтому-то ее и пригласили на редкую — очень, очень редкую работу.

С карьерой филолога не сложилось.

Зато Дине подарили «Стечкин».

Если задуматься, «Стечкин» значительно эффективнее словаря. Даже в рамках филологического дискурса.

— Давайте вот тут пройдем, через кусты, — нежно выдохнула упырица, ныряя в чернильную темноту пустыря. Справа прижался к земле заброшенный, полуразвалившийся дом — изломанный контур крыши вгрызался черными зубами в небо. Справа вставали темной стеной кусты, отсекая бледный свет фонарей. И это было отлично.

— А теперь — стоять, — плавным движением Дина выдернула из-под куртки обрез. — У меня есть пара вопросов.

Секунду упырица таращилась на нее огромными голубыми глазами с таким разочарованным неверием, что, кажется, вот-вот и заплачет. Кукольное личико сморщилось в горестную гримасу, пухлая розовая губа вздернулась… и из-под нее проступили острые сахарно-белые клыки. Заворчав по-собачьи, упырица повела головой и пригнулась, растопырив руки, словно голкипер в воротах.

— Но-но, не дури, — качнула стволом Дина. — Пара вопросов, и можешь убираться на все четыре стороны.

Конечно, это была брехня, но упыри интеллектом не отличались. Смерть мозга, увы, необратима — что бы ни утверждали практикующие некроманты. Бывает очень тупая нежить, бывает менее тупая — но в конечном итоге все они здорово притормаживают.